Меняющая миры. Спутанные нити

Издалека, со стороны оно могло показаться такой же горой, как другие здешние, но яркий переливчатый цвет, изящные формы, таящие скрытую мощь, и едва уловимое движение свидетельствовали о жизни.

Красная, с чёрно-жёлтыми узорами чешуя, покрывающая длинное, свёрнутое сейчас спиралью тело, сияла под редкими лучами. По хребту топорщились шипастые антрацитовые гребни. Усаженный блистающими иглами хвост обнимал мощные лапы. Скульптурно вылепленная голова на расслабленно вытянутой вперёд шее казалась хрупкой и почти невесомой, несмотря на изрядно смятую вокруг траву. Три пары витых маслянисто-гладких алых с чёрным рогов венчали её короной.

Горячее дыхание вырывалось из ноздрей, опаляя кончики травы на несколько ярдов вокруг. Тонкие шершавые веки были сомкнуты. Вдруг они дрогнули, голова приподнялась и повернулась к северу, существо будто прислушивалось к чему-то очень далёкому, хотя здесь не раздавалось ни звука, даже шуршание мелкой осыпи со склонов затихло.

Глаза распахнулись, мерцая бледной латунью. Всё тело напряглось, хвост нервно дёрнулся.

А потом расплеснулись крылья, как невероятный плащ, закрывший почти всю небольшую долину. Проходящий через их огромные кожистые перепонки свет окрашивал землю в цвет рубинов или свежей крови.

Дракон, а это, конечно, был именно он, точнее она, прянул в воздух, мгновенно поднявшись выше самых высоких пиков, которые были на этой планете, и, кувыркаясь в свежих потоках, словно рисуя невероятный орнамент, полетел туда, откуда доносился только ему слышимый звук. Да и не звук даже, а затихающий всплеск волны энергии, вызванный, несомненно, какой-то крайне необычной, незнакомой ийкэ.

Она преодолела сотни миль, прежде чем ощутила что-то более конкретное. Там, во всё ещё незримой дали, был кто-то живой. Живой и сильный. Она острее чувствовала объятия его ийкэ, враждебности в них не было, но сама их мощь заставляла насторожиться. Что ж, не только ей следует быть осторожной, в конце концов, она была драконом и не встречала пока в этом мире сил, равных её. Но он теперь тоже знал, она была в этом уверена, знал о её приближении, знал и не нападал. Так что главное сейчас – не ошибиться, увидев его. Не торопись с выводами, – сказала она сама себе, – не торопись.

Воздух становился всё холоднее, а холод она не слишком любила, но в непосредственной близости от кромки вечных льдов иного ждать и не следовало. Ийкэ теперь бурлила вокруг плотными, почти осязаемыми потоками. Она заметила его впереди примерно в двух десятках миль к северо-западу – просто чёрная точка на белом фоне, если отбросить энергию. Но та была велика…

Преодоление оставшихся миль было делом каких-то пары секунд, и вот она уже плавно опускалась на снежное покрывало, взметая вокруг хоровод ледяных искорок.

Он стоял прямо и почти недвижимо, чуть подняв голову и вперив взгляд в приближающееся живое пламя, не дрогнул и не отступил. Просто стоял и с интересом разглядывал незнакомое ему существо.

Показался он ей маленьким и хрупким, по сравнению с нею самой, хотя и был крупнее тех людей, что она раньше встречала. В целом ничего выдающегося, по драконьим меркам, но ийкэ… Как могла в нем скрываться такая сила? Вдруг на лбу его что-то блеснуло звездой, и в этот миг дракониха поняла, кто перед ней. Она не видела таких никогда, да и не могла видеть, потому что он остался единственным во вселенной, и вот, он стоял сейчас здесь и ждал её, не зная, кто она есть. Потому что тоже не мог знать – не было в этом мире подобных ей.

Лапы коснулись земли, оставив в снегу глубокие борозды. Она ещё раз повела крыльями и мягко сложила их за спиной, чуть кивнула, приветствуя его, и произнесла:

– Князь?

Он усмехнулся, покачал головой:

– Да, теперь многие называют меня именно так, хоть это и не мой выбор. Но он не хорош и не плох, так что пусть будет так. Да, Князь, – он замолчал и внимательно оглядел её. – Но кто же ты? Я видел тысячи обитателей вселенной, но никого подобного тебе… Как это возможно?

– То же, Князь, и я могу сказать о тебе. Я не видела таких, как ты… что объяснимо, да… Но я много слышала. Я знаю про Объединённые Миры, про их правителя со звездой на челе…

– Я не правитель, не совсем…

– Это детали, неважно… я поняла, кто ты. А я… Я – Керрелиа?нта! Но на объяснения мне нужно много времени.

– Оно у меня есть…

***

Каритос, 2169 год по земному исчислению

Редкий утренний туман укутывал долину в бледное одеяло. Заря только занималась, расцвечивая белёсую пелену розовым и золотым, и та постепенно, нехотя отползала ещё и ещё, открывая широко раскинувшиеся улицы столицы, давшей название всей планете.

Их причудливое, неупорядоченное переплетение, пёстрые цвета черепичных крыш при взгляде сверху могли бы напомнить большую старушечью корзинку, наполненную мотками шерсти, перепутанной шаловливым котёнком. Но такой ракурс был доступен не всем: в Каритосе не было многоэтажных зданий. Он рос не ввысь, а вширь, благо места было более чем достаточно. Сейчас его окраины всего на пару миль, не больше, отстояли от Великого леса на северо-западе. На востоке Арит плавно катил свои воды к югу, когда-то естественным образом очерчивая границу человеческого жилья. Но теперь через него были перекинуты уже три грандиозных моста, и левый берег реки стремительно застраивался новыми виллами и хижинами. На юге, расчерченные на квадраты оросительными каналами, убегали к горизонту засеянные поля.

Конечно, в небе порой зелёными пятнами появлялись дозорные, следившие за порядком, но их, верховых, было мало – в конце концов, достаточно крупных и хорошо обученных выездке куле?нн найти непросто, измельчали они в последнее время. А челноки и прочие лётные устройства сильно ограничили в передвижениях по соображениям безопасности: не хватало им ещё и в воздухе толчею создать.

Да, собственно, и не городские виды притягивали сюда тысячи обитателей Федерации. Их нескончаемый поток наполнял улицы с одной единственной целью – попасть на Рынок. Ибо Каритос – вся планета, но в особенности столица – был вселенским рынком: здесь можно было продать и купить всё, что когда-либо видело свет в Мирах.

Самые разношёрстные компании, какие можно было вообразить, встречались на узких городских улочках, в придорожных харчевнях и кабаках и, конечно, на главной площади – Торговище. Хотя просто площадью её мог назвать только кто-то несведущий, кто-то, кто ни разу здесь не был. Торговище было городом в городе, разве что в нём почти никто постоянно не жил. Плоское как тарелка, округлое пространство, немногим более четырёх миль в поперечнике, паутиной покрывали несчётные деревянные лавчонки и полотняные палатки, пыльные загоны и блестящие на солнце ангары.

Проходя меж ними, любопытствующий путник мог найти самые разнообразные вещи: кухонную утварь и скобяные товары, резную мебель и мерцающие драгоценности, экзотические специи и скот. Мягкими цветными волнами выплёскивались с прилавков ткани, словно по волшебству превращавшиеся на другой стороне улицы в наряды для существ любого вида и достатка. Истекали соком фрукты с дальних планет и разливали запахи букеты цветов из оранжерей и перелесков.

Повсюду сновали лоточники и разносчики: еда у них была на любой вкус – от жареных червей до медовых пирогов, можно было обнаружить и козье рагу, и взбитое желе из ми?ллека. Эль и чай лились нескончаемой рекой. На открытых жаровнях шкворчало мясо и грибы. Палатки со сладостями заманивали запахом карамели и шоколада, только что вынутых из печи кренделей и кексов. В чашах питьевых фонтанчиков, разбросанных там и сям, журчала вода.

Справа от одного из таких родничков, на пороге старого бревенчатого домишки с тёмными стеклами в двух маленьких оконцах бородатый старичок-аптекарь расхваливал свои бодрящие настойки и сборы сушёных трав, якобы лечащих любую хворь. Слева, почти напротив, изливала жар на прохожих кузница, передняя её стена была вся увешана всевозможными заготовками и уже законченными ножами и пиками, топорами и плугами, и многим, многим другим.

Чуть поодаль начинались загоны и птичники. Лошади и козы, тутти и плокки, певчие птицы и рабочий скот – здесь были они все, и шум стоял почти невыносимый. Но опытные покупатели умудрялись перекрикивать и клёкот, и ржание, и мычание, и вой, и пение, и даже не менее громкие голоса продавцов, старающихся сбыть свой товар подороже. Сейчас больше всего народу было у сравнительно небольшого, ограждённого очень высокими столбами и накрытого сетью загона с куленнами. Судя по собравшимся, предлагавшиеся экземпляры были очень хороши, потому-то до хрипоты спорили начальник городской стражи Каритоса и какой-то высокопоставленный мбунг. По обрывочным фразам можно было понять, что мбунг собирается использовать их на своей планете для организации гонок, что невероятно раздражало главного стража, считавшего это пустой тратой ценнейшего ресурса.

– Не получишь, Тень тебя забери, – вопил каритосиец, почти брызжа слюной, – это вопрос безопасности…

– Ха, здесь свободный рынок, не растрясай тут свою должность, ты тут не распоряжаешься, – длинные тонкие уши мбунга дрожали, четыре лапки нервно мяли мешочек с деньгами.

Тёмно-коричневая кожа начальника стражи явно обрела бордовый оттенок, он сжал кулаки.

– Ну, тише, тише, уважаемые мои, мы сумеем найти взаимовыгодный вариант, – владелец спорных животных довольно поглаживал своё огромное брюхо, задрапированное синим шёлком. Он с трудом скрывал удовлетворённую улыбку, сдерживая свою радость от того, что такие благородные господа ссорятся из-за его товара.

Всех можно было понять – звери были действительно высококлассные. Внутри загона, тихо жужжа, летали пять куленн. Их вытянутые многосегментные тела, покрытые плотным панцирем, сияли насыщенной зеленью; десятки глазных пучков без единого повреждённого фрагмента плавно изгибались туда-сюда, чутко улавливая малейшее движение своих соседок; по три пары полупрозрачных, но плотных крыльев удерживали их в воздухе практически в любом положении. А недавно продемонстрированный при участии двух маленьких помощников хозяина уровень послушания, перечень команд, которым они подчинялись, делал их тем более значимой покупкой.

Спор продолжался, почти незамеченный другими посетителями Торговища, даже находившимися неподалёку. Да и трудно здесь было удержать внимание на чём-то одном. Тем более, что за скотным двором, после мостика через небольшой приток Арита, разделяющий рыночную площадь на две неравные части, была, пожалуй, самая интересная часть Торговища.

Там, в прохладных серебристых ангарах продавались ценнейшие изделия Объединённых Миров и… знания. В одной из секций можно было приобрести любое, из разрешённого гражданским, оружие. В другой вилась змейкой очередь на установку интро?нов: многие из прибывших покидали свою планету впервые, а взаимопонимание при таком наплыве представителей разных рас было критически важным. Эндокоммуникатор, в этом смысле, был самым быстрым способом достичь такого понимания, хотя, по сути, являлся всего лишь совершенным переводчиком, оснащённым всеми известными языками. Но внедрение его было не сложным – жидкое тело интрона наносили на шею или иную часть тела, близкую к мозгу, в зависимости от вида, а там он уже всасывался, встраивался в нейроны и начинал функционировать – да и цена совсем символической, поэтому установщики редко стояли без работы.

Дальше, на краю города белели матовые купола, вход в которые был доступен лишь избранным – здесь, будто металлические птицы, расположившиеся на гнездовье, стояли космолёты, конечно, не военные, а торговые или пассажирские, но и они производили неизгладимое впечатление. Огромные крылья или их отсутствие, зеркальная гладкость или ощетиненные шипы, простые каплевидные корпуса или вычурные резные формы – всё приковывало глаз.

В маленьком, окружённом стеклянной стеной пространстве в центре большого зала разместились несколько прозрачных витрин. Кажущаяся хрупкость их была обманчивой – стёкла невозможно было пробить почти ничем, кроме, собственно, того, что и хранилось в этих коробах. Там льдистой голубизной на белых подушках мерцали кристаллы Эрму. Их тут было несколько десятков, часть чистые, часть уже внутри дискообразных золотых корпусов преобразователей. Большинство – парные, довольно мелкие, рассчитанные на одно лицо или небольшую группу, и всего восемь штук больших одиночных, способных переместить средних размеров космолёт. Конечно, интерес к ним был чрезвычайно высок, но толпы тут не было – не многие могли позволить себе подобное приобретение. К тому же заинтересованность выразили представители Военного Департамента, а, значит, шансов у сторонних покупателей оставалось немного.

С противоположной стороны Торговища было не так чисто и гораздо более людно. Народ выходил из толчеи, удовлетворённый покупками, хотя иногда и раздражённый сорвавшейся сделкой. Как тот же мбунг, лишившийся всех пяти куленн – городской Совет как-то смог изыскать средства, перекрывшие его предложение. Он пытался выкупить хотя бы одну, по сильно завышенной цене, но тут, видно, сыграла роль должность его удачливого соперника. Судя по всему, торговец решил не переходить дорогу начальнику городской стражи: выгода выгодой, а беспрепятственно возвратиться сюда на следующий год было для него важнее.

Мбунг был зол и оттого невнимателен, поэтому чуть не налетел на маленькую девочку, выбежавшую на дорогу за укатившимся старым тряпичным шариком. Он почти наступил на неё, но вовремя отдёрнул лапу, хотел было помочь ей подняться, но, глянув на лицо цвета кофе, вспомнил главу стражи, чертыхнулся, сплюнул и пошёл дальше, ещё более недовольный случившимся.

Йюю не обратила на него внимания, таких тут и не счесть. Девочка сжала мячик, от возраста и пыли ставший уже неопределённого цвета, в ладошках и вприпрыжку возвратилась назад к крыльцу, подле которого играла. Она бросила свою ношу к другим немногочисленным игрушкам, взбежала вверх, быстро преодолев все четыре ступеньки, и толкнула украшенную цветными стёклышками и битыми зеркальцами дверцу в лавку своей бабки. Переливчато зазвенели серебряные бубенчики, связкой свисавшие с притолоки. Дверь тихо закрылась за ней.

Домик тёмного дерева с изумрудной крышей будто спрятал под вывеской «Талисманы. Гадание» какую-то тайну.

Глава 10

Эрму

Оя проснулась поздно, когда день уже был в самом разгаре. Сон освежил её, смыв усталость от вчерашних событий. Хотя теперь это был не столько сон, сколько временное отключение от Поля душ, дававшее передышку разуму. Тело в отдыхе больше не нуждалось.

Её голову снова заполнило туманное марево объединённых сознаний моренантов. С некоторым удивлением Оя поняла, что может воспринимать всю эту невероятную общность как одновременно, так и выделяя в ней отдельные мысли, события, личностей. Их приветствия накрыли её теплой волной.

В дверь вошел теперь ожидаемый Зу?гзу – один из членов жреческой герусии – поприветствовав её уже в своем физическом теле.

– Доброго дня, Высшая!

Оя, улыбнувшись, кивнула.