Лицевая-изнаночная

Вера распрямилась, убрала выбившиеся волосы под косынку и улыбнулась.

– Семёныч – сослуживец дяди Толи. И я не понимаю, почему тебя так заботит то, что он, как ты говоришь, крутится возле мамы. По-моему мы все тут взрослые люди, – Вера не спускала глаз с племянника. Сейчас перед ней стоял не взрослый мужчина, а нескладный подросток, который не знал, куда девать руки.

– Мне это не нравится. Папа умер всего пять лет назад! Это мерзко, – последние слова Андрей сказал очень тихо и больно ударил себя брелоком по бедру.

– Я бы сказала, не всего пять лет назад, а уже пять лет назад, – Вера тоже говорила тихо, ей не хотелось, чтобы муж и Семёныч слышали разговор. – Твой отец был отличным человеком, прекрасным отцом и мужем. Но его не стало, а жизнь продолжается. Ты бы мать пожалел, разве не видишь, как ей плохо?

– Это отцу плохо, а не ей! Она-то жива! – Андрей покрылся красными пятнами.

– Отцу уже все равно, уж поверь. Хотя, я думаю, он не был бы против, если Нина будет счастлива, – Вера смотрела на племянника и недоумевала, почему он ведет себя так эгоистично. – Хотя могу тебя успокоить, ничего у твоей матери с Семёнычем нет. И почему ты не поговоришь с ней, а спрашиваешь у меня?

– Тетя Вера, я вас уважаю, но сейчас.., – Андрей помолчал, а потом выдал: – вы ведете себя как сводница.

– Ну, ну, полегче, – Вера совсем не обиделась. – Давай-ка поезжай домой.

Она похлопала Андрея по спине, словно чуть-чуть подталкивая к воротам.

– Нина! – крикнула она куда-то в сад. – Андрей уже уезжает.

Ветер донес: «Иду!» И, спустя минуту, около калитки появилась Нина с ведром вишни. Она посмотрела на сестру, потом на сына.

– Вы чего?

– Так, ничего. Все нормально, – весело отрапортовала Вера. –Андрей, подожди-ка, сейчас соберу тебе небольшой дачный гостниец, сыну с женой ягоды привезешь.

И крикнула уже откуда-то из домика еще раз:

– Подожди!

Андрей хотел от обиды сказать «не нужно», но тетя была настолько искренна в своем порыве, что он не решился усугублять конфликт.

Нина стояла около сына, облокотившись о забор. Сейчас она думала вовсе не о чувствах Андрея. Она не знала, как вести себя с Семёнычем, как оставаться самой собой и при этом не обидеть ни в чем не повинного перед ней человека. Она рассеяно смотрела вдаль.

– Жарковато становится, – произнесла она, – и отерла тыльной стороной ладони лоб.

– Хочешь, я тебя домой заберу? – предложил Андрей.

Нина перевела на него взгляд:

– Спасибо, сынок, не нужно. Я тете Вере обещала, да и на свежем воздухе хорошо побыть. Тяжело в городе-то все время одной. Чего такой насупленный?

– Да так, ничего. Развлекайся на здоровье, – Андрей так ударил себя брелоком от машины, что он упал в траву.

Тут к ним подошла Вера с пакетом и ведром:

– Вот вам клубника, а в пакет положила морковку молодую, зелень, кабачок. Ешьте витамины.

– Спасибо, тетя Вера.

Андрей ответил снизу, потому что пытался нашарить на земле брелок. Наконец он так поспешно встал, что чуть не сбил с ног мать.

– Да не переживай ты так, – тихо сказал сыну Нина.

Он лишь укоризненно взглянул на нее, подхватил пакет и ведро и чуть ли не бегом направился к машине.

Сестры стояли за забором и смотрели на Андрея. В их позах была какая-то синхронность. Они всегда были похожи, но с возрастом это сходство становилось все больше. Сейчас, когда на обеих были повязаны белые платки, они и вовсе превратились в близнецов.

– Эх, Нинок, Нинок, – Вера обняла сестру.

Перед отъездом Андрей по традиции просигналил пару раз, и его машина скрылась за поворотом дачной улицы.

А женщины так и стояли некоторое время под полуденным солнцем. Где-то в отдалении слышался звук пилы, пахло листом смородины и пылью.

Дачная обстановка по-особенному действовала на Нину, вдалеке от города голова начинала работать по-другому. Какие-то вещи становились неважными, а что-то, наоборот, начинало казаться первостепенным.

– Вера, вот скажи, только честно. Ты знала о том, что Семёныч плохо жил с женой? Изменял ей направо и налево? – спросила она.

– Таких подробностей, честно, не знала, – призналась сестра.

– А вот если бы Толик умер, ты бы согласилась с ним жить, зная об этом? – не отставала Нина.

Вера замолчала, подумала, а потом сказала:

– Если бы со дня смерти мужа прошло 5 лет, я бы присмотрелась. И не стала бы уж больно глубоко копать. В конце концов, отношения с женой были очень давно, мужик стареет, мужик меняется, становится более спокойным, перестает постоянно что-то доказывать себе, своей женщине, окружающим. В нашем возрасте, если хочешь покончить с одиночеством, человека нужно выбирать умом, а не сердцем. А по уму, так Семёныч при деньгах, положительный, не пьет, свою квартиру имеет, руки у него из правильного места растут.

– И что на внешность тоже было бы наплевать? – с любопытством обернулась к сестре Нина.

– По большому счету, да. Только пахнуть от него должно хорошо, свежестью, ну и усатых я не люблю, – хохотнула Вера. – А все остальное – дело наживное. Можно человека и приодеть, и габариты его исправить, главное кормить хорошо.

– Эх, мне бы твою уверенность, – Нина козырьком приставила ладонь ко лбу и глянула в бледно-голубое, выцветшее от солнца небо.

– А ты постарайся. Вот, Нинок, хоть ты и старшая сестра, но всегда я тебя во всех передрягах защищала. А почему? Потому что ты слишком задумчивая, нерешительная, не умеешь рисковать, все чего-то боишься. Вот и сейчас. Чего бы тебе от Семёныча перестать шарахаться, тебя же не заставляют с ним до гробовой доски лямку тянуть. Ты попробуй, не понравится, не надо. Уф, и жара, – давай на веранду пойдем, – закончила Вера.

– Так я и попробовала, сходила с ним погулять, чушь одна вышла, – Нина вслед за Верой отошла от забора.

– Вот сегодня просто расслабься. Если опять он тебя чем-то взбесит, тогда уж точно, не нужен такой, – предложила сестра.

Они начали готовить дачный обед. По веранде разнесся аппетитный запах жареного лука, свежей зелени и огурцов. На него подтянулись мужчины.

– Завязывайте с работой на сегодня, – предложила Вера. – Давайте пообедаем, а потом баню растопим.

– Хорошая идея, – хозяин дачи сел за стол.

– Э, куда? А руки мыть? – жена в шутку замахнулась на него полотенцем.

Семёныч стоял у входа и боялся поднять глаза на Нину. Они уже вежливо поздоровались, когда она собирала вишню, но не более того.

– Вот вам полотенце, идите к рукомойнику, – Вера проводила взглядом растерянного Семёныча, который неуверенно пошел вслед за другом.