Спроси свою совесть. Политический детектив

– Ребята! Родные! Я свой! Я наш! Я гражданин Советского Союза! – на всю улицу изо всех сил орал Савелий проезжающим мимо их войсковым соединениям. Наконец, не выдержав, он упал на колени и, охватив голову руками, надрывно зарыдал. Только сейчас он ощутил, что для него – ефрейтора Золотова Савелия Леонтьевича, 1915 года рождения, русского, гражданина СССР, война окончена! Что скоро он коснётся рукой Родины, поцелует её землю и упадёт к ногам обезумевшей от счастья и поседевшей как лунь матери.

Дед любил внучку до самозабвения и бесконечно баловал её разными незамысловатыми подарками. Да и девочка знала, что у деда Савелия в «загашнике» для неё всегда припасена новая игрушка или на что-то вкусненькое. Поэтому без лишних слов внучка направилась в комнату деда, где её ждал очередной сюрприз.

– Это мне!!! – завизжала Ксения из комнаты

– Господи, да кому ж ещё?! – смеялся дед. Он был очень доволен, что игрушка понравилась внучке – Бери, бери, моё сокровище, она давно тебя дожидается!

Ксения, даже не скинув куртки, стояла посреди зала, где был накрыт праздничный стол, и намертво сжимала в своих детских объятиях мягкую игрушку, огромную, с её рост, чёрную ворону.

За столом сидели весело. Дмитрий торжественно поздравил отца с 80летием, сказав при этом много тёплых слов в его адрес. Ну а внучка деловито забравшись на табурет, и вытянувшись «по струнке», как заправская актриса, рассказала своё любимое стихотворение Корнея Чуковского – «Ехали медведи на велосипеде…» Растроганный, подвыпивший дед топал от души ногами, хлопал в ладоши и кричал своей любимице, что было мочи «браво!». Александра Ивановна, хоть и было это против её правил – не лезть в дела Дмитрия, всё же осторожно поинтересовалась у сына:

– Дима, а что у тебя с должностью?

Золотов-младший, немного разомлев от выпитого, ответил не сразу. Чуть задумавшись, он внимательно посмотрел на мать:

– Что? А-а… С должностью… с должностью порядок, буду принимать завтра… а что это ты вдруг спрашиваешь, мама?

Мать с отцом переглянулись.

– Уже завтра? Так скоро? – удивилась мать.

– Ну да, завтра! А чё тянуть-то? Э, мам, если бы ты знала, что было позавчера в управе – пух и прах! – громыхнул Дмитрий.

– А что случилось-то, господи прости? Что-нибудь плохое? – с тревогой переспросила Александра Ивановна.

Дмитрий усмехнулся:

– Железин, материл, так что перепонки лопались!

– Тебя?! За что?! – вплеснула руками мать.

– Должность приказал принять, – ответил Дмитрий. – А ещё грозился, что, мол, вот если откажусь, то из друзей своих вышибет и по службе «гноить» будет. Меня уж и в ГУВД утвердили.

– Фу ты, напугал! – облегчённо вздохнула мать. – Я-то уж бог весть что подумала! А вообще Железин правильно сделал – мужик должен о карьере заботиться. Я, сынулечка, так рада за тебя, что ты у меня в гору идёшь, ведь не каждому ж предложат подполковничью должность! – обрадовалась Александра Ивановна, преисполненная гордостью за сына. Хотя, зная его характер, она справедливо полагала, что ему придётся крайне нелегко на новом месте.

– Ну, тогда заодно, обмоем и твою новую должность! – вмешался в разговор отец. Осушив до краёв наполненную рюмку, Золотов-старший неожиданно опустил в пол глаза и то ли задумчиво, то ли обречённо сказал сыну:

– Она, – кивнул он на мать, – так ничего и не поняла. А я-то знаю, под какой паровоз тебя кидают! Видно, и на твою долю выпало повоевать, как когда-то и мне! Береги себя, Дмитрий, и семью тоже. Эти сволочи при нынешней власти кровожадные, за деньги и власть не пощадят никого. Я боюсь за тебя и внучку, ты не шибко-то на рожон… – Отец, не договорив, заплакал. Дмитрий впервые в жизни получил от отца такое напутствие. Слова старого солдата больно резанули по его сердцу. Возникла пауза. У тридцатипятилетнего сына не нашлось сразу, что ответить на это. С подступившим к горлу комом Золотов-младший подошёл к отцу и, обняв его, с трудом произнёс:

– Ладно тебе, батя… ну что ты так переживаешь, я же не один буду… У меня классная компания подбирается, все мужики проверенные, опытные опера, с мозгами дружат. Да и жулью нам на горло наступить будет не просто, мы в отделении, надеюсь, будем друг за друга как один!

– Дедуля, а почему ты снова плачешь? – Ксения по своему малолетству ещё не понимала о чём идёт речь, но чувствовала, что взрослые говорят о чём-то очень серьёзном. Увидев, как родители стали раскисать, Золотов-младший не выдержал и решил разрядить обстановку:

– Ну, всё! Хватит обо мне! И вообще – бросьте вы эти похоронные разговоры, все же ведь живы и здоровы. Мы – Золотовы! А Золотовы – народ крепкий! Давайте-ка выпьем за вас, родичи, вы у нас самые лучшие в мире! Правда, Ксюшка?

– Правда, папуля! Бабуля и дедуля лучше всех! – звонко захохотала внучка и подняла фужер с «кока-колой». Громко чокнувшись и выпив, Золотовы с большим задором, в полный голос спели любимую дедовскую песню:

Ехал я из Берлина по дороге домой

на попутных машинах, до сторонки родной.

Ехал мимо Варшавы, ехал мимо Орла,

там, где русская Слава все тропинки прошла!

Эх, встречай да крепче обнимай!

Чарочку хмельную полнее наливай!

Настроение у всех поднялось. Но, однако, за кажущейся безоблачностью, мать Дмитрия улавливала в глазах сына некую печаль. Душой и сердцем Александра Ивановна чувствовала, что семейный тыл у сына оставляет желать лучшего. Она знала, что сын лишён самой что ни на есть элементарной семейной теплоты и заботы. Единственной отдушиной в его семье была Ксения, в которой он видел весь смысл своей жизни. Это удручающее обстоятельство постоянно наполняло сердце матери нарастающей тревогой за будущее Дмитрия. Сидя за праздничным столом, Александра Ивановна долго терзала себя сомнениями – стоит ли заводить этот разговор сегодня или нет. Но решив, что другого случая вскоре не представится, спросила напрямую:

– Что-то ты, сынуля, не особо весел. Работа работой, оно конечно, тут у тебя идёт всё в гору, а вот твоя вторая половина, видно, на всё хрен давно положила…

Когда мать Дмитрия была сердита, то в выражениях себя особо не стесняла.

– Во как! – вздрогнул Дмитрий от такого неожиданного поворота разговора. – А с чего ты так решила?

– Не обижайся, сынок, – подхватил разговор Савелий, – но баба твоя, правлу сказать, дрянь! Просто змеюга! Вместо того, чтобы с тобой и дочерью вот так, по-людски, приехать к родителям, она, видишь ли, снова очень занята! Ишь ты – портниха херова! Уж год как носа сюда не показывала! – всё больше распалялся Золотов старший.

– Какое неуважение! – продолжала мать, – И кому?! К нам – старикам! Мы ей ничего плохого никогда не делали! За что только она нас так ненавидит? Пусть хоть с тобой считается – со своим мужем!

На глазах у матери появились слёзы обиды. Дмитрий хорошо знал свою мать, уж если она завела серьёзный разговор на наболевшую тему, то увильнуть от него делом было просто бесполезным. Собственно, и очередная выходка Алефтины – отказаться приехать к родителям мужа на круглый юбилей его отца – была просто оскорбительна. Дмитрию было крайне неприятно выслушивать справедливые родительские обиды. Но и не согласиться с их мнением он не мог. Родители были абсолютно правы.

– Да, мама, откровенно говоря, дело вырисовывается мерзкое. Знаешь, Альку в последний год действительно словно подменили. Какая-то совсем чужая стала! – тяжело вздохнул Дмитрий, – Не знаю, мама, да и в толк никак не возьму, что ей вообще от жизни надо. Деньги? Ну, это понятно, это у неё в крови от тёщи. Но почему она вас – моих родителей так ненавидит, этого не понимаю.

Он лукавил. Ещё семь лет назад, после женитьбы сына, Александра Ивановна тонко просчитала меркантильный характер снохи и однажды в откровенном разговоре с Алефтиной резанула ей всю правду-матку. С тех пор и берёт начало взаимная «любовь» двух взаимоисключающих личностей. Мужа своего Алефтина никогда не любила и вышла за него лишь потому, что по своей природе он хоть был человеком мягким и добрым, но, однако, весьма честолюбивым. Как когда-то в спорте, Дмитрий отчаянно стремился достичь приличной служебной карьеры и во имя этого себя не щадил. Супруга, зная об этом, мечтала в скором будущем увидеть себя во всём блеске элитарного общества жён больших начальников. В её расчётливом сознании прочно засела мысль, что милицейская карьера мужа – это та лакомая кормушка, через которую в недалёкой перспективе можно будет подтягивать в свой карман серьёзные деньжата, как это делают многие из его сослуживцев. Тут неожиданно мать хлопнула по столу ладонью.

– Вот что, Дмитрий! Не хотела тебе говорить, да уж видно придётся. Хоть обижайся на меня, хоть не обижайся, думаю, она погуливает от тебя налево! – выпалила Александра Ивановна, глядя прямо в глаза сыну. От такого подозрения, брошенного матерью в адрес Алефтины, у Дмитрия мелкой дрожью заколотилось сердце, а на лбу выступил пот. На какое-то мгновенье он даже подумал, что мать пошутила. Но, взглянув на её серьёзное лицо, понял – не шутит. Золотов занервничал.

– Мама, ты что это? Ты думай иногда что говоришь! – повысил голос на мать Дмитрий. – У тебя что, и доказательства есть?

– Ладно, ладно! Ты не кипятись! Мы родители, и прожили больше тебя, и что я сказала – учти на будущее! А ещё лучше, проверь. У меня сердце чувствует, что с этой красавицей что-то нечисто. Ты же мужик, в конце концов! – продолжала мать, – Ничего страшного не произойдет, если узнаешь правду. Заодно и знать будешь, как поступать дальше. Это не шутка! Это твоя жизнь, чёрт побери! Ещё вспомнишь моё материнское слово! – заключила Александра Ивановна.

– И правда, сынок, – вставил слово отец, – Ты, главное, не суетись! Посмотри просто внимательнее за ней. Ещё же ничего не произошло, это только мать высказала своё предположение, не более.

Слова отца немного разрядили неожиданно накалившуюся обстановку. Золотов-младший, чуть поостыв, взял на руки все время крутившуюся под ногами дочь, прижал её к груди и поцеловал.

– Всё, мама, я понял. Посмотрим, что будет дальше, может, ты… Ох, как бы ни хотелось, чтоб это оказалось правдой… Ладно… Время всё разложит по полкам.

– Вот именно, разложит… Поскорей бы… – сказала мать, – Но ты как муж скажи ей, сегодня же скажи, что так, как сделала она, поступают только свиньи…

Глава 4

Агентурное сообщение «Стеллы»

г. Новокузнецк, апрель 1996 г.

Оставив Ксению у родителей, Золотов вернулся в город только под вечер. Неприятный разговор с матерью, поначалу больно задевший его мужское самолюбие, сейчас абсолютно его не беспокоил. За годы работы в криминальной милиции, Дмитрий выработал в себе привычку полностью абстрагироваться от бытовых неурядиц и сосредотачиваться на предстоящем главном. Главным в его жизни была и оставалась любимая работа. Он это знал, и это чувство всегда согревало его сердце в нелёгких ситуациях, позволяя сохранить и нервы, и холодный рассудок. Вот и в этот момент голова оперативника была занята только мыслями о тайнике, с той информацией, которую вложил в него агент. Как опытный опер Дмитрий не питал особых иллюзий по поводу ценности заложенной информации, тем более что за последние три месяца от основных его агентов не поступало ничего такого, что представляло бы хоть какой-нибудь оперативный интерес. И это обстоятельство чрезвычайно злило Золотова, привыкшего всегда иметь в заначке «стопудовый» расклад, хоть по какому-нибудь мало-мальски значительному делу. Но надежда всё же не покидала его. Удача должна была улыбнуться ему, потому что он для этого делал если не всё, то почти всё. Дмитрий был фанатиком своего дела, потому как использовал в оперативной работе всё, что с «жаром» изучал по конспирологии. Некоторые из его коллег со значительной долей иронии считали Золотова «повёрнутым» на службе и за глаза иногда крутили палецем у виска в его адрес. Но, как считается, ничто так не угнетает человека как успех другого. А как следствие этого, некоторых его сослуживцев просто душила чёрная зависть по поводу видимых успехов. И не мудрено, потому что Дмитрий всегда был напичкан достоверной «компрой» на фигурантов с серьёзным должностным положением из различных государственных структур. Его задания в «семёрку», подкреплённые подробнейшей справкой-меморандумом, всегда встречались разведчиками на – ура! Начальник ОПО УВД Зуев Виктор Иванович так и говорил о золотовских «заказах»[14 - «Заказ» на СН – на сленге оперативников – задание на Скрытое Наблюдение (СН)]: «Они, заразы, настолько интересны, что даже мои старшие групп оперативного наблюдения через мою голову, напрямую, звонили Золотову в кабинет и интересовались, когда ожидать новых его заказов на СН по оперативным разработкам? Это что такое?! Безобразие!» – сокрушался Зуев. А с этим, Дмитрий никогда не заставлял их ждать, за что разведчики ОПО его искренне уважали.