Спроси свою совесть. Политический детектив

Чистяков и Золотов осторожно обошли почти полутонную тушу убитого зверя и осмотрели дырки в её голове, сделанные ими при «знакомстве» с таёжной хозяйкой.

– Смотри-ка, Серьга, мне кажется, ей хватило одного выстрела, кстати, из твоего «макарыча». Ты ей прямо в глаз влепил. Молодец, парень, с боевым тебя крещением! – Золотов шутливо встал по стойке смирно и отдал честь засмущавшемуся Сергею.

– Да какое там крещение… – скромно возразил парень.

– Э-э, брат, не скажи! – возмутился Дмитрий. – Самое что ни на есть боевое! Она же ведь тебя сожрать пришла да накормить своих отпрысков твоими, ну, и моими, разумеется, потрохами! А мы её замочили в честном бою. Только подумай, что бы было, не будь мы вооружены? – Дмитрий посмотрел в глаза Сергею.

– Бр-рр, даже думать страшно! – согласился Чистяков.

– То-то и оно! – хмыкнул Золотов.

– Ой, Демьян, я щас! – спохватился Чистаков и, расстёгивая брюки, кинулся опрометью в ближайшие заросли тальника. «Эко парня пробрало! С непривычки и не такое бывает. Ничего, продрищется – опять такой же будет!» – улыбнулся Дмитрий и помахал ему в след.

Собравшись в дорогу, Золотов предусмотрительно проверил «закидон», оставленный на ночь. И каков же был его восторг, когда он обнаружил, что на крючок попался таймень килограмма на четыре! С ним при вываживании пришлось немного повозиться. Тут молодцом оказался вернувшийся Сергей. Пока Дмитрий подтягивал рыбу к берегу, Чистяков забежал по колено в студёную воду и с размаху хватил её палкой по голове. Даже в элитных московских ресторанах позавидовали бы такому блюду, как запеченный в глине жирный сибирский таймень! Перед дорогой опера уплетали его за обе щеки! Но, как они не старались, осилить четырехкилограммовую рыбину так и не смогли. Пришлось оставшийся солидный кусок оставить на обед норкам и соболям, которые, вероятно, издалека наблюдали за королевским завтраком диковинных двуногих гостей.

– А что с ней будем делать? – кивнул на убитую медведицу Сергей.

– А ничего, – спокойно рассудил Золотов. – На кой ляд она нам сдалась?! Через день-другой туша протухнет, а ещё через неделю от неё останутся только кости. Зверьё обожрёт всё. Это же тайга, Серёга!

Шёл третий час последнего отрезка пути, пролегавшего через горный перевал. Как советовал им Павлов, чтобы не демаскировать своё присутстствие, оперативники почти не переговаривались. Слышалось только их надрывистое дыхание от разряжённого воздуха среднегорья. Предательское эхо в горных массивах, как известно, враг любому скрытному передвижению. Перед взором друзей открывалась всё более захватывающая дух своей красотой горная гряда Кузнецкого Алатау. Альпийские луга были усеяны молодыми цветами-огоньками, «пожар» которых простирался в бесконечность предгорных далин своим ярким пламенем. Мелкие озерца, заполнявшие некоторые горные разломы, ослепительно сверкали яркими бликами своей водной глади. Над тайгой стояла голубая дымка от испарений прошедшего ночью дождя. Всюду бушевал запах целебных горных трав. Под протекторами походных ботинок путников заросли чеРемши[42 - ЧеРемша – горная витаминная трава, по вкусу напоминающая чеснок. Употребляется в пищу.] смачным хрустом невольно нарушали сказочную тишину девственного моря тайги. Друзьям иногда казалось, что вся матушка сибирская природа разворачивает хлебосольную скатерть-самобранку своих богатств и даров перед дорогими гостями. Наконец, Золотов увидел со склона горы поднимавшийся над рекой дым от костра. Он резко остановился и, сев на корточки, поднял руку.

– Стой, Серёга, тихо! – шепнул Дмитрий. – Кажись, дотёпали!

Чистяков, подчиняясь команде, присел на корточки вместе с командиром.

– Смотри, вон они! – Дмитрий показал рукой в сторону поднимающегося от реки столба дыма. Друзья замолкли и напряжённо вслушались. Из-за шума ветра со стороны мелководной речки доносились едва уловимые звуки работающей на распилке леса пилорамы.

– Давай, командир, бинокли достанем? – предложил Чистяков. Оперативники проворно скинули с себя рюкзаки и, достав бинокли, лёжа, с огромного валуна стали рассматривать район пилорамы и прилегающие к ней окрестности.

– Ты, это, Серьга, давай так, – сказал Золотов, – Смотри вправо от пилорамы, а я влево! И не забудь посчитать всех людей, кого заметишь. Увидишь собаку – скажи! Нам только ещё псины не хватает для счастья! Это усложнит дело… – Вдруг Золотов обратил внимание на бинокль в руках у Чистякова. Сергей держал маленький и по виду весьма забавный бинокль.

– Что это у тебя за оптика такая карликовая? – удивился Дмитрий. – Это что, для театра, что ли? Ну, Серый, ты меня удивляешь! – разочарованно добавил командир. – А что, раньше сказать не мог? Я бы тебе настоящий подкатил, как у меня, например, смотри – пятнадцатикратный! – И Дмитрий протянул бинокль Чистякову. – У Мирова, кстати, тоже есть такой же! Ну, в крайнем случае, заняли бы у него!

Золотов не на шутку расстроился. «И в самом деле, идти в такой ответственный поход без надлежащей экипировки! Вот, салага, и мне ничего не сказал!» Но Чистякова слова командира почему-то ничуть не смутили.

– Сколько, говоришь, у твоих крат? – хитро улыбнулся Сергей и отодвинул руку Дмитрия с протянутым биноклем.

– Пятнадцать! А что?

Тогда Чистяков протянул ему свой бинокль:

– Тридцать пять крат, электронный! – выпалил он с чувством пренебрежительного превосходства. Дмитрий осторожно взял диковинную оптику и прочитал на одном из монокуляров надпись: «Made in Japan» 35Х60Zoom.

– Это моему деду в Москве один его близкий друг из Совбеза России подарил! – с достоинством объяснил Сергей.

«А-а! Вот она та самая „крутая помощь, ежели чего“ … – вспомнил слова Синяева Золотов. – Внук случайно проговорился о „серьёзном друге“ деда в Москве! Что ж, какой-то серьёзный дядя из Совбеза действительно может подставить плечо, если станет тяжко! Но Серёга не должен знать, что проговорился. Дед за распущенный внуком язык может этого не одобрить!» – справедливо решил про себя Дмитрий.

– Тады, дружище, ой! – пошутил ошарашенный заморской диковинкой Золотов и поднял обе руки вверх, – Тады, мы сдаёмси!

Посмотрев в окуляры японской штуковины, Дмитрий пришёл в восторг: прибор обеспечивал потрясающее приближение!

Около часа они внимательно рассматривали в бинокли прилегавшие к пилораме объекты и людей. Сама по себе пилорама ничего особенного не представляла. Небрежно сколоченный из толстых нетёсаных досок сарай да дюжина маленьких неостеклённых оконцев, служивших, скорее, для вентиляции, чем для освещения. С торца помещения пилорамы входил длиной около пятнадцати метров отрезок «узкокалейки» для завоза ствола дерева на распил. Сбоку от пилорамы стояла войсковая палатка на двадцать человек. В пяти метрах от неё под навесом располагалась кухня с печью, аккуратно выложенной кладкой из крупных речных камней. И, наконец, возле кромки леса, красовалось самое нужное для незамысловатой походной «инфраструктуры» строение – полевой сортир, за которым возвышалась аккуратно составленная гора металлических бочек с дизтопливом. «Для дизелей электростанции, питающей распилочную машину», – понял Золотов. Возле кухни копошилось по хозяйству три человека. Остальных людей видно не было. Как они ни старались, но так и не увидели ничего того, что хоть отдалённо напоминало бы присутствие собаки. Это немного успокоило Золотова. Иначе собаку пришлось бы ликвидировать как демаскирующий фактор. Но сделать это по-тихому было бы проблемой. «Чем их меньше – тем вероятней успех „предприятия“!» – не без доли иронии размышлял Дмитрий.