Под общий смех Свиридов поторопил их.
– Быстренько, быстренько – в машину. Дайяна, у тебя будет всего пятнадцать минут. Я понимаю, как это мало, но на первый раз хватит.
– Что я должна сделать? – Диана спросила это совершенно спокойно. Свиридов немного удивился ее спокойствию и «залез» в ее сознание – она действительно не волновалась, полностью полагаясь на него.
– Тебе на разграбление представляется … супермаркет. Небольшой такой, но там все есть. Тоня тебе покажет …
Около 401 корпуса затормозил джип и из него вышли четверо – двое мужчин и две женщины. Дежурная через стекло узнала в идущих впереди Худобина и Свиридову, а за ними шел Свиридов с какой-то женщиной в довольно потертой беличьей шубке и платке и в черных очках.
Они, разговаривая, прошли вестибюль и направились к лифту. Охранник тоже узнал Свиридова, козырнул и отвернулся.
Лифт отвез их вниз и они вошли в торговый зал. Он был пуст – мало кто посещал его в середине дня.
Откуда-то появился старший лейтенант Громов с тележкой, Свиридов поблагодарил и отказался от услуг подошедшей консультантки, а Тоня и Диана рванулись вглубь зала.
Ровно через пятнадцать минут запыхавшиеся женщины подкатили к мужчинам загруженную доверху тележку. Диана была в новой шубе, меховой шапке и меховых сапожках.
Левушка расписался на бланке доставки и они вышли через пожарный выход, там их ждала машина.
– Полковник, вы волшебник-искуситель, – отдышавшись сказала Диана. – Такое перенести трудно – все есть, глаза разбегаются, а взять нельзя. Прямо как в сказке про древние сокровища …
– Но ты уложилась в заданный срок, ведь правда?
– Это было нелегко, это было испытание. Если бы не Тоня, я бы никак не управилась бы.
А через главный вход старший лейтенант Громов вынес две большие сумки, загрузил их в машину и отъехал. Обе машины подъехали к домику почти одновременно.
Женщины с сумками скрылись наверху.
– Ну, теперь они долго будут недоступны! – Левушка пригласи Свиридова на кухню. – Как я понимаю, Диана уже получила новое имя?
– Да, под этим именем будем ее легализовывать. А вы можете появиться на работе – только напускайте на себя побольше загадочности. И во всю темните насчет женщины …
– Хорошо, Анатолий Иванович. Спасибо вам. И от Дианы тоже громадная благодарность.
ГЕНЕРАЛЫ УЛЕТАЮТ к БЕЛОГЛАЗОВУ
– Свиридов, мы улетаем к Белоглазову. Генерал Сторнас тоже решил лететь со мной. Что передать?
– Большущие приветы! И Дементию Кузьмичу, и Евгении Павловне! И еще, Николай Константинович, вот пакет для полковника Гаврилова. Это материалы для легализации Дианы.
– Понятно. Увожу с собой всех трех майоров из следственной бригады. А генерала и его полковников отзывают обратно, в Москву. Какая-то гигантская телега на них пришла, даже Сторнаса запросили – правда ли это? Он подтвердил. Не твоих ли рук дело?
– Ну что вы, Николай Константинович, как можно! Телега – это так несовременно!
– Зато надежно. Слышал, в город прибыли еще несколько следственных групп? Из военной прокуратуры, из штаба внутренних войск, из средмаша, из ГУИН. Кругом летают пух и перья!
– Да, Назар уже жаловался – замучили его. Просил помощи.
– Сделай для него – он мужик хороший. Генерал тебе там оставил на всякий случай охранную грамоту, воспользуйся при случае. Подключится не надо?
– Пока управляюсь. Ну, а если что…
– Ну, бывай! Я скоро вернусь. Тоне привет.
ИЗРАИЛЬ МОИСЕЕВИЧ
– Израиль Моисеевич, это что-то невероятное! Но я же чувствовала его руку, он мне слезы вытирал, я ему в платок сморкалась, наконец! Вот – Толин платок, как он ко мне попал? А мои часы? Как могли мои часы попасть к нему?
– Анатолий? Мы ждем ответа. Как ты это делаешь?
– Кабы знать.
– Очень содержательно! А поточнее?
– То же самое – кабы знать. Не знаю. Я снял эти часы с руки Лены … Я ощущал ее руку, ее лицо…
– Мало того, что он ощущал – он мою руку двигал, когда снимал часы. Двигал! Двигал?
– Двигал.
– Двигал! Вы понимаете?
– Лена, ты успокойся. Тут и без твоих вскриков можно совершенно спокойно сойти с ума … Я ничего сказать вам не могу, ребятки. Это – мне пока недоступно, я этого не понимаю. Хотя верю, что это есть.
– А если попробовать воспроизвести?
– Хочешь попробовать? Почему бы и нет … Лена, иди туда, в ту комнату. Не пугайся, там хороший разгром … А ты пойди в кухню, там сейчас никого нет.
– Лена, попробуй воспроизвести свои переживания и позови меня, ладно?
Лена и Свиридов вышли, а старый Эткин задремал в раздумье.
Лена долго настраивалась, старясь вспомнить свои ощущения и переживания, старалась ощутить себя оскорбленной, униженной, раздавленной … И позвала – мысленно – Свиридова.
#Толенька!
#Да, Леночка?
#Пожалей меня, Толенька! Он меня так унизил! Почему он сказал, что я – твоя подстилка?
#Милая моя, не переживай! Ограниченным людям бывает очень трудно понять, что дружба и близость могут быть без физиологической близости. Для них все секретарши – бляди, все продавщицы – суки, все машинистки – проститутки …
#Разве я давала повод считать меня твоей … любовницей?
У Лены появились слезы и Свиридов опять попробовал их вытереть. Это удалось – он почувствовал влагу на ее лице.
#И неужели я так плохо выгляжу, что он называл меня драной … уж не помню кем?