Развенчанная царевна. Развенчанная царевна в ссылке. Атаман волжских разбойников Ермак, князь Сибирский (сборник)

Ермак, стиснув зубы, подгонял коня. Наконец перед ним мелькнул длинный ряд огней, и затем грянул ружейный залп. Атаман повеселел.

– Успел, Иван Иванович, спасибо! – крикнул он, мчась по слободской улице.

Избы горели на самом краю слободы, казаки, стоя в тени, стреляли в темневшуюся за околицей массу, из которой летели тучи стрел.

Ермак подлетел к своим.

– Спасибо, братцы, что вовремя встали. Теперь за мной вперед, на эту погань нечего тратить зарядов, примем их лучше в сабли,? – проговорил Ермак, слезая с коня и бросаясь вперед. За ним, выхватив сабли, кинулись казаки.

Татары, смятые казаками, дрогнули, смешались. Они никак не ожидали такого отпора.

Прежде всего их поразил ружейный залп, которого они не слыхивали отроду; теперь сопротивляться им было не под силу, но, ожесточенные, они лезли на казаков, разбившись на части. Схватка продолжалась более часу; небо начало белеть, как вдруг грянул удар грома. Татары остолбенели, целый ряд их покатился на землю.

Сначала и Ермак не понял, в чем дело, но громовой удар повторился снова, снова легло много татар, остальные попятились назад. Ермак взглянул в сторону – там стояла пушка.

– Ай да Григорьич, спасибо тебе за догадку,? – крикнул Ермак.

Грянул третий залп, и татары, как стадо баранов, шарахнули назад.

– Вдогонку, ребята! – скомандовал Ермак.

Казаки пустились в погоню, татары бросились врассыпную.

– Валяй их вдогонку пулями! – командовал Ермак. Снова защелкали меткие казацкие выстрелы, и снова повалились бежавшие татары. Блеснули первые лучи солнца, когда казаки прекратили преследование: в степи не оставалось ни одного живого татарина.

Приближаясь к слободе, Ермак заметил толпу людей. Впереди стоял Григорий Строганов с образом в руках, рядом с ним Дементий с хлебом и солью, сзади теснились холопы.

При появлении казаков Строгановы отвесили Ермаку поясной поклон; тем же отвечал и Ермак.

– Челом бьем тебе, Ермак Тимофеевич, не будь тебя, не миновать бы беды неминучей! – говорили Строгановы, обнимаясь с Ермаком.

– Ну, не совсем, Дементий Григорьевич,? – отвечал Ермак,? – не будь твоей пушки, немало бы еще возни было бы с ними, окаянными.

– Пушки-то мало бы помогли, кабы не ваша молодецкая удаль, а теперь откушай хлеба-соли, все приготовлено в твоей избе, и твоим молодцам тоже.

Направились к избе Ермака.

– Ну, теперь не скоро они явятся – проучены хорошо,? – говорил Григорий Григорьевич.

– А все-таки могут явиться! – заметил Ермак.? – Вот кабы…? – начал было он и остановился.

– Что такое? – спросили в один голос Строгановы.

– Да что? Нашли они к нам дорогу, отчего же и нам не найти к ним?

– К ним-то дорога известна.

– Так тем и лучше! Пощупать этого самого Епанчу, выгнать его, а самим и засесть там.

– Да у нас и грамота есть на сибирские земли, царь пожаловал нам их.

Ермак усмехнулся:

– Что ваша грамота, я вот вам весь свет подарю, подите, возьмите его. Мало ли что царь подарил вам, нешто это его земля; а ее нужно завоевать сперва, тогда и называть своей!

– Да поди завоюй ее, народищу-то там сколько!

– Народ что, с народом справиться можно!

– Опять же царь за это по головке не погладит.

– А царю что ж… если завоюем, ему же лишние земли достанутся.

– А ты бы пошел воевать?

– С радостью, только запасов давайте.

Строгановы задумались.

– Дело-то хорошее бы было, только без тебя-то трудненько нам будет.

– Жили ж и без меня, проживете и еще, а управлюсь с татарвой, ворочусь назад к вам, все, что и возьму-то, назад ворочу.

– Ох, управишься ли?

– Да уж это не ваша забота! Зато татары больше носа не покажут, подневольные наши будут, будем с них дань брать!

– А с них есть что взять, одних мехов сколько!

– То-то и оно! Так по рукам, что ль?

– Была не была!

Ударили по рукам, и закипела со следующего утра работа: челны, как блины, строились ежедневно.

Глава одиннадцатая. В глушь Сибирскую

Запестрела Чусовая-река челнами, словно Волга-матушка; никогда не видала эта река на себе столько челнов сразу, как теперь, не видали ее воды и того, что творилось теперь на ее берегу.

А на берегу происходило что-то необыкновенное. Пятьсот сорок человек стояли с открытой головой перед временно устроенным иконостасом, уставленным образами, три попа служили напутственный молебен. Усердно молился народ, кладя земные поклоны, но никто не молился усерднее четырех человек: двух братьев Строгановых, Ермака Тимофеевича да Ивана Ивановича Кольцо. Бог весть, какие у каждого из них были мысли в голове, только искренняя молитва рвалась из души каждого.

Молебен кончился, стали подходить к кресту. Первый подошел Ермак, затем Строгановы, Кольцо и наконец, один за другим, казаки.

– Иван Иванович, как приложатся все ко кресту, собери, голубчик, тогда круг! – обратился Ермак к Кольцу, отводя его в сторону.

– Ладно, атаман! – отвечал Кольцо, отходя к казакам.

Ермак направился к стоявшим в стороне Строгановым.