Стартап

– Само собой. – кивнул Горелик.

––

– Сволочь! – прошипел Терещук, стоявший за деревом в двух метрах от курилки.

16.

Капитан Зиновьев угрюмо шёл по гравийной дорожке в сторону ангара. Настроение было – хуже некуда: на утреннем совещании вся опергруппа получила знатную выволочку от начальства. Слово «Магадан» прозвучало несколько раз, белые ночи Колымского края сверкали ярче белорусского дня.

Сначала Некрасов оттянул «техников»: не работала половина камер и микрофонов, система распознавания лиц постоянно сбоила, а вчера вечером, судя по записям, через «турникеты» и вовсе прошли крокодил Гена с господином Пэже.

– Кто следующий придёт? Обама? – громко иронизировал начальник. – Или папа?!

– Чей папа? – удивлённо спросил самый младший из «технарей», юный лейтенант Сидоров, два месяца как после распределения, безусый небитый дурачок.

– Римский! – заорал полковник. – Иоанн, ети его, Павел второй! Когда работать начнёте? Или не научились ещё? В Магадане быстро выучитесь, как во мху микрофоны закапывать и на оленей камеры вешать!

На робкие возражения техников, что отладить аппаратуру крайне трудно, ибо «эти белые халаты с утра до вечера толкутся в ангаре», шеф вовсю разошёлся.

– Ночью работайте! Или спать охота?! – неистовствовал полковник. – Ах, темно вам! Ничего, в Колымском крае полярным летом всё видно.

Немного отдышавшись, Некрасов взялся за Женечку и его группу.

– Теперь разберёмся с вами, топтуны-аналитики. Где «крот»?

– Товарищ полковник, – вскочил Зиновьев, – работа по выявлению ведётся непрерывно, но она затрудняется отсутствием координации со специалистами и постоянными сбоями в работе техники.

– Таааааак. – начальник перешёл на спокойный тон. – Больше ничего не мешает? Из лишнего? Может, поотрывать вам это лишнее? Сядьте уже!

Полковник планомерно уменьшал громкость голоса и постепенно перешёл на шипение.

– А как работали наши учителя? У них ведь не было всех этих штучек-дрючек, и ничего, выявляли, ловили и разоблачали. Или Вы работать разучились?

Тихий голос, почти шёпот, Некрасова означал только одно: шеф получил грандиозную взбучку «сверху», а шипение было высшей точкой ярости. В такие минуты летели и звёзды с погон, и сотрудники с должностей.

– Всем даю неделю на исправление ситуации. – начальник овладел собой и перешёл на чёткий командный голос. – Совещание окончено.

Все вскочили, кроме Зиновьева – полковник рукой нажал на плечо пытавшегося встать подчинённого и усадил того обратно.

Уже на лестнице, ведущей из рабочего кабинета вниз, в «забой», безусый Сидоров тихо, практически на ухо, сказал старшему группы техников.

– Женька остался.

– Видел. – буркнул тот в ответ.

– Чего это?

– Сам-то как мыслишь?

– Ты думаешь, что…

– Тут и думать нечего. Ты давай это, поаккуратней с ним.

– Вот гад! – в сердцах сплюнул на пол Сидоров, затем опомнился и, оглядываясь по сторонам, стал затирать плевок ногой.

Между тем в опустевшем кабинете полковник (по своей привычке) прохаживался напротив Женечки, сидевшего в позе проглотившего линейку. Молча походив некоторое время, Некрасов сел за стол, открыл лежавшую на нём папку и посмотрел на Зиновьева.

– Капитан! Я сейчас Вам кое-что прочитаю. Это выдержка из донесения резидентуры в США. Ознакомиться не дам – самому выдали только часть. – начальник тяжело вздохнул. – Так, где это… Вот. «Получены достоверные сведения о подготовке русскими военными испытания лазерной установки необычайной мощности и дальности луча. Работы проводятся в районе Белорусской АЭС под прикрытием оперативно-тактических учений, что подтверждается данными спутниковой разведки»…

– «Работы полностью контролируются военными», хорошо, хоть нас не приплели, – криво усмехнулся полковник и продолжил читать. – «По данным агентуры, группу гражданских технических специалистов возглавляет подданный США и Израиля Питер Горелик, имевший доступ к подобным разработкам на территории Соединённых Штатов».

– Вы понимаете, капитан? «Агентуры»! «Крот» есть! И он – здесь! – Некрасов хлопнул рукой по столу. – Делайте, что хотите, но через неделю мы должны начать игру. Понятно?

Зиновьев вскочил.

– Так точно!

– Сядь, – начальник махнул рукой, – и слушай дальше. Работаешь только своими людьми. Подмогу не дам. Просил, самому не дают – в Москве аврал, намечается что-то грандиозное. В общем – давай сам: нарисуй схему, почерти стрелочки, в общем, всё как учили. Найди самый невероятный вариант – скорее всего, он и будет правильным. Не будет получаться – приходи, будем думать вдвоём. К утру нарисуешь?

– Да.

– И вот ещё что. – полковник помолчал. – Пойми, Женечка, на карту поставлено всё. Я не хочу воевать с одуванчиками на клубничной грядке под Рязанью. Я – кадровый офицер, мне полосатые подтяжки на пенсионерских трикотанах в страшных снах видятся. Проще застрелиться. Работай. Только не как в той байке: «Если нет шпиона, то его надо придумать»!

… Евгений шёл к ангару. Тут хоть запридумывайся – результат надо выдать. А как? Подойти к каждому белому халату по очереди, ткнуть в него пальцем и спросить: «Ты шпион? Нет? Врёшь, падла!» Жаль, не тридцатые, они бы все сознались. Думай, Женя, думай!

Тут ещё и Некрасов про яйца вспомнил. Видел, старый чорт, как Женечка утром, в столовой, подкатывал к Маше. Так изящно, грациозно-унизительно Зиновьева ещё никто не отшивал: девушка с улыбкой указала кобелю его место, и посоветовала переключить внимание на более легкодоступные объекты, например, на поварих и кухонных работниц. Они, мол, больше соответствуют его темпераменту и интеллектуальному уровню.

Сучка!

Настроение упало ниже плинтуса. Ещё и в туалет захотелось.

Зиновьев решил наплевать на инструкции, выскочил из-под камуфляжа, накрывавшего дорожку, и потрусил за угол ангара с целью отлить. По приближении к цели он, по привычке, притормозил, осторожно заглянул за здание и чуть не наделал в штаны: за ангаром, метрах в двадцати от угла, стояли и разговаривали Лазар и Маша!

Женщина курила длинную тонкую сигарету, аккуратно стряхивая пепел в карманную металлическую пепельницу, и что-то говорила. Мужчина внимательно слушал. Расстояние между разговаривающими – не меньше метра, на лицах – ни тени улыбок, вроде, обычный деловой разговор, если бы не место.

Капитан аж присел от изумления – говорящие его не заметили. Женя бегло осмотрелся, но возможности подобраться поближе решительно не было. Между тем Маша потушила окурок в пепельнице, защёлкнула её и спрятала в карман. Беседовавшие развернулись и пошли в сторону Зиновьева.

Мелкий гравий хрустел под их ногами. Капитан метнулся в незакопанную строителями, но уже начавшую порастать травой ямку, и свернулся в ней калачиком. Как хорошо, что он сегодня неброско оделся!

Парочка остановилась у угла ангара. Маша посмотрела на Лазара.

– До завтра? В это же время?

Тот молча кивнул.

Женщина развернулась и пошла вперёд, мужчина подождал полминуты и отправился следом.

Зиновьев же продолжал лежать. Сердце колотилось, как бешеное.