Стартап

– Я друзьями не торгую.

Горелик помолчал.

– А из Европы были предложения?

– Да. Но ты же понимаешь, что установка скоро бы вернулась туда, откуда мы её вывезли? Ни тебе, ни мне это не надо.

– Твоя правда. Я не хочу иметь никаких дел с Америкой – они убили отца.

– Вот. Китайцев я отмёл сразу. Видишь, вариантов было не много. И этот вариант устраивает всех: тебе нужно подтверждение твоей правоты как учёного, мне – деньги, русским – технологии. Помимо мести, ты ещё очень хорошо заработаешь.

– Деньги… Как мы монетизируем работу установки?

Лазар достал из кармана пиджака другую аккуратно сложенную бумажку и протянул другу. Питер развернул её, в глазах запрыгали нули. Он посмотрел на Сэма и спросил:

– Что это?

– Аккредитив в «Faisal Islam Bank». Турецкая Республика Северного Кипра. На твоё имя. Он будет разблокирован, как только установка заработает. Обувщики с эмблемой в виде летящей сопли раскошелились первыми. Мы уже начали зарабатывать, Питер!

– Постой, но мы же едем в Белоруссию!

– Что тебя смущает?

– Там же беспорядки и этот, диктатор, как его…

– Лукашенко?

– Да!

– Беспорядков там нет, это всё страшилки для западного обывателя. А щетинистая картошка давно ничего не решает.

Тут в дверь постучали, Лазар произнёс: «Да-да!», и в открывшуюся дверь вошёл мужчина в джинсах и рубашке поло.

– Здравствуйте! Меня зовут Евгений. Я – ваш куратор по связям с белорусскими властями. Простите, вы громко разговаривали, и я невольно слышал последнюю фразу. Мы называем его «Бульба усатая». Прошу на ужин!

9.

Почтово-багажный вагон оказался вагоном-рестораном, но вместо привычных 12-14 столиков, каждый на маленькую компанию, во всю длину вагона растянулся один стол, с обеих сторон которого стояли насмерть прикрученные к полу вращающиеся кресла. Помещение явно использовалось не только для приёма пищи.

За столом с одной стороны уже сидело несколько разномастно одетых человек, ведущих негромкую дискуссию. Женщина среди них была только одна. Увидев Горелика и Лазара, они замолчали и, как по команде, встали. Питер растерянно смотрел на присутствующих, не зная, что делать. Сэм подтолкнул друга и шепнул:

– Поздоровайся!

– Hallo… э-э-э… Добрый вечер!

– Здравствуйте, дорогой Пётр Борисович! – седовласый подтянутый мужчина шагнул к Горелику и протянул ему руку. – Мы все очень рады наконец-то увидеть Вас!

(– Наверное, он главный здесь. – подумал Питер.)

– Я – профессор Жилин. Позвольте представить Вам коллег.

Учёный повёл Горелика вдоль стола, попутно знакомя с присутствующими, произносив их имена-фамилии и учёные степени. Все сияли, как свежевкрученные лампочки, и подолгу трясли руку Питера. Последней представили женщину. Она была серьёзна.

После всех перелётов в голове Горелика был кавардак: он совершенно забыл этикет, но женщина спасла положение и слегка улыбнулась, протянув руку первой.

– Мария.

– Питер… ммм… Пётр… Впрочем, это не так и важно.

Короткое, сухое, но крепкое рукопожатие, и профессор повёл Горелика на отведённое тому место на другой стороне стола. Там уже сидели Лазар и их провожатый Евгений. Питер спохватился:

– Я не представил вам своего друга и компаньона: Сэм Лазар! К тому, чтобы наша встреча состоялась, он приложил огромные усилия.

Представленный встал, кивнул головой и сел назад.

– Сэм! Ничего, что мы будем говорить на русском?

Лазар улыбнулся.

– Не переживай, мне необходимо тренировать язык.

Сияние за столом продолжалось, но Горелик заметил, что Жилин как-то мнётся, и решил начать беседу:

– Я полагаю, профессор, что Вы, как научный руководитель нашего проекта…

Жилин перебил:

– Нет, что Вы! Это Вы проработали Эффект и довели идею до практического применения, так что мы все – в Вашем подчинении.

– Но вопросы у вас всё же есть?

– Да, безусловно! Мы осмелились доработать установку, а также усовершенствовать некоторые приборы и оптику, но пока – только на бумаге. Кое-что мы везём с собой, но самое важное, то, что не успели изготовить к Вашему прибытию, доставит отсутствующий здесь коллега. А вопросы возникли следующие…

На этот раз прервать дискуссию решился Лазар.

– Профессор, я понимаю, что Вам не терпится сразу взяться за работу, но, может быть, сначала поужинаем? Я знаю, что Питер не отказался бы от русского супа. – Горелик энергично закивал головой. Сэм посмотрел на Евгения, тот молча встал и пошёл в сторону кухни. Через минуту стол начали сервировать и выносить блюда.

– Да, сытый голодного… – Профессор смирился с вынужденным ожиданием и тяжело вздохнул. – Но, хочу сообщить, что мы с коллегами решили ввести «сухой закон» до тех пор, пока не запустим установку. Впрочем, на Вас это не распространяется.

– Не страшно. Отметим наше знакомство компотом. Кстати, компот будет?

С кухни донеслось:

– Уже несём!

Стол снова заулыбался, все принялись за ужин, кроме профессора, который сидел с одиноким стаканом воды, и Маши, лениво ковырявшейся в салате, и украдкой бросавшей осторожные взгляды на Горелика. Питер же ничего не замечал: он склонился над дымящейся тарелкой рассольника «По-ленинградски», пахнущего, по выражению классика, «как счастливое детство», зачерпнул ложкой, подул на неё, зажмурился, прожевал, проглотил и замычал от удовольствия.

Повара осторожно выглядывали через окошко раздачи. Полнеющая девушка, автор рассольника, широко открытыми глазами смотрела на уплетающего суп Питера, вздохнула и произнесла вполголоса: