Прелестник

Люсьен тем временем читал Тацита в оригинале. Он отказался ехать с маркизом и уединился в кабинете. Виконт учился в Клермонской коллегии. Будущее рисовалось Люсьену смутно. Если Луи знал, какая служба его ждет, то Люсьен колебался: его привлекала юриспруденция, но отец желал бы устроить его в финансовое ведомство.

Дверь в кабинет была приоткрыта, и Элен вошла, чтобы узнать, где Луи.

Люсьен немедленно встал и поклонился, как только заметил даму. Его беспричинное смущение забавляло графиню, и она только спросила, где маркиз.

– Луи поехал в лес, – сказал виконт.

– Жаль, что он не спросил моего желания. Что ж, не буду вам мешать, сударь.

Элен еще некоторое время думала о Люсьене. Приятный юноша, только замкнутый. Странно, на чем держится их дружба? Они такие разные.

Графиня не теряла времени даром и побывала в покоях маркиза. В результате юношу по возвращении ожидал неприятный сюрприз. Элен многозначительно сказала ему, что знает, какие тайны он хранит у себя в комнате за бюро.

– Вы постарались, друг мой. Не будь вы маркизом, почему бы вам не заниматься живописью?

Румянец на щеках юноши запылал ярче обычного. Сохранив на лице невозмутимое спокойствие, Луи проговорил:

– До Рафаэля мне далеко, а на меньшее я не согласен.

– Вот как? Луи, а почему вы не пригласили на прогулку меня?

– Я не думал, что вы захотите поехать в лес.

– Хитрец.

– А почему вы не поехали со всеми? – спросил он.

– Хотелось побыть тут: знаете, я уже утомилась от визитов, балов. Идти к здешнему губернатору, – что мне там делать? Кстати, ваш друг усердно изучает Тацита.

– Люсьен любит историю.

– Что вы намерены делать дальше?

– Обедать.

– А потом?

– Тетя, я не обязан отчитываться перед вами.

– Но я же отвечаю за вас.

Луи усмехнулся.

– Попробуйте только что-нибудь натворить, – угрожающе произнесла Элен.

– В своем доме я буду делать, что хочу, – уверенно ответил маркиз и прямо посмотрел в глаза графине.

Элен подумала, что он обязательно воспользуется случаем, чтобы поворковать со своей фавориткой. Насколько это серьезно? Вот что начинало мучить графиню. В маленькой хрупкой девушке с робким взглядом она почувствовала серьезную соперницу. И дело не в том, что Луи пользуется ее милостями. Настоящее соперничество в другом. На той картине, которую Элен сегодня обнаружила, Мари изображена с таким уважением, с такой любовью; так целомудренна ее нагота, что невольно задумаешься.

И Элен была не так беззаботна. Она не сводила своих хищных взоров с очаровательного племянника и вместе с тем очень трезво оценила обстановку. Ей не нужно было многих усилий, чтобы понять, какие отношения у Луи с его горничной. Кроме того, стало ясно, что Луи и не думает разрывать эти отношения и буквально под носом у родителей и будущей жены развлекается с простолюдинкой. Не говоря уже о том, что в Мари Элен увидела препятствие к осуществлению своих желаний, ей казалось возмутительным, что накануне свадьбы Луи проявляет такое неуважение к своим родственникам. Видя, что юноша вовсе не собирается ответить на ее желания, Элен еще больше сердилась.

* * *

С удивлением Элен заметила, что за обедом Луи ведет себя иначе, чем обычно, то есть в присутствии родителей. Во-первых, его костюм не безупречен. Вернее, он чист и опрятен, но не все пуговицы застегнуты. Во-вторых, Луи словно позабыл, для чего предназначены столовые приборы. Элен не понадобилось много времени, чтобы понять: он нарочно это делает, чтобы вывести ее из себя. И тревожные взгляды виконта это подтверждают. А Луи без зазрения совести ест руками с видом великосветского вельможи. Потом принялся кусочком хлеба собирать подливку.

Но графиня помалкивала. Пусть родители воспитывают, а ей-то что? Конечно, она сделала глупость, сев рядом с ним, потому что маркиз так ловко уронил ей на платье жирный кусок, что у нее не было оснований обвинить его. А Луи еще извиняться начал, суетиться вокруг ее туалета. Стоило большого труда его утихомирить. Если он еще и вино на нее опрокинет… Луи только взглянул. Элен немного успокоилась.

После обеда молодые люди уединились в кабинете поиграть в шахматы и вели неторопливую беседу, так что графиня вновь осталась одна. Луи уже мечтал о поцелуях возлюбленной и, не доведя партии до конца, отправился к Мари, а Люсьен целый час бродил по дорожкам парка, погрузившись в размышления.

Наконец Луи вновь объявился и пошел к себе, рассчитывая немного отдохнуть. Графиня нежданно-негаданно выплыла из кабинета и пошла рядом.

– Я буду спать, – заявил маркиз, думая, что она отстанет.

– Ради бога. Позвольте мне вас проводить. Ах, Луи, я ведь так давно не видела вас, я соскучилась, а вы лишаете меня удовольствия пообщаться с вами.

– Общайтесь, я не против.

Луи уже не робел перед тетей, как это было с ним в первые дни. А потому, бросив на нее предупредительный взгляд, скинул камзол, сорочку и забрался под покрывало. Элен присела на краешек кровати и тихо проговорила:

– Я не буду вам мешать, но скажите, Луи, зачем вы испортили мне платье? Оно дорогое.

– Я же извинился, тетя, – обиженным тоном возразил юноша.

– Да, но я-то знаю, что вы делаете все назло мне. Я ведь могу и рассердиться.

– Обещаю вам, что этого не повторится, если вы перестанете меня мучить.

– Я вас мучаю? – усмехнулась графиня.

– Да, тетя. Может, вы думаете, что я горю желанием жениться на вашей дочери? Знайте: я делаю это лишь ради матушки, я ей обещал. Так что с меня довольно, а с вами я буду дружить только при одном условии: вы оставите меня в покое.

Графине нечего было возразить на это. Она с сожалением рассталась с маркизом и до самого возвращения хозяев и дочери только и думала о том, чтобы изобрести еще какой-нибудь способ переломить упорство племянника.

* * *

У Элен светло-русые волосы, темно-карие глаза чуть с поволокой и длинные, кокетливо загибающиеся кверху ресницы. Брови отъявленной красотки, непредсказуемые губы. Лицо нежное и белое. Она хороша и свежа, как цветок, и, кажется, никогда не задумывается о годах. Элен выглядит моложе Анны, хотя младше ее лишь на четыре года. И понятно: герцогиня занята семьей, рожала детей, страдала, теряя их. А Элен давно вдова и порхает как мотылек. У нее цепкий взгляд. И уж если эта прелестница чего-нибудь захочет, то не отступится, что бы там ни было.

Ей скучно в Куломье, но материнский долг требует ее присутствия, да еще кое-что завлекает кокетку. Алчущие глаза графини часто устремлены на племянника. Давно ли он был наивным мальчишкой? Давно ли его подростковое тело казалось неловким и нескладным? И если тогда он представлялся соблазнительным, то теперь и подавно.

Элен без смущения заговаривает с ним при родителях, подшучивает. Никогда не упустит возможности прикоснуться к нему. Его руки восхитительны: нежны и тверды одновременно. Элен видит в них руки любовника, способного на изысканные ласки. Она считает, что Луи рожден не для забот этого мира, и уж вовсе не для войны, а лишь для любви. А его нежное лицо. Как Элен хотелось целовать и эти округло-упругие щечки, покрытые нежным румянцем, и мягкие губы, в которых читается чувственность; век бы смотрела в небесные, вечно с искрой веселья, глаза. Он хорошо сложен, уже проглядывает в его фигуре устойчивая крепость, надежность. Вместе с тем его тело соблазнительно роскошно, но Элен уже подметила, что Луи по природе склонен к полноте и притом еще обладает завидным аппетитом, да и не отказывает себе в удовольствиях.

И вот, надо же такому случиться: мальчишка вздумал упрямиться. Крутит амуры с девкой, да еще невзрачной на вид. Вот уж воистину – любовь зла. Неужели ему не хочется объятий опытной любовницы? Каков упрямец. Нет, даром это ему не пройдет. Не соглашается добром, есть другие средства… Разве способны грязные и глупые крестьянки и служанки оценить этот бриллиант, уже почти ограненный и нетерпеливо сверкающий, обращая на себя внимание? Какая несправедливость! Но больше всего раздражает его собственное упорство. Глупый, он все еще несмышленыш, и только; он не понимает, что не здесь его место, и не в этих руках ему следует искать наслаждений, то есть именно того, к чему его сейчас так тянет.

Луи ошибался, думая, что тетушка оставит его в покое, а потому был неприятно удивлен, когда застал ее у себя в спальне поздним вечером. Он упорно молчал и, не глядя на графиню, как будто занимался своими делами: приоткрыл окно, сдернул покрывало.

– Луи, ты ничего не хочешь мне сказать? – невозмутимо спросила Элен.

Юноша взглянул на нее и отрицательно качнул головой.