– Погоди! – шепотом отвечал Ермак.? – Ты ничего не слыхал?
– Ничего, все тихо…
– Ну, не совсем; погоди маленько, мне послышалось – лошадь заржала.
– Что ж мудреного, у Строгановых мало ли лошадей.
– Не в той, Иван Иваныч, стороне ржала она, а позади, ты сам знаешь, что у нас в слободе ни одной лошади нет.
– Знать, тебе, Ермак Тимофеевич, почудилось, откуда тут лошадь заржет, вишь, на сколько верст степь.
– То-то и чудно! Только я хорошо слышал, да вот прислушайся.
Кольцо насторожил уши.
– И впрямь, словно топот, только больно тихо что-то.
– Погодим маленько, сдается мне, что неладное творится.
Топот слышался все ближе и ближе, но какой-то странный, осторожный.
– Говорю? – неладное, знаю теперь, что за штука,? – шептал Ермак,? – копыта-то у лошади обвязаны, чтобы не так слышно было.
Наконец послышалось фырканье лошади. Ермак быстро отскочил в сторону, потянув за собою Кольцо.
– Нишкни! – чуть слышно прошептал он.? – Может, недруг – свой с хитростями не поедет!
Он впился глазами в дорогу, но на ней ничего не было видно, только топот слышался явственнее да фырканье лошади.
Вскоре на дороге, в нескольких шагах, показалась черная тень; не было сомнения, что едет всадник.
Ермак с Кольцом затаили дыхание и присели на корточки.
Лошадь была всего в двух шагах. Ермак в одно мгновение очутился около нее, и всадник не успел опомниться, как уже лежал на земле под Ермаком, Кольцо тем временем взял под уздцы лошадь.
– Кто такой будешь? – спросил незнакомца Ермак.
Тот молчал.
– Эге, видно, и правду недруг! Говори же – кто, не то тут и останешься,? – продолжал Ермак, сдавливая ему горло.
Незнакомец что-то залепетал.
– Черт его разберет, он не по-нашенски что-то бормочет,? – пробормотал Ермак.
– А копыта-то впрямь обмотаны,? – заметил Кольцо.
– Что нам с ним делать-то, ведь не без умыслов явился! – раздумчиво проговорил Ермак.
– Воротиться в слободу – проку никакого не выйдет: наши ни один по-ихнему не разумеет.
– Это-то правда, так нужно в хоромы скорей, благо, есть лошадь! А там уж узнают, что за птица!
– Как же втроем-то на лошади? – спросил Кольцо.
– Ухитримся, а лошадь, черт не возьмет, околеет, туда и дорога!
– Не вернуться ли мне, атаман?
– Как вернуться, куда?
– Да в слободу, ведь там теперя все спят, а коли этот поганый явился, так небось не один. Не было бы беды какой, а я ворочусь да молодцов побужу.
– Дело, Иван Иваныч, ступай с богом, а я мигом обернусь, мне бы только узнать, какое там дело, да вот от этого барана поразведать.
Кольцо повернулся назад и спешными шагами пустился к слободе.
Ермак, сняв с себя пояс, скрутил руки незнакомцу, повалил его перед собою на лошадь, вскочил в седло и помчался к Строгановым.
Вот уже блеснули огоньки в окнах хором. Во дворе услышали топот и немало встревожились: верхового они не ждали.
– Кто там? – окликнули из-за ворот.
– Отпирайте скорей, некогда тут растабарывать.
– Да ты кто будешь-то?
– Ермак! Отпирайте скорей!
– Ермак Тимофеевич к нам пешком ходит! – послышался ответ.
– Да отпирайте же, дьяволы, коли вам говорят, не то скажу хозяевам, так шкуру со спины спустят.
– Погоди маленько, поспрошаем!
Наконец по двору замелькали огни, забегали холопы, опустили подъемный мост. Как вихрем влетел во двор Ермак, наградив по дороге нескольких холопов зуботычинами.
Свалив своего пленника наземь, он соскочил с лошади.
– Глядите, дурня этого крепко держите! – обратился он к холопям и побежал в хоромы, где его встретил Дементий Григорьевич.
– Беда, голубчик Ермак Тимофеевич, беда грозит,? – встретил тот Ермака.
– Что за беда, какая?
– Сегодня в степи видели нескольких татар, а они задаром не явятся, того и гляди, слободу, а то и несколько разнесут.
– Так вот оно что! Значит, я татарина изловил…