Стартап

– Бедненький… Что ж они ТАМ едят-то?!

Ужин закончился чаем. Курящие толпой посетили тамбур, вернулись несколько взвинченные, и мини-симпозиум начался. Объевшийся Лазар в пол-уха пытался слушать малознакомые термины, зевнул, прикрыв рот платком, встал и произнёс:

– Господа! В вашем диспуте я лишний. Не буду вам мешать. Питер! Ты найдёшь наше купе?

Горелик кивнул, не прекращая дискуссии, и Лазар ушёл.

… Питер вернулся в вагон уже за полночь и попытался неслышно зайти в купе. Не включая свет, начал раздеваться, но Лазар, как оказалось, не спал.

– Наговорились?

– Да, встреча прошла очень плодотворно. Прости, я тебя разбудил? Я хотел всё сделать тихо.

– Ты топаешь, как слон, и сопишь, как лошадь.

– Не ворчи. Лучше разбуди меня минут за 15 до Минска, я хоть умоюсь.

– Хорошо. Ложись спать.

Питер лёг на полку, прикрылся одеялом и мгновенно уснул.

––

Когда он проснулся, поезд стоял посреди зелёного массива у свежепостроенного здания. Лазара в купе не было. Горелик посмотрел на циферблат – десятый час! Они же должны были высадиться в Минске в 04.40!

Питер натянул штаны и рубашку, нацепил туфли и выскочил в коридор. Лазар стоял в коридоре и смотрел в открытое окно вагона.

– Сэм! Что случилось? Где мы? Почему мы не сошли в Минске?

– Что ты шумишь с утра? Наши вагоны перецепили к локомотиву на станции Сморгонь. Мы – на месте. Смотри.

Лазар кивнул в открытое окно. Питер последовал приглашению и увидел трубы и узнаваемый силуэт атомной электростанции.

10.

В коридоре спального вагона появился Евгений. Увидев «курируемых», он заулыбался:

– Доброе утро! Очень хорошо, что вы уже проснулись. Предлагаю позавтракать и поехать на объект.

Лазар поморщился:

– После обильного ужина есть не очень могу, но кофе бы выпил. Или здесь, как и в России, только чай?

– Ну, что Вы! В нашем поездном ресторане прекрасно варят кофе! Есть даже кубинский, и, по-моему, он – контрабандный. – ответил Евгений и по-заговорщицки подмигнул.

Лазар засмеялся:

– К контрабанде мне не привыкать. Я согласен. Питер, ты как?

– А я бы съел что-нибудь. Сто лет так вкусно не кормили. И на чай согласен.

Все трое вереницей отправились на завтрак. Как только они вошли в вагон-ресторан, из кухни выскочила повариха, автор вчерашнего супа, и закудахтала:

– Здравствуйте! Что ж вы так долго, мы заждались!

Горелик с улыбкой ответил:

– После вечерней обильной и вкусной трапезы спали как убитые.

– Вот и славно! Мы, грешным делом, подумали, что чем-то вам не угодили.

– Ну, что Вы! Всё было замечательно, особенно рассольник.

– Ой, правда? Почему добавки не попросили?

– А что, можно было? – ответил Горелик и засмеялся. – Я бы сейчас не отказался!

– Нет-нет-нет! У нас не принято подавать вчерашние блюда, если это только не суточные щи. Мы Вам приготовим щи на обед. А лучше – борщ. Как Вы насчёт борща? Со сметанкой и пампушками? А?

– Не дразнитесь, я сейчас слюной захлебнусь.

– Ой, извиняйте, заболтала я Вас. Что откушать изволите? Салатик, кашку, омлетик?

– Яичницу. На сале. Полную сковородку.

– Бегу!

Женщина бросилась в сторону раздачи и тут же остановилась, как-будто врезавшись в стену. Затем повернулась и полушёпотом спросила:

– А Вам можно?

– Мне сейчас всё можно! – ответил Питер. – И нездоровую жареную пищу, и кучу вредного холестерина, и добавки супов, и пампушки со сметанкой.

– Нет, я про… Вы же… – повариха замялась.

– Что я? – не понял Горелик.

Лазар догадался первым:

– Она – про свинину.

Тут дошло и до Питера.

– Вы про то, что я – еврей? Спорное утверждение. Я уже сам в этом сомневаюсь. Хотя, спасибо за заботу. Я всё ем.

Повариха умчалась; с кухни незамедлительно последовало шкворчание сковороды, и потянулись такие завлекательные ароматы, что Лазар заявил:

– Я, пожалуй, тоже что-нибудь съем. Например – омлет. Но потом – обязательно кофе!