Осколки камня

Девушки фыркнули и изумленно уставились на меня. Старуха шикнула на них:

– Тише. Она же не Танн, – и пояснила мне. – У нас молодые уединяются для таких историй, прежде чем просить разрешения у родителей на брак. Незачем смущать Каро. Я и сама могу рассказать тебе, что захочешь.

– Наян-нэ знает легенды лучше всех! – воскликнула самая молоденькая девушка.

– Прошу вас, расскажите. Мне это очень интересно. Я, можно сказать, собираю различные предания и сказки.

– Знаю я сказителей и потолковей, и попамятливей себя. Но их тут нет. А благодарный слушатель – радость по нынешним временам. Для Танн Нэ Га предания – их история. Но остальные сейчас мало им верят и рассказывают только как сказки своим детям.

Хан встал в зенит и начал медленно опускаться к горизонту, а мы все слушали. Девушки убегали помочь с готовкой, и принесли нам еду, а легенды все лились, перетекая одна в другую. У меня не было с собой ни ручки, ни бумаги, но странным образом истории так хорошо запомнились, что позже все хоть сколько-нибудь важные я смогла подробно записать. Сказания Танн Нэ Га сильно отличались от тех, что я читала прежде. Вероятно, именно потому, что к ним до сих пор относились, как к действительным событиям, лишь приукрашенным и отшлифованным пересказом из поколения в поколение.

Луг заалел отсветом заката, громче зазвенели насекомые. В стане начались приготовления к зрелищу. Одновременно подтягивались первые зрители – дети. Поначалу их гоняли, чтобы не мешались; стайками вспугнутых воробьев они исчезали и тут же появлялись снова. Затем к приготовленному кругу-сцене начали сходиться и взрослые. Когда показались наши, я простилась с Наян-нэ и присоединилась к ним. Женя, не доходя до круга, свернул к дальним возкам – не стоило и гадать, зачем.

Зрители садились прямо на землю, некоторые принесли покрывала или даже подушки. У многих с собой был жареный фар и другие «заедки». Даша протянула бутерброды.

– Вдруг ты забыла пообедать.

– Тут бы не позволили.

– Приняли гостеприимно? – спросила Полина.

– Более чем. С пользой провела день: узнала от Наян-нэ целый ворох преданий.

– Кто о чем, – усмехнулся Артем.

– А Женя не рассказывал им обо мне? – тихонько спросила я Дашу.

Она украдкой оглянулась – не слышит ли кто.

– Только Райхье, но та не выдаст. Намерения у них серьезные: если не разрешит отец, даже сбегут.

– Ого.

– Да. Это очень плохо, а главное – опасно. Но ты же знаешь Женю: в дипломатии он не силен. Надеюсь, такие меры все же не понадобятся. Постарайся, пожалуйста, помочь им как-нибудь. Поговори с Наян-нэ. Ты ей нравишься.

– Я подумала было – из-за того, что она знает обо мне.

– Может, и знает. Только не от Райхьи. Про огнепоклонников складывают много небылиц, но дыма без огня не бывает.

– Каламбур.

– У Танн Нэ Га никогда не было храмов, но вера так прочно вплетена в их жизнь, что становится почти магией.

– Старуха говорила, что раньше к ним приходили те, кто хотел использовать силу Танн.

– Да, к ним нередко обращались в старину, ведь Дуа скорее философия, образ жизни. А о старцах Танн всегда говорили, как о колдунах.

– Думаешь, она могла меня как-то «увидеть»?

– Кто знает.

Наш разговор прервали аплодисменты: представление началось. В круг выбежали пять девушек – с ними Райхья. Она солировала, и недаром. Танец, начавшийся под медленную музыку, наращивал темп. Крохотные колокольчики на браслетах звенели все задорнее. Я смотрела на сильные извивающиеся тела Танн Нэ Га и видела несущихся по полям коней, лесные пожары, неудержимое ликование стихии. Музыка и танец, дошедшие до настоящего вихря, стихли так резко – казалось, на полуноте, – что зрители невольно вскрикнули. Девушки убежали, а их место в сгущающихся сумерках заняли мастера огня.

На Земле, я видела фаер-шоу, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что делали Дети Танн. Они не приручали огонь, а играли с ним, как можно только с кем-то сильным и добрым, который не обидит и не обманет. Пораженные зрители поджимали ноги подальше от края и одновременно тянулись ближе. А пугающие струи и шары огня не причиняли ни малейшего вреда ловким актерам, словно их полуобнаженные тела были из камня. Когда в небо взмыла огромная огненная птица, рассыпавшаяся ворохом искр, и выступающие поклонились, стало ясно – представление закончилось. Аплодисменты долго не стихали, на блюда бегающих между зрителями ребятишек щедро сыпались монеты. Но мне стало грустно: сказка закончилась.

– Сегодня нельзя грустить! – материализовалась за спиной Райхья.

– Почему? – Полина никогда не любила ограничения.

– Это особенная ночь. Звезда Лиад видна во всей красе, и можно подсмотреть свое будущее. Пойдемте с нами к реке, и вы тоже сможете увидеть. Глупо проспать такие часы!

– Особенно глупо мы будем выглядеть днем после бессонной ночи, – вставил Саша.

– Лиад благоволит только женщинам, – высокомерно парировала Райхья. – Мужчины могут вернуться домой.

– Я с удовольствием приму приглашение.

– Но Вика…

– Даша, ты как всегда, слишком осторожна. Пойдемте!

Кристина помотала головой.

– Мне завтра рано выходить. А вы развлекитесь.

Хорошо, что Райхья уже не услышала этих слов. Когда мы с Полиной и Дашей присоединились к группе девушек, они были взволнованы и настроены торжественно.

Лиад – местный аналог Луны, только крупнее – и впрямь сияла ярко. В ее свете мы шли по полю, дышащему терпким травяным ароматом. Переговаривались тихо, очень уж волшебной была ночь, но на подходе к реке, Райхья сделала знак и вовсе умолкнуть. На берегу, недалеко от моста, мы сели.

– Чего ждем? – спросила я на ухо ближайшую девушку.

Та поднесла палец к губам и показала вперед. Первое время я ничего не видела. Но вдруг в воздухе замерцали зеленые огоньки. Пара, десяток, – и вот над водой вьются сотни светящихся точек. Как завороженные, мы сидели, не шевелясь, боясь спугнуть неведомую тайну. Вдруг один из огоньков сбился с маршрута и подлетел совсем близко. Я машинально протянула руку, и на ладонь опустилась бабочка. Ее брюшко светилось. Задумавшись на секунду, она спорхнула.

– Повезло, – выдохнула Райхья. – Вирелли танцуют всего пару ночей подряд. Обычно, когда сияет Лиад.

– Необыкновенно!

– Видела их пару раз, – тихо промолвила Даша. – Маленькое чудо.

Я только кивнула. Магия! Волшебство жизни. Нельзя было отвести глаз от роя живых искр, пронизывающих темноту. Но вот они побледнели и стали медленно разлетаться.

– Теперь мы можем начать.

Я уж и забыла: зачем мы, собственно, сюда добирались. Девушки разбрелись по полю, а нам объяснили, что каждая должна сорвать цветок или растение, которое больше понравится. Но сначала следует настроиться: помолчать, подумать, «послушать землю», как сказала Райхья.

– Медитация, – кивнула я.

– Что?