Хроники Птицелова

– Это все благодаря Маркусу, – кивнул старик. – Он не переставал ходить сюда и затеял это дело, хотя все его отговаривали, были уверены, что это ничего не даст, пустая трата средств… Но вышло то, что вышло. Появился, как ты говоришь, Защитник. – Он указал на статую ангела. – Никто не понимает, как это удалось, многие уверены, что причина в чем-то другом. Однако с тех пор как он стоит здесь, все незваные гости, доходящие до него, поворачивали обратно и больше не возвращались.

– Я их понимаю, – вздохнула я. – Я тоже пришла без приглашения, но вредить не хотела, и то еле-еле прошла мимо него. Было очень страшно. Хотя когда мы оказались здесь вдвоем с Чтецом, ангел вроде был не против.

– Конечно, не против. – Старик усмехнулся. – И все же ночью сюда ходить не следует. Иди. – Он кивнул на тропу, в конце которой маячили слабые огоньки. – Дальше доберешься сама.

Я сердечно поблагодарила его за спасение и направилась вперед. Но через несколько шагов остановилась.

Встреча со стариком не показалась мне особенно странной: поначалу можно было решить, что это просто кладбищенский сторож – кто еще мог появиться среди отдаленных могил глубокой ночью? История Защитника очень соответствовала этой его надуманной должности, но когда он начал ее рассказывать, то снова показался мне не человеком, а призрачным видением… И только теперь я поняла, почему.

Я обернулась и успела увидеть мелькнувшее у пьедестала Защитника длинное светлое одеяние.

Это был тот самый старик, который восседал на гранитном троне. Он не подкрался ко мне, а просто встал, спустился на пару ступенек и положил руку мне на плечо.

Я удивленно покачала головой и быстро пошла к воротам. Похоже, это кладбище было полно оживающих статуй! Интересно, подумалось мне, а не соблаговолит ли приподнять голову барашек, уютно устроившийся на давно покинутой детской могиле?

Вопреки моим опасениям, ворота оказались открытыми. Хотя, быть может, Ангел открыл их прямо на моих глазах, не знаю; во всяком случае, именно он отворил створку и встретил меня исполненным суровости взглядом. И все же встретить его здесь, строгого, с бледным лицом и спутанными светлыми волосами, в неизменном священническом облачении, было большой удачей.

– Привет! – поздоровалась я. – А что ты здесь делаешь в такое время?

– Это я должен спрашивать, – мрачно проговорил Ангел, пропуская меня и прикрывая дверь из переплетенных металлических прутьев.

Я в третий раз поведала свою невеселую историю с тем же содержанием – пришла к Чтецу, случайно заснула, проснулась ночью. Однако в отличие от молчаливых мертвых и безучастного Сократа, Ангел оказался не лыком шит и задал сразу два провокационных вопроса:

– А зачем он понадобился тебе так срочно? И как ты умудрилась уснуть на таком холоде?

У ворот кладбища стояла твоя машина. Ангел распахнул дверцу и помог мне забраться на сиденье рядом с водителем. Сам он уселся за руль, после чего вручил мне плед, добытый с задних сидений. Я кое-как закуталась в него и только тогда поняла, насколько замерзла. В теплой машине тело медленно отходило от сковавшего его холода, и это было мучительно и больно.

Мне не хотелось делиться с Ангелом своими страхами, все равно он не мог помочь. Спасти меня способен только ты, и никто другой! Поэтому я ответила вопросом на вопрос:

– А как ты узнал, что я здесь?

– Мне положено знать, – хмуро проговорил он. – Особенно когда кто-то засыпает в совершенно неположенном месте.

Его ответ немало меня восхитил. Если ангелы действительно следят за такими вещами, тогда человеческая жизнь, определенно, прекрасна и удивительна! Можно уснуть в любом месте, а добрый хранитель непременно разбудит и напомнит, что спать нужно в постели. Замечательно! Правда, если это и так, то практика только что показала: ангел может и запоздать. Ноги и руки у меня болели так, что впору было заплакать, грудь сильно сдавило, щеки горели.

Ангел покосился на меня и тронул машину с места. В город мы ехали на большой скорости.

– Не хочу домой, – сказала я. – Мне надо поговорить с Чтецом.

– Тебе лучше оставить его в покое.

Страшновато было услышать подобное от твоего покровителя, но я и мысли не допустила, что это мог быть не его единоличный вывод. Наоборот, в тот момент я с необычайной ясностью поняла: ну нет, это не только ты нужен мне, но и я тебе, нужна как никто другой, ты не сможешь просто выкинуть меня из головы, невзирая на все стены, воздвигнутые нами! Если я пропаду на несколько недель или дней, ты станешь искать меня и найдешь, потому что не сможешь без меня. Да, я нужна тебе, и, думала я, если ты еще не осознал этого, то скоро осознаешь.

Радостная мысль, но Ангел явно уперся в своем суждении и хотел отвезти меня домой, тогда как меньше всего на свете я хотела быть там. Город мертвых остался позади, и забытый страх снова тронул меня своими леденящими щупальцами. Или это все еще холод пробирал до костей?

– Может быть, лучше, – сказала я Ангелу. – Но сейчас мне нельзя домой. Сейчас мне нужно увидеть Чтеца.

Он не ответил. У меня больше не осталось сил убеждать его, я была полностью разбита и устало прислонилась лбом к стеклу, невидящими глазами глядя на дорогу. Я представила, что возвращаюсь домой. Стук в дверь. Он, направляющийся к моему подъезду…

Тут меня встряхнуло новое озарение. Я вновь прокрутила в памяти пугающие эпизоды. Стук, страх, я собираюсь бежать, выпрыгиваю через окно и вижу Его. Тогда, в приливе паники и ужаса, я не могла оценить ситуацию и разобраться, что к чему, но теперь явственно поняла: в дверь не мог стучать Он. Ведь когда я выбралась на улицу, Он был у подъезда. Даже если предположить, что Он стучал, потом вышел и опять решил вернуться, ничего не сходилось: слишком мало времени, Он бы не успел. Когда я соскальзывала с карниза, в дверь все еще барабанили, в этом я была уверена. Но кто тогда стучал с такой яростью? Кому и что могло понадобиться от меня? И почему именно в этот момент Он направлялся ко мне? Может, кто-то просто хотел меня предупредить, уберечь от роковой встречи?

Машина остановилась. Ангел легонько коснулся моего плеча. Я вздрогнула и посмотрела на улицу. От сердца отлегло: милосердное создание с шестого или еще какого неба привезло меня к твоему дому.

Мы выбрались из машины. Ангел запер ее, кивнул на прощание и быстро удалился прочь, не оставив возможности поблагодарить его. Но, признаюсь, мне было не сильно до этого.

Я буквально ворвалась в подъезд и вихрем взлетела по лестнице, вовремя вспомнила, как может напугать неожиданный и настойчивый стук, да еще среди ночи, и коснулась двери с такой осторожностью, что пришлось выбить причудливую дробь не раз и не два, прежде чем ты заподозрил, что за дверью кто-то есть, и распахнул ее, растерянный, но ничуть не сонный.

Я упала в твои объятия, плача и жалуясь, как испугалась стука, а ты, прижимая меня к себе, смеялся и говорил, как это здорово, что я пришла, ведь ты, как ни старался, не мог отделаться от мыслей обо мне.

А потом ты обнимал меня, целовал, и снова было третье небо, и еще, и на сей раз после второго падения ты оставил меня, а не я тебя, сказав, что человека горячее ты в жизни не касался. Это было не комплиментом, но беспокойством; я и сама чувствовала, что кожа пылает не только от твоих прикосновений, с губ все стремятся сорваться мутные фразы, переходящие в бред, а взор заполняли вязкие волны, искажающие потолок твоей комнаты.

Ты ненадолго ушел, до меня донеслись голоса с лестничной клетки – твоя соседка говорила что-то об учебнике и о моем приходе, – а когда ты вернулся, я попросила:

– Почитай мне что-нибудь.

Ты рассеянно заскользил взглядом по своим бесконечным книжным башням, наверное, по привычке; потом встряхнулся, словно отделываясь от непрошеного сна, и слабо улыбнулся.

– Лучше не стоит.

Пока ты готовил мне лекарство, взятое у соседки, я в полном расстройстве наблюдала за подергивающимся потолком. По каким-то причинам ты не хотел читать мне. Почему?

На следующий день я почувствовала себя лучше и попросила отвезти меня домой. Ты спросил, уверена ли я, что в состоянии справиться сама, и получил заверение: все будет отлично.

Я около часа приводила себя в порядок. Пока твоя расческа с короткими тупыми зубчиками раздирала спутавшиеся пряди волос, мои глаза созерцали ванный секретер и я пыталась предположить, что спрятано в таком множестве ящичков и дверок. Обычные принадлежности для приведения себя в порядок? Но самое главное было на виду, и всем этим ты щедро разрешил мне пользоваться, словно специально исключив из списка именно ящички. Я хорошо запомнила твой жест, обошедший два шкафчика, водруженные один на другой.

Расческа вернулась на свое место у края раковины. Я прикрыла за собой дверь, через нее до меня долетали звуки с кухни.

Твой отказ читать не выходил у меня из головы, ведь мы пообещали, что у нас будет все, кроме самого главного. Значит, и чтение вслух тоже – это же не главное, в самом деле. Но почему-то ты счел возможным нарушить это обещание. Почему? Я не переставала задаваться этим вопросом и, обиженная, решила восстановить эхо справедливости. Ты оберегал от меня свое драгоценное чтение, ну, тогда я…

Невозможно было не улыбнуться собственным детским мыслям. Ты проявил заносчивость, а я отвечу тебе неуместным любопытством, вот как!

Начала я сверху, с первого шкафа. За дверкой ящичек, еще один, под ними еще два, снова дверка, ящички, ящички, четыре дверки – вертикальная, две горизонтальные, снова вертикальная. Нижний шкаф был поменьше – дверка, квадрат из четырех ящичков, дверка, четыре ящика в ряд, две горизонтальных дверки. Всего тридцать отделений!

Что Птицелов нашла в шкафу Чтеца

Первый шкаф

1-я дверка. Пять упаковок мятного мыла

1-й ящик. Набор бритвенных лезвий

2-й ящик. Два старых карандашных огрызка

3-й ящик. Множество ключей разного вида

4-й ящик. Пакет с ватой

2-я дверка. Перекись водорода, йод, коробочка со стерильным бинтом