Осколки камня

– Вы же смогли.

– Я не в счет. Появилась совсем недавно. А вот мои друзья смогли. И теперь двоих уже нет в живых… Мидна, конечно, права. Но я думаю только о том, чтобы их спасти, потому что чувствую себя виноватой во всем этом. Я нашла камень…

Ллур нежно погладил меня по плечу.

– Не плачьте. И не берите на себя слишком много. Ведь вы не хотите быть богом? Все наши миры вертятся по чьей-то неведомой воле. И все, что происходит с нами, – игра, правила которой нам неизвестны. Нельзя себя в этом винить. Мы отвечаем лишь за свой выбор. И не всегда есть хоть один хороший вариант.

33

Едва опустились сумерки, я вышла наружу и перенеслась к зарослям молодых деревьев недалеко от стана огнепоклонников.

Стоило мне увидеть знакомое поле, как в голове взорвался фейерверк боли. Я упала на траву и пролежала в каком-то забытьи около получаса. Прежде, когда только училась управлять порталом, после занятий тоже болела голова, но недолго. Возможно, исчерпан какой-то лимит. Это весьма неприятно. Когда невидимые тиски ослабили хватку, и я смогла сесть, уже стемнело. Нигде не видно было костров Танн. Я встала и побрела по полю, вглядываясь в темноту, и наконец дошла до вытоптанного участка, посреди которого чернело старое кострище. Давно холодное: семья отправилась дальше.

Нужно было возвращаться, но при одной мысли о портале меня затошнило от боли. Оставалось поискать ночлега в нашем доме. Может быть, его еще не сдали новым жильцам. По дороге я никого не встретила, чему была несказанно рада. Осторожно открыла калитку. Тишина, окна темные. Запасной ключ мы хранили в незаметной щелке между камнями крыльца. Нашарив тайник, я с облегчением вытащила ключ, распрямилась и очутилась лицом к лицу с Артемом. Вскрикнув от неожиданности, попятилась, а потом бросилась ему на шею. Темка остался безучастным.

– Господи! Ты здесь, ты жив! Где все?

Его блуждающий взгляд с трудом сфокусировался на моем лице, и то лишь на мгновение. Губы шевелились, но я не слышала ни единого звука. Мороз пробежал по коже от страшной догадки. Осторожно я помогла ему подняться на крыльцо, и в дверях мы столкнулись с Сашей.

– Артем! Я ведь говорил, чтобы ты… Кто здесь?

Едва мы оказались внутри, Артем с поразительной юркостью шмыгнул на лестницу, через темную прихожую.

Саша так резко захлопнул дверь, что я вздрогнула, а из комнаты раздалось испуганное:

– Что случилось?

Он под руку буквально втащил меня в гостиную. Здесь все было как раньше. На кресле, кутаясь в старую шаль, сидела Полина. И я не сразу узнала ее: такой она была измученной и бледной. А щеку Саши пересекал длинный шрам.

– Вас пытали?

– Чудом нет, – усмехнулся он. – Хотя к этому шло. Вика, мы невероятно рады, но тебе нужно немедленно уходить.

– За домом следят?

– Думаю, да. Ни слежки, ни жучков в доме я не нашел, но они не могли нас просто так отпустить.

– Ничего, даже если внезапно нагрянут, я могу исчезнуть так же, как сюда попала. Геласер позволяет путешествовать на небольшие расстояния. Правда, платишь за это головной болью.

– Выглядишь ты неважно. Сейчас заварю сиорд покрепче, и, вроде бы, что-то в аптечке оставалось.

Он вышел, а я села рядом с Полиной и обняла, уткнувшись лицом в пушистые волосы. Она судорожно вздохнула, и я тоже хотела заплакать, но не получалось. Сжатая пружина в груди не расслаблялась.

– Что с Темой?

– После суда мы увидели его уже таким, – горько ответила Полина.

– Что там вообще было? И где Кристина? Неужели опять в больнице?

– Она в Трэдо Дэм, с Димой.

– С кем?..

– А ты подумала? – Полина замотала головой. – Нет, он жив, жив! Конечно, сильно покалечился. Кристину сразу к нему приставили. Перед тем как отпустить, нам разрешили с ней встретиться. Тогда и рассказала про Диму. Хуже всего было со сломанной ногой – еле спасли.

– Хромота прекрасно отражает его сущность, – ядовито вставил Саша, входя в комнату. – Но ему и за это до конца жизни кланяться. Кристина ничего бы не стала делать, да мы же в заложниках. Когда ты улетела, там такое началось! Нас тут же утащили за сцену. Артем так кричал, что его вырубили, а потом, видно, держали на лекарствах. Руки аж посинели от уколов. Потом всех распихали по машинам и отвезли в Трэдо Дэм. Там заперли в комнате хоть под охраной, зато всех вместе. Правда, поговорить толком не успели: появились Пастыри во главе с Полоцким. Никогда его таким не видел…

– Он словно обезумел! – Полина широко открыла глаза. – Даже не говорил, а рычал, как зверь.

– Набросился на Полину. Выбрал, сволочь, самую слабую. Требовал ответа – откуда у тебя камень.

– Прости, я сказала, – взяла меня за руку Поля. – Все случилось внезапно, а мне было так плохо.

– Ну, что ты! Какой это уже секрет. И так бы догадался. А это он тебя так… изукрасил? – кивнула я на Сашин шрам.

– Нет. Михаил. Хотели узнать: куда ты могла спрятаться. Мы действительно не представляли, но разве им объяснишь.

– Это было ужасно, – Полина покачала головой, словно отгоняя воспоминание. – Они так рассвирепели: я думала – убьют. Но тут некоторые: Ольга, Леша, Лена – выступили против. Причем очень решительно. Сказали, это переходит все границы. Алексей прямо начал обвинять Полоцкого.

– В стройных рядах Пастырей случился раскол, – криво усмехнулся Саша. – И нас под охраной быстренько спровадили. Опять развели по комнатам. А через две недели отпустили.

– Но почему? Не проще было и дальше держать в Трэдо Дэм, чем рисковать, что вы сбежите?

Саша только усмехнулся.

– Далеко не убежишь. Документы конфискованы, денег мало. Да и Полина с Артемом не в том состоянии.

– Заболела еще в тюрьме, – пояснила Поля. – Сама не пойму, что такое. После суда стало хуже. Наверное, шок. Пройдет.

– У нее лихорадка, – я заметила, как Саша стискивает руки. – Плохо ест. То заснуть не может, то проваливается на полдня. Эскулап приезжал один: ничего толком определить не смог. Прописал теплое питье и капли. А толку ноль.

– Значит, вас тут как приманку оставили?

– Да, они ведь понимали, что ты будешь нас искать. И чтобы глаза не мозолили. Детки-то перепугались. Вот-вот из повиновения у Отца выйдут.

В это время неслышной тенью в комнату скользнул Артем. Смотреть на него было жутко. Чуть пританцовывая, он шел, наклонив голову, вслушиваясь во что-то внутри себя, и на губах блуждала рассеянная улыбка.

– Тема, садись, – ласково, как ребенка, позвала его Полина.

Тот послушно сел на диван, задев меня беглым взглядом, но долго не вытерпел. Вскочил и отошел к окну.

– Твое появление встревожило, – заметил Саша. – Обычно он спокойнее. Иногда даже вполне разумно говорит.

– Но он меня, похоже, не узнал.

– Узнал, узнал. Просто все, то связано с прежним, причиняет ему боль. Не успокоился, пока все в своей комнате не переставил. Страшно заглядывать, но я не мешаю. Пусть, раз ему так легче.

Меня вдруг осенило. Решительно встав, я подошла к Теме.