Королевство Тишины

Король снова поднял руку, дождался, пока толпа притихнет, и властно, весомо объявил:

– Отныне музыка больше не будет под запретом. Я разрешаю вам петь и играть на музыкальных инструментах.

Площадь восторженно заревела. Слова правителя передавали из уст в уста, и пока король и королева обнимали вновь обретённую дочь, сотни нарядных людей вышли на улицы с волынками, флейтами, лютнями. Даже не верилось, что в стране, где музыка пятнадцать лет была под запретом, сохранилось столько инструментов. На площади пели и плясали, царило невероятное веселье. И среди этого веселья Лин тихо ускользнул. Он вышел за городскую стену и устало опустился на землю. Бессонная, тоскливая ночь, пережитый предсмертный ужас вымотали его окончательно. Лин с грустью подумал о Мари, и тут же улыбнулся:

– Всё же моё последнее желание исполнилось, теперь она будет счастлива.

Он лёг в траву, и, положив под голову руки, задремал.

Глава 11

Мари кинулась искать Лина, как только её отпустили внезапно обретённые родители. Она обежала всю площадь, но никто не помнил, как выглядел тот, кого только что собирались казнить, и не знал, где он. Мари в отчаянии вернулась во дворец и попросила лошадь, но отец и мать не отпустили её без охраны. Пришлось новоиспечённой принцессе ехать в карете, сопровождаемой четырьмя солдатами. Она металась от окна к окну, они объехали весь город, но Лина нигде не было. Приближался вечер, когда они наконец выехали за городскую стену.

– Лин! Лин! – кричала Мари, но он спал в густой траве и не слышал её голоса.

– Лин! – она уже охрипла от крика.

– Пора возвращаться, госпожа, – учтиво сказал ей один из солдат. В темноте мы все равно никого не найдём.

Мари в бешенстве выскочила из кареты.

– Возвращайтесь! – завопила она. – Возвращайтесь! Только без меня! Никакая я не принцесса, я больше не хочу ей быть, и без Лина во дворец не вернусь.

Она подобрала платье и побежала по высокой траве. Два солдата остались у кареты, ещё двое бросились за ней. Внезапно Мари споткнулась обо что-то и полетела прямо на землю.

– Да чёрт возьми, нигде нет покоя. – Лин поднялся, разбуженный тем, что Мари споткнулась о его ноги. – Мари, это ты? Что ты здесь делаешь? Или ты мне снишься?

– Лин! Я нашла тебя, нашла! – Мари кинулась обнимать его, но тут же отстранилась и строго спросила: – Почему ты ушёл?

– А разве принцессе нужен простой музыкант? – спросил Лин с горькой усмешкой.

Мари села на траву и свирепо поглядела на него.

– Так вот значит ты какой. Значит, ты не веришь, что я люблю тебя. Значит, ты и сам меня не любишь! – она поджала ноги, закрыла лицо руками и по-детски зарыдала.

Лин подсел к ней, обнял. Она бормотала сквозь рыдания:

– Значит, ты никогда меня не любил. Значит, ты всё врал. И насчёт поцелуя тоже врал.

– Ну, нет, – улыбнулся Лин. – Насчёт поцелуя точно не врал.

Он склонился к ней и поцеловал мокрую щеку. Она подняла на него заплаканные глаза, и он нежно коснулся губами её губ. Она вспыхнула и снова спрятала лицо.

– Значит насчёт поцелуя не врал, а насчёт любви соврал. А я-то думала, – она зарыдала вновь. – Я думала, я буду твоей женой.

– Мари, глупенькая моя, я очень тебя люблю, – с горечью прошептал Лин. – Но ведь тебе никогда не позволят выйти замуж за простого музыканта. Принцессы должны выходить замуж за принцев.

– Я попрошу отца, и он сделает тебя принцем, – упрямо ответила Мари. Она резко выпрямилась и вытерла слёзы. – А если он не согласится, я убегу. Будем снова странствовать вместе. Я не останусь во дворце без тебя…

***

К королевским покоям Лина поначалу и не подпустили. Когда Мари стала с жаром доказывать, что Лин – её лучший друг, и должен ужинать с ними, королева встревоженно спросила:

– А у него нет блох?

Ему принесли чистую одежду, обрызгали духами, и лишь потом слуга проводил его в обеденный зал. Юноша с удивлением и восхищением рассматривал и нарядный костюм, и роскошное убранство дворца. Ничего подобного деревенскому музыканту прежде видеть не приходилось.

Он ожидал, что за ужином его будут о чём-нибудь расспрашивать, но его усадили за дальний конец стола и старались не обращать внимания на его присутствие. Мари сидела рядом с королевой, в пышном платье и парике, чужая, далёкая, совсем не похожая на себя. Лин чувствовал себя страшно неуютно и был рад, когда тягостный ритуал закончился. Он хотел подойти к Мари, но его быстро оттеснили и отправили ночевать на конюшню.

– Отличное место мне не привыкать, – съязвил он.

На следующий день Мари Лин не видел совсем. От нечего делать он подружился с конюхом, помог ему почистить и накормить лошадей. За работой конюх немного рассказал ему, что творится во дворце.

– Повезло принцессе, – значительно сказал он, – она единственная дочь. Всё королевство достанется ей в наследство. Король уже немолод, королева часто болеет. Найдут ей в мужья какого-нибудь принца, и станет она королевой. Лин слушал всё это и никак не мог поверить, что речь идёт о Мари.

На следующий день она прибежала в конюшню поздно вечером и с плачем бросилась к нему в объятия. Она была такая родная, тёплая, Лин так по ней соскучился, что тоже был готов зарыдать.

– Королева меня никуда не отпускает от себя, Лин, она боится, что я снова пропаду, – плакала Мари. – Я чудом смогла убежать ненадолго. Я так устала быть принцессой! Мне кажется, в самую холодную ночь, под самым сильным дождём рядом с тобой я была в тысячу раз счастливее, чем во дворце.

Что Лин мог ей сказать? Он молча гладил её по голове, чувствуя, как внутри поднимается волна отчаяния. Она прижалась к его груди, потом снова посмотрела ему в глаза:

– А самое страшное знаешь что? Отец объявил приём в честь моего возвращения. Ты понимаешь, что это значит? Прибудут все главы соседних королевств со своими сыновьями. Это будут смотрины! Они распоряжаются мной, как вещью!

Лин молча смотрел на неё.

– Ну, ты-то веришь, что я люблю тебя и не пойду замуж ни за кого другого? – горячо прошептала она. – Ты же пел мне песню! Ты сказал, что я буду твоей женой!

– Я очень хочу, чтобы ты была моей женой, – ласково сказал Лин. – Я никому тебя не отдам!

Мари снова зарыдала и спрятала лицо у него на груди.

– Я надеюсь, ты когда-нибудь перестанешь плакать по каждому поводу? – Лин поднял её лицо и поцеловал мокрые щеки. Издалека раздался крик:

– Анжелика!

Она быстро поцеловала Лина в щёку и исчезла, как будто её и не было, оставив мокрое пятно слёз на его рубашке и тепло на его ладонях.

На другой день они опять не увиделись, а ещё через день Мари прибежала к нему уже ночью. Они сидели на куче сена, и не могли наговориться и насмотреться друг на друга. Запах сухой травы остро напоминал о странствиях и свободе, по которой так тосковали оба. Они и не заметили, как проговорили до утра. Мари уснула на плече Лина, он тоже задремал, и проснулся от громкого шума. В конюшню ввалилась толпа слуг и солдат во главе с королём.

– Что ты сделал с моей дочерью? – грозно вопросил король.

– Как видите – ничего, – усмехнулся Лин, помогая Мари подняться. Её немедленно увели, а его вышвырнули из города.

Глава 12

Изгнанный из столицы Лин поселился недалеко от города у бедной вдовы, которой вместо платы помогал по хозяйству. От Мари не было вестей, и он подумывал уже уйти, и каждый раз понимал, что никуда не уйдёт, пока есть хотя бы капля надежды.

Как-то поздно вечером он услышал стук копыт – звук непривычный в этом отдалённом месте. Он выскользнул на улицу и спрятался за углом дома. Неизвестный всадник оставил лошадь под деревом и медленно двинулся в сторону крыльца. Лин смутно видел тёмный силуэт в плаще. Человек неуверенно шагнул к двери. Лин затаил дыхание, и, как только неизвестный коснулся дверной ручки, метнулся и схватил его, одной рукой зажав рот. Незнакомец дернулся от неожиданности, но Лин тут же понял, кто это и разжал руки.