И те, кто под водой увидел терема,
И возгласившие, что мир сошёл с ума –
Все были правы и неправы.
Мир не сходил с ума, не изменял пути.
Одни рождали ложь: спасаться и пасти,
Другие, семена надежд держа в горсти,
Ложились в травы.
Сменялся князем князь, а после – царь царём,
Был посрамлён пророк в отечестве своём,
Не раз гремел над мужиками гром,
Но летопись не знала строк неровных.
Как навсегда завязанный сюжет,
Схлестнулись Челубей и Пересвет,
И, раненый в живот, ушёл поэт,
Простив виновных.
И те, кто говорит, кто скажет после нас,
Мол, тот ли, этот царь от гибели упас,
Щитом отвёл стрелу, и минул грозный час –
За то ему и слава, –
Те тоже вдруг поймут, что этот час грядёт,
Что вот уже он здесь, у внутренних ворот,
Но тихо, тихо как… Безмолвствует народ,
И немы травы.
Спят
Искусителю нет нужды искушать,
Отрицателю добычи не осталось.
Наше время словно шум стоит в ушах.
Наша вера именуется – усталость.
Спят «гражданские свободы» мирным сном,
«Совесть нации» спокойно задремала.
Будто палец уколов веретеном,
Спит Россия от велика и до мала.
Возвращаясь поздно вечером с работ,
Спят в машинах независимые мамы,
Мирно, сладко засыпают каждый год
Дети в школах, убаюканы программой.
Спит в палате медицинская сестра,
Спят врачи, не зная славы и почёта,
За компьютерами спят профессора,
Набирая текст научного отчёта.
В дыме фабрик, за станками, на станках
Спят рабочие, уставшие от рабства.
Спят пилоты на высоких облаках –
Так быстрей до Царства Божьего добраться.
Дремлют скульпторы, а рядом слепки спят,
Спят художники среди своих набросков,
Композиторы мелодии сопят,
Спят поэты – им, наверно, снится Бродский.
На футбольном поле дремлют вратари,
И бродяги спят, и псы под небом вольным,