У меня ж, быть может, внуки
тоже ходят по земле.
Только я в них не уверен,
как во всём и как во всех.
В них безвыходно утерян
мой заслуженный успех.
«Мы друг другу всё рассказали…»
Мы друг другу всё рассказали,
мы в постели совсем раскисали.
Ей было лень напрягаться кончить,
мне было лень напрягать свой кончик.
Мы смотрели в пустой потолок,
не было в наших глазах поволок.
Новых особей мы искали,
чтоб по-новому нас ласкали,
нам хотелось других ети.
Надо было вставать и идти.
«Здесь никого на свете нет…»
Здесь никого на свете нет,
мечтают о деньгах девицы
и, вяло делая минет,
страшатся спермой подавиться.
И мы, упавшие на дно,
лежим в порядке одолженья.
Ведь нас сближает лишь одно
непроизвольное движенье.
«Непробиваемые солнцем облака…»
Непробиваемые солнцем облака.
Мы заперты дождём в лесной квартирке.
Мы пролежали спины и бока,
и простыни страстей стремятся к стирке.
Я, семенной запас опустошив,
и ты, скопив его в кровавой вазе,
увидели, что устарел пошив
напяленной на нас любовной связи.
Желание убито наповал,
лежим, и разговоров не осталось.
Но про себя я звонко напевал
от радости, что осознал отсталость
моей сообщницы по судорогам тел
от вымышленной женщины-подруги,
родству с которой не знаком предел
от сладостно законченной потуги.
«Всё желание – в хуе…»
Всё желание – в хуе.
Лишь его ублажил,
все фантазии – всуе,
на любовь – положил.
Но победу не празднуй,
скоро он отдохнёт
и восторженной фразой
вновь желанье сбрехнёт.
«Предоргазменный восторг и восхищенье…»
Предоргазменный восторг и восхищенье
нежной и податливой партнёршей!
Но свершается в объятьях факт священный —
и к соседке безразличье станет горше,
чем уже привычное прозренье,
что привычка трепет изымает.
А ведь тут страшнее измененье:
страсть моя – и мне же изменяет.
«Юницы зрелые, так ждущие паденья…»
Юницы зрелые, так ждущие паденья,
что их тела сверкают от потенья,
сидят на солнце, ноги разведя,
сосками блажь одежды попирая
и выпитое пиво разведя
проглоченною спермой негодяя,
которому законы не чета,
поскольку сам он тоже малолетка.
И зада вертикальная черта
мой горизонт пересекает метко.
«Размышления над еблей…»