#Если бы тебе немного поправится, пополнеть – худющая ты очень. А такому бугаю – худая женщина, что больная. Не переживай.
Лена взяла рукой его руку и прижала к своему лицу.
Свиридов с трудом удерживал контакт – он одновременно пытался еще и анализировать происходящее.
#Милый Толя! Как хорошо, что ты есть у меня! Если бы ни вы с Сашей, я бы просто не смогла бы …
Она прижала его руку к своей груди и Свиридов почувствовал теплоту и упругость, и твердость соска, и даже швы на чашечке ее бюстгальтера. А Лена все не отпускала его руку.
#Что ты сейчас чувствуешь?
Мысленно спросил Свиридов. Лена хотела ответить и тут он перестал ощущать ее грудь и ее руку.
#Все пропало, Толя. Теперь – просто мысленный контакт. Пошли к старику?
#Пошли. Я целую тебя.
#Надо было раньше – теперь не получится …
Они вернулись в комнату к Эткину. Тот дремал в кресле, но Лена заметила, что его лицо покрыто крупными каплями влаги.
Она бросилась к нему и встретила хитрый и улыбающийся взгляд.
– Ну, ребята! Это что-то фантастическое! Никогда не думал, что такое вообще может быть!
– Вы что, подключились к нам?
– Как это?
– Все, что я смог и сумел – это незримо поприсутствовать. Сверим?
– Конечно же! Давайте скорее!
– Сперва Лена со всех сил стала жалеть себя и растравлять свою обиду. Потом она позвала Анатолия, и он ей ответил. Потом он вытирал ей слезы, а Лена брала его за руку. Но самое главное, что я видел вас обоих рядом! Это немыслимо – вы были в разных комнатах … Потом Лена взяла руку Свиридова и приложила к своей груди и Свиридов отнюдь не возражал против этого … Что чувствовали вы оба?
– Израиль Моисеевич, это полностью совпадает с тем, что ощущал я. А ты, Лена?
– Да, так оно и было. И лицо он мне вытирал, и руку я его брала, и к груди прижимала. И руку его я чувствовала! Понимаете, чувствовала! И тепло, и движение, и тяжесть руки, и пальцы …
– Израиль Моисеевич, как это может быть?
– Уходите … Я устал … И ничего не знаю …
– До свидания, Израиль Моисеевич …
– Он так слаб. А тут мы еще!
– Даже не представляю, чем поддержать старика.
– Как ты думаешь, нам … не стоит еще попробовать? Попробовать поискать канал, по которому мы связались таким образом? И придумать, что может быть доказательством такого контакта? Как платок и часы в тот раз.
– Обязательно, Леночка. Выберем время и займемся. Обязательно.
Свиридов обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.
– А ты говоришь, что нет оснований считать тебя моей любовницей!
– Ну и хулиган же ты!
В ИНТЕРНАТ к ДЕТЯМ
Все семеро мам собрались без опозданий.
– Поехали!
Негромко урча мотором машина тронулась.
Свиридов устроился сзади.
– Я пока посплю немного. Вы на меня внимания не обращайте, мне разговоры не мешают. Сколько нам ехать?
– Минут сорок пять.
– Если сам не проснусь – разбудите заранее.
Свиридов устроился поудобнее на заднем сиденье и закрыл глаза. День клонился к вечеру. По сторонам дороги блестел нетронутый снег, а подальше – темная стена леса. Дорога была хорошо накатана и машина быстро прикатила к шлагбауму КПП. Проверка была короткой, и машина покатила дальше.
В теплой кабине японского микроавтобуса кроме заснувшего Свиридова были только водитель и семеро молодых женщин. Они негромко переговаривались, шутили, смеялись, но даже песня, которую они запели хором не могла скрыть их волнения.
После второго КПП они хотели разбудить Свиридова, но он проснулся сам и спросил.
– Ну, как, скоро? – голова была тяжелой и Свиридов решил, что это просто с недосыпа и неловкого положения на сиденье.
– Вон уже видно.
– Где? Я ничего не вижу.
– А вон чуть виднеется над снегом.
Свиридов увидел – строение было таким низким и длинным, что занимало почти весь просматриваемый горизонт и сливалось с ним.
Когда почти подъехали к строению дорогу преградила еще одна изгородь из колючей проволоки, только у ворот их никто не встречал, и водитель сам вылез и открыл ворота.
Голова не проходила.
– Слушайте, милые мамы, – сказал Свиридов, – а не позволите ли вы мне первому войти к вашим ребятишкам и посмотреть на них? Так сказать – в чистом виде и без помех? Или они выбегут вам навстречу?
– Нет, они никогда не выбегали …