Чародейка. Книга 2. Бремя власти

– А я думала, тебе понравилось быть Владетельницей, – Къяра нежно погладила ее по волосам.

– Ты издеваешься? – Инга, чуть отстранившись, заглянула ей в глаза. – Какая Владетельница? Да за меня решали даже какое платье мне надеть. Я говорила и делала лишь то, что велел мне Артес или отец. Ты не представляешь, как они измучили меня…

– Ну если это тебя немножко утешит, могу сказать, что мне все это время было ничуть не легче, и то, что ты видишь сейчас меня здесь иначе как чудом назвать нельзя… В то, что мне удастся выжить и вернуться не верил видно даже отец, раз столь тщательно учил тебя играть мою роль.

– Как это? Где же ты все-таки была?

– Если одним словом, то в плену. А подробнее не хочу вспоминать.

– Это отец держал тебя там?

– Нет, конечно.

– Если не он, то почему он не помог тебе?

– Мне никто не мог помочь, кроме меня самой… – Къяра грустно усмехнулась, – вернее отец помог мне тем, что так выучил меня… научил быть сильной, выносливой и смелой… только это дало мне шанс выжить и вернуться… И теперь, поняв, как это необходимо в жизни, сейчас я заставлю учиться тебя, правда не тому, чему учил тебя Артес до сих пор… но он хороший учитель, он и другому тебя быстро научит.

– Къяра, если именно твой опыт заставляет тебя меня учить, то почему ты не хочешь мне рассказать о нем?

– Это было очень тяжело, сестренка… я пережила предательство и измену, плен и унижения, я потеряла все, что мне было дорого… но у меня достало сил сохранить и защитить самое главное – нашу Империю… я отвела от нее угрозу и сумела предотвратить катастрофу… и я благодарна отцу, что он сделал меня способной вынести все это.

– Ты хочешь сказать, что ради спокойствия и благоденствия отца, ты пожертвовала всем и еще благодарна ему за это? – Инга разжала объятья и, поднявшись с дивана, встала перед сестрой, напряженно глядя на нее.

– Причем тут спокойствие и благоденствие отца? Я говорю о государстве! – нахмурилась та.

– Пробыв рядом с ним долгое время, спешу тебя заверить: он и есть это государство, – в голосе Инги зазвучал металл. – Только его мнение здесь закон и только его желания здесь основополагающие. Государство ему нужно лишь для удовлетворения личных пристрастий и вожделений.

– Замолчи, Инга! Не смей говорить такое! Он жестокий правитель, это правда. Но государство при нем процветает. Нет ни голода, ни стихийных бедствий, ни изнуряющих войн, развивается торговля и ремесла. Он хранит свой народ и заботится о нем!

– Къяра, неужели ты веришь в то, что говоришь? Он не заботится о народе, а использует его! И если он не дает ему голодать, то это выгодно ему в первую очередь. Было бы невыгодно, народ бы голодал, и войны бы были, и наводнения он наслал бы сам на непокорных. Он ублажает лишь себя. Причем тут народ и государство? Это лишь средство для выполнения его прихотей! И ты, и я это тоже такие же средства… Да, я оказалась трусливой и слабой, я не в силах противостоять ему, поэтому выполняла все: наказывала, казнила, изображала из себя невесть кого… Прикажи мне он сейчас, как когда-то, вылизать чай с пола, вылизала бы не задумываясь… Но ты?! Ты сильнее его, мужественней… и ты, оказывается, ради него пошла и на унижения и на плен… и еще благодарна ему за это… и меня хочешь научить тому же… Да у меня даже слов нет… Ты что слепая?

– Ты что себе позволяешь?! – Къяра порывисто встала с дивана и замерла напротив сестры, устремив на нее яростный взгляд. – Ты кто такая, чтобы разбрасываться такими обвинениями?! Что ты умеешь и знаешь, чтобы делать такие выводы? Ты ездила по пределам, опрашивала народ и наместников, читала их отчеты? На моей памяти, ты даже со сводным отчетным балансом разобраться не могла… Что-то изменилось за это время, и ты стала в этом разбираться?

– Причем тут сводный отчетный баланс? – Инга в замешательстве попятилась. – Я говорю совсем про другое.

– А я именно об этом! – скулы Къяры напряглись, а глаза метали молнии. – Как ты можешь обвинять кого-то в нерадении государству, когда сама в этом не разбираешься? Ты не понимаешь в этом ничего, но с амбицией разглагольствуешь об использовании народа и государства. Чтобы иметь моральное право обсуждать, а уж тем более осуждать, надо для начала хотя бы вникнуть в суть проблемы, понятно это тебе?

– Понятно, госпожа. Больше при Вас я не позволю себе ни обсуждать подобные проблемы, ни уж тем более осуждать, кого бы то ни было… – презрительно скривив губы, Инга нарочито склонилась перед Къярой.

– Ах, вот Вы как, принцесса, ну что же… как пожелаете… мне такой стиль общения не в тягость, – голос Къяры заледенел. – Подождите минуточку, я вызову слуг, Вам подготовят апартаменты и отведут Вас туда.

– Къяра, подожди! – Инга бросилась к ней и, схватив за руку, которой та намеревалась дернуть шнур вызова слуг, медленно опустилась на колени: – Прости! Прости, пожалуйста… я, не подумав, сказала… я не посмею больше… мне же даже поговорить здесь не с кем… – из глаз ее потекли слезы, – не лишай меня твоего общения… прошу… пожалуйста, не отвергай меня, я умоляю тебя…

– Принцесса, встаньте сейчас же! – раздраженно прикрикнула на нее Къяра, выдергивая свою руку из ее. – Что Вы себе позволяете? Это что за истерика? Хотите, чтобы я пригласила Вашего учителя и пожаловалась ему? Я думаю, он быстро сумеет Вас утешить и объяснить, как Вам должно себя вести!

– Пожалуйста, не надо, – Инга поспешно поднялась и, быстрым движением вытерев слезы, с испугом посмотрела на сестру. – Я не посмею больше… Простите, Владетельница. Все будет так, как Вы пожелаете.

– Замечательно, – холодно проронила Къяра. – Надеюсь, Вы поняли недозволительность своего поведения?

– Да, Владетельница. Я поняла… больше подобное не повторится… – Инга потупилась и, нервно сцепив руки перед собой и переминаясь с ноги на ногу, запинаясь, попросила: – а мне… мне будет дозволено… не докладывать о моем проступке учителю?

– На первый раз я спущу Вам Вашу выходку, принцесса, и позволю не докладывать ему об этом, – презрительно скривив губы, проговорила Къяра, – но учтите, если подобное повторится, то в следующий раз именно он будет объяснять Вам недопустимость подобного поведения, чтобы Вы мне не говорили.

– Не повторится, Владетельница… я обещаю, не повторится, – клятвенно прижимая руки к груди, заверила ее Инга, – я буду стараться, чтобы Вы были довольны мной.

– Хочется верить, – мрачно усмехнулась Къяра. После чего, вызвав слуг, приказала им отвести Ингу в свободные апартаменты и предоставить в ее распоряжение прислугу.

После того как Къяра с Ингой покинули пиршественную залу, Артес вопросительно посмотрел на Маграта:

– Я могу удалиться, Владетель?

Тот, презрительно прищурившись, окинул оценивающим взглядом своего бывшего ученика:

– Не ожидал, что она вернется?

– Я рад, что Владетельнице это удалось… – потупил взор Артес.

– Тебе вновь повезло… на ее месте я не стал бы церемониться с тобой.

– Зачем Вы все время сталкиваете нас, Владетель?

– Потому что тебе необходимо понять, что ты можешь выжить, лишь став ее преданным псом.

– Вы знаете насколько я предан Вам… Но ей… ей… которая все время открыто противостояла и перечила Вам… и делает это до сих пор. Вы всю жизнь противопоставляли меня ей, заставляя с ней соревноваться и бороться, доказывая, что я преданнее, надежней и вернее. Если Вы хотели, чтобы я был предан ей, то зачем взращивали в моей душе ненависть к ней? Зачем?

– А ты так и не понял? Для того, чтобы заставить ее чувствовать конкуренцию… К сожалению мне это не удалось. Это ты воспринял эту игру всерьез, а она – нет. Я не сумел ее заставить стремиться к власти к которой так стремишься ты… Только ты ее никогда не получишь, я ни при каких обстоятельствах не позволил бы тебе ее получить…

– Я не стремился к власти, я стремился стать достойным Вашего расположения и хотел снискать Ваше благоволение и быть всегда подле Вас.

– Тогда ты еще более глуп, чем я думал… Потому что мне ты не нужен… и никогда не был нужен. И теперь если ты в ближайшее время не научишься боготворить ее и быть ей преданным, я заставлю ее уничтожить тебя или уничтожу сам, – Владетель зло сверкнул глазами и вышел из залы.

Инга не спала всю ночь, переживая, что из-за пререканий с сестрой потеряла ее расположение, и обдумывая способы, которыми это можно было бы исправить. Под утро ей пришла в голову мысль: спуститься в зал, где раньше по утрам занималась Къяра и там еще раз извиниться перед ней и постараться объяснить, что она любит ее, очень ждала, будет слушаться, и ни в чем больше не будет перечить…

Она быстро оделась и спустилась в зал. Там никого не было, и царил сумрак. Расстроено оглядевшись, Инга уже хотела было уйти, когда заметила отблеск света из-за неплотно закрытой двери, ведущий к другому залу, где был бассейн. Инга решительно направилась к двери и распахнула ее. В зале было тихо, на стенах горели светильники, у дальнего конца бассейна, на его бортике, одетая в шелковый брючный костюм сидела Къяра. У ног ее лежал меч, а она, опустив одну руку в бассейн, шевелила кончиками пальцев, наблюдая за расходящимися по воде кругами и игрой в них отблесков от отраженных в водной глади светильников.

Инга в нерешительности замерла в дверях.

– Вы что-то хотели, принцесса? – Къяра подняла голову и вопросительно посмотрела на нее.

– Мне можно войти, Владетельница?

– По-моему, Вы уже вошли, принцесса, – усмехнулась Къяра и продолжила: – Так что привело Вас сюда?

Инга торопливо подошла к ней и опустилась на колени:

– Я хотела сказать, Владетельница, что я осознала недопустимость моего вчерашнего поведения. Я больше никогда не позволю себе такого, клянусь…

– Это все? По-моему, все это Вы мне сказали еще вчера…