В плену королевских пристрастий

– Это только для Вас… это все лишь для Вас… – Изабелла медленно опустилась перед ним на колени и, взяв его руку, прижала к губам, – я люблю Вас… очень люблю… я согласна все, что угодно для Вас сделать… я согласна на конюшне, только не гоните от себя…

– Все, Белла, – он раздраженно выдернул руку, – между нами больше не будет никаких отношений, кроме деловых. Ты будешь заниматься тем, чем занималась, и иметь то, что имела: титул, дом, слуг, и я буду оплачивать все твои счета… но кроме этого не будет ничего.

– Но почему? – из глаз Изабеллы закапали слезы. – Вам же всегда было хорошо со мной… Я же не претендую ни на что… Я же не хочу занять ее место…

– Еще чего не хватало! – со злобой рявкнул герцог. – Да даже если б я был холост, неужели ты думаешь, что я женился бы на бастардке захолустного виконта, которую купил в таверне, где твой отец выставил тебя на продажу, чтоб расплатиться с долгами и немного поправить свои дела? Это же каким идиотом надо быть, чтоб учудить такое? И не смей больше так ко мне обращаться! – он с силой оттолкнул ее от себя.

– Ваша Светлость… Ваша Светлость, – упав на пол, Изабелла обхватила его ноги, – я все это понимаю… я ведь так и сказала, что не претендую ни на что… Только не гоните от себя… Я люблю Вас, очень люблю… я не смогу без Вас жить… Я все буду делать… Вам хорошо со мной будет, обещаю… и она ничего не узнает… Хотите, я поклянусь ей, что у меня не от Вас ребенок?

– Нет, не хочу. Я найду тебе мужа.

– Нет, не надо, я умоляю: не надо. Я не соглашусь… ни за что не соглашусь!

– Ты перечить мне вздумала?

– Да! Я откажу на венчании любому! Делайте со мной, что хотите. Хоть казните… я откажу… – Изабелла залилась слезами. – В моей жизни был и будет лишь единственный мужчина. Больше не будет никого!

– Тогда, значит, действительно не будет никого. Потому что я больше не коснусь тебя.

– Чем я так прогневала Вас? За что Вы так со мной? Вам же всегда было хорошо со мной… Я все-все исполню… все, что пожелаете… и я, и девочки…

– Нет, Белла. Больше ни ты, ни девочки… Ты будешь лишь их готовить, обучая, всему чему необходимо и добиваясь покорности, и все. И прекрати рыдать, ты дико раздражаешь меня… Если бы я не пообещал жене, что не трону тебя, не задумываясь, свернул бы тебе шею. Ты мне надоела.

– Надоела? Ну и ищите себе другую кретинку, которая будет всем этим заниматься и учить этих деревенских дурищ и вести себя, и танцевать… – всхлипывающая Изабелла поднялась с пола.

– Ах вот как ты заговорила, как только поняла, что не трону тебя… Только ты забыла, моя вассалка дорогая, что кроме титула за душой у тебя ничего… Вот заберу я у тебя девок всех и денег давать больше не буду… Чем будешь с графом и со мной расплачиваться, да еще за провизию, наряды и кареты свои платить? Что ты делать умеешь? В таверне плясать? Так за это много денег не дают, как ты наверняка помнишь… Поэтому если не хочешь в подвал ко мне попасть, будешь делать все, что скажу… и хорошо делать. К тому же это я лишь до рождения ребенка тебя трогать не буду, а как родишь, за любую провинность и плеточкой могу отхлестать. Так что лучше язычок свой прикуси и извинись за болтовню свою бестолковую.

– Простите, Ваша Светлость, забылась я… не подумав, сказала… все делать буду и постараюсь, чтоб Вы довольны были… Вы можете плеточкой и сейчас, заслужила я… ребеночку это не повредит… – она начала поспешно расстегивать платье.

– Белла, прекрати!

Но графиня, успевшая почти моментально все бросить с себя, уже стояла перед ним абсолютно нагая.

– Вы можете розгами высечь, Ваша Светлость, если плеткой боитесь из-за ребенка… Розги ребеночку точно не повредят, особенно если Вы мне позволите лишь нагнуться и руки Вам на талию положить, чтоб не упала я…

– Хватит, Белла. Я понял, что ты задумала, только этот номер у тебя не пройдет. Одевайся давай. Хватит испытывать мое терпение. Оно не безгранично. Или ты прекратишь провоцировать меня и будешь покорна, или, несмотря на твою беременность, продам я тебя султану в качестве наставницы для его наложниц… из тебя хорошая получится. Будешь ему наложниц дрессировать.

– Неужели Вы посмеете обречь собственного ребенка на жизнь в неволе?

– Не обреку. Я договорюсь, чтоб мне его вернули. За деньги договориться можно о чем угодно, и проблем с этим не будет. Так что если не хочешь жить в султанском гареме, быстро одевайся!

Графиня тяжело вздохнула и принялась одеваться, потом повернулась к герцогу.

– Я Вам, Ваша Светлость, девушку подготовила, как Вы просили. Очень толстая и теперь очень покорная. Хотите посмотреть?

– Быстро управилась, – усмехнулся он. – Что ж, веди.

Графиня вышла и вернулась минут через пять. Ее сопровождала пышнотелая толстушка.

Осмотрев ее, герцог удовлетворенно кивнул: – В карету ее ко мне.

Графиня вывела девицу. Герцог отошел к окну и тут взгляд его привлек сверкнувший в складках дивана отблеск. Он подошел и вытащил из-под валика дивана длинную шпильку, украшенную крупным брильянтом. Это была шпилька Алины. Герцог вертел ее в руках, когда вернувшаяся графиня, протянула ему еще шесть таких же шпилек:

– Вот, Ваша Светлость. Ваша супруга забыла, когда была здесь…

– Да, я уже заметил, – хмуро проронил он, забирая шпильки из ее руки.

– Вы нашли еще одну? Но их же уже шесть… – удивленно проговорила Изабелла.

– Я заказал для нее семь. Ей так нравится.

– Где же седьмая была? Я не видела здесь ее…

– В складки дивана завалилась. Упала, видимо, когда она волосы раскалывала, – мрачно обронил он и, повернувшись, со злобой взглянул на нее: – Ты ведь даже помогать ей не стала, стерва… Заставила полдня провести в мокром платье… Кстати, можешь порадоваться, она заболела и ей плохо очень…

– Ваша Светлость, я просто не посмела предложить ей переодеться, если бы она попросила, я бы все для нее сделала…

– Ну, конечно же, тебе жутко хотелось унизить ее и заставить просить… До чего же ты злобная стерва, Белла. И она еще за тебя заступалась… Вот только из-за нее и не трогаю тебя, ведь ты даже мизинца ее не стоишь, дешевка… А ровняться с ней решила, унизить пыталась… За что ты ей мстила? За то, что я подобрал тебя и вытащил из той помойки? Черт меня дернул пожалеть тебя тогда… Тебе только там и было место… Пусть бы за тебя заплатили, скинувшись, как хотели, все постояльцы, а потом заставили бы тебя ублажать всех по очереди…

– Ваша Светлость, я вовсе не пыталась ее унизить… и мне очень жаль, что она заболела, я от всей души желаю ей скорейшего выздоровления, – Изабелла испуганно потупилась.

– Ладно, будем считать, что оно все так и есть… Потому что ее кончина не принесет тебе ничего, кроме очень крупных неприятностей, – он направился к двери и, не прощаясь, вышел.

Графиня медленно села на диван, а потом повалилась на него и зарыдала.

Минут через десять ее плеча осторожно коснулся Гарт: – Хозяйка, выпейте воды. Вам нельзя сейчас так убиваться…

Он протянул ей стакан воды.

– Он уехал, Гарт? – отпивая воду, спросила она.

– Да, хозяйка.

– Он даже… даже не попрощался со мной…

– Надо Вам было быстрее решаться избавиться от нее… – тихо ухмыльнулся охранник.

– Ты что, Гарт? Это, Слава Богу, что Господь отвел нас от этого… Герцог тут ее шпильку в диване нашел… Представляешь, что он бы сделал со мной, если б нашел ее, а я бы клялась, что герцогини не было тут… Да и не дало бы мне это ничего… Не любит он меня… Так только время проводил… А теперь даже этого и то не хочет… – она, всхлипнув, отставила пустой стакан

– Не печальтесь, хозяйка… может, это пока Вы ребенка ждете, охладел он. А родите, и вернется он к Вам… К тому же если сына ему сумеете родить… Ведь у него только дочери… А любому мужчине приятно сына иметь.

– Может и правда… Дай-то Бог. Ты, кстати может, проедешься, поищешь мне девчонку, чтоб на герцогиню похожа была? Я может, с помощью ее герцога растормошить бы сумела.

– Вы сами на нее похожи, хозяйка… У нее лишь глаза чуть другие, синие, а у Вас карие, да губы чуть потоньше, и хоть фигуры одна к одной, стать у нее немного другая… А в остальном, очень Вы на нее похожи, даже цвет волос у вас одинаковый. Он, наверняка, потому и запал на Вас, что Вы ему ее очень напоминаете, да только более покладисты… Она, видать, еще с тем характером, коль, его не слушая, на его коне так через ограду рванула… Так что не волнуйтесь. Отойдет он сейчас немного и обязательно вернется к Вам… – он подал ей платок. – Не плачьте, не надо плакать. Все будет хорошо. Вам о ребенке сейчас думать надо. Чтоб он у Вас здоровеньким родился. А там, глядишь, и герцог оттает, он хоть и суров, но перед Вашим обаянием трудно устоять. Особенно, коль милы, да покладисты с ним будете.

– Ты всегда знаешь, чем меня утешить, Гарт. Спасибо тебе. Иди. Камин разожги и иди. Я уже успокоилась, – графиня отерла глаза платком, что он подал ей.

Тот удовлетворенно кивнул, потом разжег огонь в камине и вышел.