Тропа тунеядцев. В августе 34-го. Из жизни контрразведчиков

– Берите свою добычу, говорю, и отправляйте обратно. Откуда взяли. В ангар, говорю, этих. – Злыдник указал на лежачих пальцем.

– Слушаюсь.

– А, вы, узники совести, чтоб сидели, там, как мыши. Расстрелять вас —никогда не поздно. Румын, в вашей группе, будет старостой. Слушаться его, как самого меня. Поняли?

– Чего, там, поняли… Поняли, командир… Понятно… – Загудели узники.

Увидев, в этой жизни, не столь мрачную перспективу, какой она рисовалась, когда они лежали, в позиции «мордой в землю», они ожили, стали шевелиться и скрести себя в разных местах.

– Майор, когда отведете эту группу, соберете свою и организуете патрулирование объекта.

– Зачем? – Вытер пот со лба Брыль.

– Нужно создать, здесь более непринужденную обстановку, а то сидите, как нашкодившие коты. – Сказал Злыдник, повысив голос, так, чтобы его могли слышать и стоящие неподалеку милиционеры.

Те навострили уши.

– Никого, без моего разрешения, сюда не пускать. – Обращаясь уже ко всем, продолжил он. – Задерживать не надо. Стрелять не надо. Использовать спецсредство. Изделие резиновое. В то же время, вести себя раскованно и дружелюбно. К отбывающим наказание относиться с теплотой и вниманием. Помните, вы, теперь – в одной команде.

Милиционеры, придя в некоторое замешательство, пооткрывали рты. Некоторые даже поснимали шлемы и стали чесаться, не хуже суточников.

– Действуйте, майор. Пошел, я. Мне, там, еще с сумасшедшей надо разобраться.

Покинув полигон, капитан Злыдник двинулся вдоль периметра, подъездной площадки, оценивая обстановку, и сразу же наткнулся на вездесущего лейтенанта, из заградительного кордона.

– Это, ты – вовремя! – Сказал, ему, Злыдник. – Над тобой, кто, здесь – старший?

– Майор Шпет. Замначальника.

– Веди, к нему.

Майор Шпет – мелкий, с блатными замашками субъект, нервно прохаживался, перед входом в административный корпус. Вслед за ним, повторяя траекторию движения начальства, мотались два капитана. Рядовой состав, сгрудившись в бесформенную кучу, наблюдая за командирами, ждал дальнейших указаний.

– Майор Шпет, если не ошибаюсь? Капитан Злыдник. Назначен координатором происходящего.

Шпет, недовольно передернув плечами, протянул руку.

– И чего, тут, у вас? – Спросил Злыдник, очарованно разглядывая покореженные двери и выбитые в окнах стекла.

– А, ничего. – Раздраженно сказал Шпет. – Подозреваемая находится в помещении кафе. Две жертвы происшествия отказываются выходить. Им, помощь оказывается на месте. И, пока, на этом – все…

– Прекрасно, прекрасно! – Потер руки Злыдник. – Значит так! Лейтенант, майора Синяговского, ко мне. Вы, майор, пошлите за начальником цеха, того, в котором рвануло. Отведите его в кабинет директора и приставьте охрану. К обоим. Еще, надо узнать: приехало телевидение или нет. Соберите медиков, мне надо, с ними, побеседовать. Старшего, от пожарников, тоже сюда. Если, нет старшего, пусть, хоть, бросают жребий, но кого-нибудь пришлют. А, лучше – скажите, что будут показывать, по ящику.

Разглядев, в царящей вокруг суете, кого-то знакомого, Злыдник, приветливо помахал рукой.

Милиционеры, как по команде, повернулись в ту сторону.

Две девушки-красавицы, улыбаясь, махали руками капитану Злыднику, в ответ. Позади них, двумя пожарными каланчами, маячили здоровенные омоновцы. Лениво пожевывая жвачку и поигрывая дубинками, они сурово поглядывали по сторонам, готовые в любую минуту, отразить нападение, на вверенные их попечению объекты.

– Будьте рядом! Скоро буду! – Крикнул девицам Злыдник и, снова, обратился к Шпету:

– Вам, майор, самое ответственное задание! Одну минутку! – Злыдник достал телефон.

– Бондаревич? Слушай, сюда. Сейчас, к вам, прибудет майор Шпет. Да, замначальника управления… В лицо, его все знают. Он заберет парочку арестантов. Передай трубку Брылю… Майор, отдадите, майору Шпету, двух арестантов, из ангара. Одного, того чернявого, второго – по его выбору. Пусть, Румын сам решит. Да… Да… Ведите, себя, там, тихо. Все! Пока!

Злыдник спрятал телефон.

– Короче, так! Сейчас, вы, майор, проследуете на полигон. Там, заберете из ангара арестанта. Такого, цыганистого. Откликается, на кличку Румын. Второго, из их компании, возьмете, по его выбору. Но скажите, пусть выбирает самого трезвого и фотогеничного. Выводить их оттуда, будете не напрямую, а, как нибудь, сторонкой…

Злыдник повернулся к забору, ограждавшему полигон.

– Смотрите сюда. – Он стал показывать пальцем. – Проведете их, по полигону, вон, к тому краю. Самому дальнему. Выход, там, найдете. Дырок здесь хватает. Не привлекая внимания, по возможности, конечно, заведете их в административный корпус.

Злыдник, на секунду, задумался.

– Вот, что! Ведите их, прямиком, в директорскую приемную и, там, дожидайтесь меня. Я, как освобожусь, приду и проведу инструктаж. Действуйте, майор! Ни пуха, вам, ни пера!

Через два часа, площадка, перед административным корпусом, опустела. Только четверо дворников старательно шуршали метлами. Подметая остатки бытовой деятельности человека, они старательно обходили, по кругу, одинокую черную иномарку, с затемненными стеклами.

В директорской приемной, в уголке, на расстеленных на полу куртках, дружно храпели, источая аромат армянского коньяка, два административных арестанта, Румын и интеллигентный Сапунов.

На одном, из стоящих в ряд, у стены, стульев, мрачно поглядывая на них, сидел майор Шпет. Его форменные брюки были по колено измазаны отходами со свалки, и вонял он, не хуже арестантов.

В кабинете директора, капитан Злыдник, попивая чай, с бальзамом, терзал беспардонными вопросами, начальника цеха Братишко.

Тот, заикаясь и кашляя, в десятый раз, рассказывал капитану, как привлеченный, стрельбой на полигоне, бросился звонить в соответствующие органы.

– А, цех, значит, оставили без присмотра? – Спрашивал его капитан Злыдник и, сокрушенно качая головой, поглядывал на директора.

Тот, совершенно измученный, выпитым за вечер невероятным количеством коньяка и кофе, удрученно кивал в ответ и, будучи уже не в состоянии говорить, грозил Братишко пальцем.

У противоположной стены, на необъятном кожаном диване, уютно примостились две сестренки-болтушки. Регина была одета в униформу медработника, а на Наташе, поверх платья, был накинут белый халатик. Умаявшись, за день, сестры молча кушали конфеты, из директорских запасов, запивая сладкое испанским вином, из директорского же винного погреба.

– Ладно, гражданин Братишко. – С упором, на слово «гражданин», сказал Злыдник. – Даю, вам, шанс, хоть немного реабилитироваться. – Каким запасом «чемергеса» располагает, ваш цех, на теперешний момент. Только не надо делать умное лицо и разводить руками. Разводить будете санстанцию и другие контролирующие органы.

– Будем говорить или – как? – Хлопнул ладонью по столу Злыдник.

– Или – как?! – Поддержал его директор и стукнул, по столу, кулаком.

– Возможно, литров пятьдесят.

– А, если изыскать внутренние резервы? – Строго спросил Злыдник.

Братишко нервно сглотнул

Директор Василевский, среагировав на слово «резервы», щелкнул пальцами и, вскочив с места, направился к шкафу, откуда, после недолгих поисков, извлек очередную бутылку коньяка. Вернувшись на место, Леонид Петрович поставил бутылку на стол, и, погрозив Братишко, пальцем, изрек:

– В критической ситуации, следует использовать все резервы…