Осколки камня

– Но и мы узнали не сразу. Женя ведь не любит откровенничать. К тому же, родственники девушки против.

– Наян-нэ что-то говорила мне о поверье, будто полюбившему Дитя Танн грозит смерть от огня.

– Есть такое суеверие. К Танн Нэ Га относятся с предубеждением, хотя и уважают. Раньше они были искусными кузнецами и разводили коней. Но кочевые люди обычно вызывают подозрение у оседлых народов, так что… Ой! Мне пора бежать! А ты поспи. Обязательно.

Упрашивать и не нужно было: отвар начал действовать. Я устроилась поудобнее и тут же забыла и о зеркале, и о тени, и о том, о чем думать не хотела.

23

Мне вдвойне повезло. Во-первых, следующий день был выходным, а во-вторых, обосновавшиеся неподалеку огнепоклонники устроили представление. Об этом я узнала за завтраком, потому что весь предыдущий день и всю ночь проспала. Это был воистину «целебный сон». Я давно не чувствовала себя такой свежей и бодрой. А главное: помощь, которая так была нужна, зеркало все-таки оказало. Иначе откуда эта уверенность в том, что мне все по силам?

Женя передал приглашение Наян-нэ провести день в их стане и вечером посмотреть представление.

– Отлично! Давайте пойдем все вместе.

– Нет, – Женя покачал головой. – Мы придем потом. Пригласили только тебя, а без разрешения не принято.

– Ага. То есть ты каждый раз официальное приглашение получаешь от Райхьи?

Первый раз увидела, как Женька краснеет.

Луг, где остановились Танн Нэ Га, был по другую сторону железной дороги. Через небольшую рощицу тропинка вела к следующей деревне. Похоже, место выбрали с тем расчетом, чтобы на представление пришло побольше людей.

Еще не дойдя до ставших кругом возков, я наткнулась на стайку детей, возившихся в высокой траве. На головах девчушек красовались пышные венки. Они окружили меня, что-то быстро лопоча. С таким эскортом я и добралась до стана.

Здесь шла обычная жизнь: женщины готовили еду, группа мужчин, закатав рукава ярких рубах, работали у переносной кузницы. Наян-нэ сидела в окружении девушек – они мастерили украшения из разноцветных бусин и тонких кусочков металла, светлого, как серебро.

Мое появление, конечно, не осталось незамеченным, но от дел никто не отрывался. Помня слова Жени и не зная еще, как себя вести, я раскланивалась то и дело. В ответ махали, улыбались: очевидно, приглашения Наян-нэ оказалось достаточно, чтобы меня приняли, как желанного гостя.

Старуха обрадовалась и указала на место рядом с собой.

– Ну вот, уже глазки блестят, – довольно заметила она. – Другое дело.

– Спасибо вам еще раз за спасение. И приглашение.

Наян-нэ махнула рукой, показывая, что об этом нечего говорить.

– Как красиво! – не удержалась я, увидев ожерелье в руках одной девушки: зеленые бусины и поблескивающие листья – настоящее украшение дриады.

– Держи, – протянула она ожерелье.

– Мне? О, нет, ты не так поняла! Я просто похвалила. Очень красивая работа.

– Тебе нравится? – недоумевающе нахмурилась девушка.

– Да, но…

– Так держи!

И буквально впихнула украшение мне в руку. Наян-нэ рассмеялась, видя смущение чужачки. Девушки тоже улыбались.

– Они специально готовили тебе подарок.

– А я-то думала – на продажу.

– И на продажу тоже.

– Торговать, думаю, удобно, ведь вы часто переезжаете.

Старуха помрачнела.

– Дети Танн всегда были в пути, но сейчас им нигде не рады.

– Почему?

Наян-нэ усмехнулась.

– Разве не слышала, что огнепоклонники – лихие люди, которым не стоит доверять? Они воруют, что плохо лежит, наводят порчу и приносят несчастье.

– Это ведь неправда.

– Всякое бывало. Если у человека все отнять, он с горя много бед натворить может.

– Вас притесняют? – аккуратно спросила я.

Старуха усмехнулась.

– Разве можно притеснять огонь? Но если не давать ему пищу, скоро потухнет сам. Тысячи лет наш народ бродил по миру, свободный от любых законов, кроме тех, что придумала сама природа. Мы разводили лошадей – лучших на землях под лучами Хан! Были искусными кузнецами. И те, кто хотел получить помощь и силу великого Танн, приходили в наши селенья. Но теперь огнепоклонников объявили бродягами, как будто человек обязан жить, как собака, привязанным к конуре! Везде работают машины, и наше искусство стало ненужным. А над обрядами Танн Нэ Га смеются, называют суеверием. Впрочем, они и свои-то храмы рушат, как будто Виир не наш общий отец.

– Как же вы живете?

– Кто как может. У кузнеца работа всегда найдется, а в дальних деревнях и сейчас кони нужны. Радуем людей танцами и огнями. Но кто отбился от семьи и не слышит больше голоса Танн, ищет легкой наживы. Из-за таких и ползет о нас дурная слава.

В это время послышался шум: через поле к стану шел молодой мужчина с длинными волосами, собранными в хвост, он нес на плече сеть, а сопровождавшие мальчишки и девчонки постарше – улов.

– Будет сегодня знатная уха, – прищелкнула пальцами одна из девушек и, легко вскочив, побежала к добытчикам.

Поравнявшись с нами, юноша почтительно поклонился.

– Удачное утро, Каро? – улыбнулась Наян-нэ.

– Да. Дошли до третьего круга и истории о Тато и Фер.

– О чем он? – шепнула я, когда шумная ватага подошла к костру.

– Каро – наставник ребятишек. Он показывает им, как управлять огнем. Учит счету и грамоте, а также – историям и преданиям нашего народа.

– Вот бы мне тоже послушать!