Осколки камня

– Стой! Что ты делаешь?

– Нужно попробовать. Я много узнала о геласере за это время. Подожди.

У меня не было никакого плана. Положив ладони на виски Артема, я заглянула ему в глаза. Не знаю, чего точно ждала, но это была первая и последняя попытка. Пожалуй, задержись я в его сознании чуть дольше, и сумасшедших в комнате стало бы двое. Темка жил теперь в другом мире, надежно заслонявшем реальность. Наиболее адекватно это можно описать, как лихую пляску среди могил и разлагающихся трупов. Чардаш на костях. Судорожное веселье и омерзительная красота.

Я отшатнулась в ужасе, а он улыбнулся и пошел наверх, мурлыча песенку.

После неудачной попытки вновь адски разболелась голова, и ребята отправили меня спать. Они занимали нашу прежнюю комнату: размером побольше прочих, да и рядом с Артемом. Я же устроилась на кровати Кристины. Несмотря на сильную усталость и боль уснуть удалось нескоро, но зато спала крепко и без сновидений. Почувствовав, что кто-то теребит за плечо, я открыла глаза и не сразу сообразила – где нахожусь. А потом подскочила на кровати.

Рядом стоял Артем. Прижав палец к губам, он поманил за собой.

– Куда ты? Постой, не уходи.

Но он бы уже возле двери. Накинув кофту, я поспешила следом. Догнала и попробовала вернуть, но Артем лишь прибавил шагу. Мне совсем не улыбалось попасться кому-нибудь на глаза, и, призвав на помощь геласер, я «включила» невидимость. На Артема это подействовало ошеломляюще: он меня потерял! Хотя постоянно оглядывался и знал, что я иду следом. Резко затормозив, он испуганно заозирался и собирался уже закричать. Пришлось отказаться от помощи камня.

Артем обогнул крайние дома деревни и вышел в поле. Здесь начиналась лесополоса вдоль дороги, а чуть в стороне росло одинокое раскидистое дерево. У корней я увидела белый камень с именем Даши. Букетики полевых цветов закрывали холмик земли. Артем опустился на колени, наклонился и что-то прошептал, а потом повернул ко мне сияющее лицо.

– Так рад, так рад! – голос его был хриплым. – Вот здесь теперь. Да? Смотри, как хорошо! Ты рада?

Он схватил меня за руку и потянул к самой могиле. Мне стало вдруг страшно, а он продолжал смеяться и похлопал ствол дерева, как старого друга. Потом стремительно вскочил и побежал в поле – там желтели мелкие поздние цветы. Я осталась у камня одна. Горло сдавило, но слезы не шли.

– Здесь красиво, – прошептала я тонко выведенным буквам «Дарья».

Выпрямившись, заметила обрывок веревки, болтавшийся на суку, практически над самой могилой. Эта мелочь резанула, как оскорбление ее памяти.

– Неужели нельзя было убрать? – проворчала я и прикинула – нельзя ли залезть на дерево и снять это уродство, но услышала шаги.

По дороге торопливо шел Саша.

– Зачем ты здесь?

– Артем привел. Он очень настаивал.

– Вас могли увидеть.

– Могли. Что тут поделать. Но утро позднее, все, вроде, на работе. Будем надеяться, обойдется.

– Я и сам хотел тебя привести сюда, но вечером, когда стемнеет.

– Она… Она там?

– Да. Могилу нашли, когда вернулись. Это Кристина потребовала ее здесь похоронить. В разумных переделах ей не перечат.

– Надо срезать веревку. Понимаю – мелочь, но очень уж уродливо.

Саша ответил не сразу.

– Мы хотели, но Артем не дает. У него была настоящая истерика.

– Почему?

– Через два дня после нашего возвращения здесь нашли повешенного. Он был в обычной одежде, и лицо так посинело, что его узнали только мы. Как на грех, Артем тоже рядом был. Веревку перерезали, чтобы снять тело, а когда хотели убрать обрывок, он с такой яростью на людей набросился – еле успокоили.

Артем вернулся с букетами и стал наводить порядок на могиле – сосредоточенно и аккуратно. При нем я не стала спрашивать, да и так все было понятно. Зачлось ли это Максиму на каких-нибудь весах справедливости и возмездия? Не знаю. Но мне не стало легче от мысли, что убийца Даши нашел такой страшный конец. Он был просто орудием. Такой же веревкой, как этот обрывок.

За обедом решили, что мне нужно возвращаться, пока еще как-то себя не выдала.

– Мидна должна узнать: что сейчас творится в организации. И тогда уже решим: как быть дальше. Попробуем найти для тебя врача.

Полина махнул рукой:

– Это мелочи. Я все-таки не понимаю: что именно случилось тогда на суде?

– Вика ведь нашла камень, – ответил Саша. – Стало быть, геласер подчиняется ей больше, чем кому-либо. Во время удара он, похоже, воспринял это как угрозу не только для хозяйки, но и для себя, вот и «ответил». Да так, что хватило всем «младшим» осколкам.

– Я видела, как геласер Полоцкого буквально рассыпался.

– Он теперь на все пойдет, чтобы заполучить камень.

– И уже не оставил нам выбора.

– Вика…

– Что ты предлагаешь? Я даже вас не могу безопасно переправить куда-нибудь, не говоря уже о Кристине.

– Мы не имеем права отдать ему геласер. Нельзя заставлять целый мир расплачиваться за свои ошибки.

– А это были ошибки? Никто из нас не просился в этот мир. В конце концов вы много ему дали.

– Судят по итоговым результатам.

– А я и сужу по ним. Людям показали истинное лицо Совета. Дело за ними. Может, им такие правители по душе? Мы уже потеряли троих ребят. Артема, практически, тоже. Мы можем вернуться домой!

– Почему ты решила, что Полоцкий пойдет на это?

– Я поставлю такое условие.

– Он может обмануть.

– Зачем? Ему же лучше, если мы исчезнем отсюда.

– И все станет по-прежнему? За что же мы боролись?

– По-прежнему уже никогда не будет. Геласер один. И я очень сомневаюсь, что Дети Неба так спокойно отдадут его Отцу.

– Начнется смута!

– А ты хотел подарить Вииру золотой век? Революция тоже смута. Саша, у тебя жена больна. Ее нужно спасать.