Визави французского агента

– Где?! Когда?!

– А вот на эти вопросы, мадам, вы ответа не получите!

Глаза Бернара смеялись, он продолжал:

– Как Вы помните, мадам, мне было велено сообщить Вам о смерти этого джентльмена, что я и сделал – так и рассказал о том, что мне было велено… ведь врать нехорошо! Но недавно Марсель понял, что ты все знаешь: что он калека, что он женился и… ну и так далее, я виноват, проболтался… но, согласись, мы с ним уже три года тесно общаемся, и только сейчас он догадался, что для тебя он не покойник.

– Три года! И ты только сейчас об этом говоришь!

– Так ты же не спрашивала! Как тогда он пропал, я не поднимал эту тему… Я думал ты о нем забыла, вышла замуж и забыла!

– Ну и гад же ты!

– Вот-вот, он тоже так сказал, разъярился! Первый удар я пропустил, уж очень был он стремительный, зато и Марсель сразу запрыгал – ручку зашиб, кроме реакции еще и привычка нужна! Мы немного поразмяли косточки – побеседовали сильно размахивая руками, а потом посидели вместе за чашечкой кофе… Давненько я не пил такого кофе, где он такой достает? А что касается Вас, мадам, то Марсель непреклонен, тем более, Вы развязали ему руки. Он не хочет с Вами встречаться, потому что только Вы способны заставить его бросить его любимую работу, а он этого не хочет.

– Да как же я могу кого-то заставить, тем более его!

– Потому что ты – «сокровище» и чтобы тебя уберечь, ему надо бросить все. Да и то, он боится, трусишка, что рядом с ним ты будешь в смертельной опасности. Выдумал невесть что! У него есть хрустальный шарик, иногда он прикидывается ясновидящим, говорит, что там, в шарике, как только ты к нему приближаешься, тут же исчезаешь. Мол, лучше ты будешь далеко, но живая. Туману напустил! В общем, это все трусливые отговорки предателя.

– Не говорит так! Он же твой друг! Все что говорит Марсель – это правда, и он хороший! Только так жаль, что он не хочет рискнуть… Как бы хотелось его увидеть!

– Конечно, друг, если бы мне было все равно, я бы и не говорил ничего! Не понимаю я его! Жизнь коротка, умирать все равно всем, рано или поздно, раньше даже лучше – болезней меньше! Ну, пристрелят тебя, жалко, конечно, но ведь – будет это великое чувство в жизни! Я ведь вижу, как ему плохо без тебя. Когда я встречаю его, первый вопрос – о тебе! Дурак он! И вот, пожалуйста! И ты сейчас похожа на сдувшийся шарик. Ненормальные вы оба!

– Нет-нет, я сейчас все это переварю… Ты знаешь, это прекрасно! Спасибо тебе, твои слова – бальзамчик на душу! Он любит меня! Золотой мой!

– О! Опять засияла! Любовь до гроба, дураки оба! Два сапога – пара! Ладно, я вижу, ты в порядке, так ему и передам… когда увижу. Кстати, ты теперь будешь ездить в этой группе?

– Да. Меня свекровь отпускает по вторникам и сидит с Сашенькой…

И мы стали ездить вместе раз в неделю по утрам, пока в начале ноября Бернар озабоченно не сказал:

– Будут большие перемены, Надежда! Я, наверное, уже не смогу приезжать к лошадям! Предстоит много работы, ты завтра все узнаешь.

– Чего случилось-то? Что ты такой грустный?

– Понимаешь, новым царем будет Андропов, ярый гэбист. Он попытается навести порядок в сонном королевстве, думаю, что это ему не удастся, но он попытается.

– Ты о чем?

– Ладно, наплюй! Это все интеллигентское нытьё – съел вчера несвежий сыр, наверное, чушь какую-то несу. Дай расцелую на прощанье!

А на следующий день сообщили о смерти Леонида Ильича Брежнева, отменили все передачи по телевизору, по радио звучала классическая музыка. Никто не работал и не учился, траур объявили на три дня… Когда опускали гроб в могилу у Кремлевской стены, по всей стране включили прощальные гудки заводы, моя мама всплакнула:

– Столько лет правил! Кажется, двадцать лет?

Меня эта суета с похоронами, с трескучими речами совершенно не трогала, я немного понимала, что такое политика, и кто правит бал.

«…Учитывая исторические заслуги верного продолжателя великого дела Ленина, выдающегося деятеля Коммунистической партии и Советского государства, международного коммунистического и рабочего движения, пламенного борца за мир и коммунизм Леонида Ильича Брежнева и в целях увековечения его памяти Центральный Комитет КПСС, Президиум Верховного Совета СССР и Совет Министров СССР постановляют: (много слов, а смысла мало) переименовать: город Набережные Челны в город Брежнев; Черемушкинский район города Москвы в Брежневский район; Заводский район города Днепродзержинска в Брежневский район…»

Вот чего никогда не могла понять, так это страсть каждого нового руководителя страны к переименованиям! Почему бы не назвать новым именем что-нибудь новое?

Андроповские чистки

Как и сказал Бернар, преемником Брежнева стал Юрий Владимирович Андропов, оставивший пост председателя КГБ СССР.

Начались попытки навести порядок, стали проводить облавы на дневных сеансах в кино, в очередях за импортными сапогами и курами, в автобусах и музеях; с тем, чтобы выявить людей, которые в рабочее время находятся не на работе.

Многие ответственные работники лишились постов, а некоторые и жизни. Был расстрелян директор Елисеевского гастронома Соколов. Покончил с собой министр внутренних дел Щелоков. В Узбекистане после так называемого «хлопкового дела» было посажено в тюрьму все руководство. Начались показательные суды… мы надеялись, что справедливость восторжествует, что спекулянтов пересажают и можно будет свободно купить импортных кур, гречку, хорошую обувь, что ни возьми – всё было дефицитом, даже марля и вата. Всё надо было «доставать», с переплатой или через родственников и друзей, имеющих льготы.

Ольга довольно часто навещала меня, мы с ней и Сашенькой гуляли по парку, вместе готовили ему овощные пюре. У Ольги был просто талант быстро и очень вкусно готовить. Мы болтали на разные житейские темы, сплетничали о своих мужчинах. Она рассказала, что Сергея отстранили от работы, страшно возмущалась этим.

– Понимаешь, сейчас идут проверки, чистки, и Сергея временно отстранили! Не может быть, чтобы он в чем-то был замешан!

– Почему не может быть?

– Он убежденный коммунист, его папа и брат тоже работают в КГБ!

– А то, что он к тебе приставал?

– Какое это имеет отношение к делу? Он меня любит, очень нежный, правда как мужчина, совсем никакой!

– Как это? Импотент, что ли?

Ольга засмеялась:

– Просто у него все получается очень быстро, я и понять ничего не успеваю, не то, что почувствовать. Да ладно, мне не жалко! Когда мы встречаемся, он даже не может о деле говорить, сначала ему надо меня уложить.

– И тебе не противно?

– Честно говоря, мне никак. Может, только приятно, что меня так сильно хотят… Он забавный! И в то же время, я его уважаю, настоящий профессионал!

– А Бернар?

– Не трави душу! Я его не видела с того дня рождения! Знаю, что он в Москве, звонила несколько раз, да там какая-то баба все время отвечает: «Его нет! А кто его спрашивает?»

– А я думала, вы вместе!

– Эх, нельзя! Оливье часто приезжает…

– Зачем это?

– Как зачем? Все за этим, говорит, что не может без меня. Все время привозит всякие подарки, уговаривает вернуться, но и так мне с ним трудно, да еще привозит фотографии Анны и Полины, показывает их моей маме и она потом ноет без конца: «Хочу видеть внучек, как же я без Анюточки, как же я не видела Полиночки!»

– Да, ладно тебе! Ты все-таки живешь отдельно, а я вот с мамой. Она все время пристает к Валере со своими поучениями. Он от нее на стенку лезет! Я все время их мирю…

Сын подрастал, в девять месяцев он пошел, а когда осенью приехали с дачи он уже был вполне самостоятельным. У меня появилось свободное время и я, наконец, смогла написать картину, которую задумала, когда Бернар рассказал о встрече с Марселем. Почти год я рисовала ее в своем воображении, продумала все детали, все краски, а когда села к мольберту, осталось только перенести ее на холст. Поскольку сын требовал большую часть моего времени, работала я очень быстро – в основном, полотно было готово через неделю, оставалось только пройтись лессировочками. Эта работа, «Взгляд», изображала голову лошади, выглядывающую их денника, композиция очень простая, но раз взглянув на нее, трудно было отвести от нее взгляд (недаром она так называлась). На первой же выставке ее купил молодой мужчина, для своей больной матери.

– От этой картины исходит тепло! Она согреет мою маму!