Трудно быть Ангелом. Роман-трилогия

– Нет-нет, хи-хи, сумасшедший.

– Уф-фф! (И обнимал её, и целовал, и шептал). Я хочу разорвать на тебе платье, лифчик и трусики! Всё разорвать. Теперь ты моя!

– А-ха-ха, в чём я останусь?

– В пояске для чулок! Достаточно?

– А-ха-ха, нет, недостаточно.

– Эй! Голая, в объятьях моих! Ты сводишь с ума.

Глядя на него, Мэри подумала: «Сводя с ума других, я рискую сама потерять голову».

– Нет же, постой, Поэт, ты посмотри – вокруг Москва, много красивых и ласковых девушек. Много…

– Молчи (он её целовал)! Не в состоянии думать ни о ком, кроме тебя! Я целую! Ты слышишь меня?

– Да, мне приятно, герой. Так мне молчать? А-ха-ха (и вырвалась из объятий), с тобой не соскучишься.

– Что ты чувствуешь, когда на губах поцелуй? Ещё поцелуй на груди твои. Хочешь меня?

Поэт снова схватил её за руку.

– Нет, нет, ни за что, Поэт. Ха-ха-ха! Ты преследуешь меня.

– Я люблю тебя!

– Ох-хо-хо, нет, это ты хочешь меня.

– Да! Я хочу тебя! Очень! Или я всё здесь разобью!

– Я тебе что-то должна?

– Да, я победил! Теперь ты моя!

– Пока ещё нет. Ты серьёзно думаешь, что я с тобой пересплю?

– Конечно!

– Но я не люблю тебя, мистер Поэт. Прочь с дороги! А-ха-ха-ха, я ухожу! (И с улыбкой оттолкнула его, но он силой удержал её руку и потащил дальше.)

– Скоро полюбишь, не убежишь.

– А-ха-ха! Тогда как в романах – на коленях объяви всем, Поэт, что любишь меня! Эй, люди, послушайте! Мистер Поэт хочет…

– Что ты душу мне рвёшь?

– На мелкие части, осколки? Но ты докажи, что любишь меня.

– Всё! Хватит с тебя! Я не собираюсь доказывать правду тебе!

Поэт сгрёб Мэри в охапку и насильно поцеловал, она чуть заупрямилась, но через мгновение с улыбкой победительницы отвечала на поцелуи. Она отдалась грубой, настойчивой силе красавца и была счастлива:

– Ах! Я тебе обещаю – со мной у тебя будут только проблемы.

– Проблемы? А-ха-ха! Напугала!

– Что такое?

– Всё сказала?

– Да, большие проблемы, (и после поцелуя) но они будут прекрасными.

– А-ха-ха! Я согласен. Поехали в центр.

Ехали в такси, она заметила: «С тобой жарко», сняла чулки и улыбнулась ему. Снимала чулки Мэри очень естественно, сексуально и мило; про таких, как она, говорят – эстетика в крови и в каждом движении. Поэт балдел!

А затем Александровский сад, и снова обнимались, и целовались, Мэри томно шептала:

– Ещё целуй! Я всю свою жизнь скучала по поцелуям взасос! Мне не хватит! Ещё!

– Всё?

– Ещё! Come Back To Me! Страсти хочу! Мур-м-мур, c’est l’amour.

– Я хочу тебя всю. Или побью, я за себя не ручаюсь, я натянутый железный канат. Очень сильно хочу.

– Нет же, нет! Туда руки нельзя! А ты классно дерёшься! Вау-вау-вауууу, это очень эротично, это заводит. Ещё поцелуй?

– Ха! Я впадаю в ярость, когда лапают мою девочку. Да, я дерусь и целуюсь, а ещё обнимаю тебя. Знай! Ты красивая.

– Бьютифулл. А ещё?

– Что ещё? Пить водку и стихи сочинять?

– Целовать!

– А-ха-ха-ха, хватит, пошли.

– А куда мы идём?

– На мосту через канал мои друзья собираются, заглянем туда. Обещаю – скучно не будет. Это Москва!

Мэри достала из клатча тонкую сигару и посмотрела вокруг. Поэт вытащил из кармана куртки спички и, держа коробок в руке, ловко зажёг спичку этой же рукой. Девушка удивилась:

– Ого! – сказала она восхищённо.

Но Поэт уже убрал коробок. Мэри впервые увидела такой трюк и задумчиво курила свою сигарету.