– Здравствуйте, а мы проведать Ольгу Федоровну.
– Так раздевайтесь, проходите!
Больная с загипсованной ногой полулежала за печкой.
– Здравствуйте, Ольга Федоровна! Мы вот с Леной ехали мимо, решили проведать. Как вы, как нога?
– Здравствуйте! Спасибо на добром слове. А вы кто же будете?
– Меня зовут Анатолий Иванович. Мне Поликарп Михеевич сказал, что у Кузьмы жена ногу сломала, вот мы и заехали узнать, не нужно ли чего?
– Спасибо. Так Михеич сам забегает … когда дома бывает. Они с Кузьмой сейчас там шибко заняты. Вот мы с его женой и коротаем время.
– Мария Богдановна? Рад познакомиться. Свиридов, Анатолий Иванович.
– Лена … Долгополова. А где же детишки – Кузьма говорил, трое у вас?
– Так они с Аришкой гуляют!
За домом ребятишки катались с горки.
– Эй, Машка, Гошка и Никишка! Привет! Здравствуй, Аришка! Ну, кого в какой сугроб закинуть?
– Чего пугаешь-то? Все равно не стлашно!
– Так я же не пугаю! Я могу и вверх на небо закинуть!
– Меня закинь, меня!
Свиридов подкидывал ребятишек, ловил их и укладывал на самый верх большого сугроба.
– Меня! Меня! Меня!
– Ну, тебя-то, Аришка, подкидывать уже несподручно, ты-то совсем взрослая. Хочешь, приснится что-нибудь красивое? Говори, что хочешь во сне увидеть, Арина Поликарповна?
– Весну …
– Значит, увидишь во сне весну! Привет отцу!
В машине Лена задумчиво сказала.
– Мне так захотелось, чтобы меня вот так вот подкинули!
А выходя из машины она протянула Свиридову руку, чего никогда не делала раньше.
– Командир … – но она не нашла слов, махнула рукой и пошла своей грациозной походкой.
ТОНЯ ТИСКАЕТ ГРИШУ
Тоня тискала Гришу, ворошила ему волосы, обнимала его и почувствовала сквозь тонкую ткань блузки его ладони на своей спине – ладони ласково-настороженные.
Она прижала Гришу к себе.
– Гришенька, мальчик мой, как мне приятны твои ладошки! Мне приятно, как ты касаешься меня … Я знаю, ты не очень любишь, когда я тебя тискаю, но ты терпишь, а мне это так приятно – погладить тебя …
Гриша чуть отодвинулся.
– Тебе правда приятно, когда я тебя … трогаю?
– Трогаешь? Разве ты не ласкаешь меня? Тебе это не приятно?
– Мне очень приятно … дотрагиваться до тебя … И немного … стыдно … – Гриша смутился. – Вот как сегодня утром, когда ты была голая …
– Стыдно? Чего?
– Я не знаю … Мне иногда так хочется тебя погладить …
– Правда?! Гришенька, так почему же ты этого не делаешь? Ты стесняешься, да?
– Да …
– Пожалуйста, не стесняйся, хорошо? Мне так приятно, когда ты меня обнимаешь … и гладишь … Не стесняйся, это ведь так естественно … И ничего не надо бояться, и если что-то будет не так, мы с тобой всегда разберемся … Ведь правда?
Гриша прижался лицом к ее груди – она почувствовала, как он двигается, ощущая лицом упругость и мягкость ее нестесненной бюстгальтером груди, и ей стало так хорошо. И чуточку тревожно.
– Правда …
ПАПА, МЫ СОСКУЧИЛИСЬ!
– Папа, как хорошо, что ты пришел! Мы так соскучились.
– И я соскучился!
Свиридов погладил Гришу и поцеловал Тоню.
– Как хорошо посидеть с вами!
– Чур, я тут!
– А я – тут!
Тоня и Гриша устроились на диване по бокам Свиридова. Тоня быстренько поджала ноги, подлезла под руку к мужу и прижалась к нему. Гриша пристроился к отцу с другой стороны.
– Ну, и чем же вы сегодня занимались?
– Ну, Тоня мне сегодня немного попозировала … Я хочу написать ее портрет, папа.
– Давай, давай. А как занятия?