Мутанты. Дети-волки. Книга вторая

– И вижу, и слышу. Ты был здесь во время нашего разговора. Ты вошёл со мной и почему-то не уходишь. Что тебе надо от меня?

– Скажи, ты знаешь, какое желание загадает Эдиссед?

– Да, знаю.

– Тогда почему камень потемнеет?

– Нельзя заставить одного человека полюбить другого – это насилие над его душой.

– Но почему ты позволяешь ему это сделать? – Росс заволновался. – Тебе лучше сразу сказать, что ты задумал, иначе я буду ходить за тобой по пятам и портить жизнь!

Старец засмеялся.

– Так, тебе весело! – рассердился Росс. – Из-за тебя невинные дети станут волками. Из-за тебя разрушатся семьи…

– Я понял… Ты тот, кем станет Эдиссед спустя много жизней.

– Ты угадал, Гелиорий. Я хочу всё изменить. Ты заварил эту кашу, и ты обязан мне помочь!

– В течение многих жизней я буду тем, кто будет вносить в твои жизни хаос и смерть, и в тоже время я тот, кто уже помогает тебе. Но сейчас здесь я не стану ничего менять. Эдисседу придётся пережить всё от начала до конца. Так же, как и я, он будет страдать.

– За что? – вскричал Росс. – За что? Это твоя месть народу, который перестал уважать тебя? Скажи, я прав?

– Нет, – старец покачал головой. – Нет. Просто ты тоже Хранитель камня. Ты должен был стать отшельником, но вместо этого ты стал охотником, приближённым старейшины. А мне нужна замена. Кто-то должен хранить мои тайны. Всё было бы по-другому, если бы я смог выкрасть тебя ещё ребёнком и воспитать как Хранителя.

– Это чудовищно!

Росс выбежал из пещеры. Он не знал, что делать. Очень хотелось придушить этого старика!

Свежий горный воздух освободил его лёгкие от запаха старости и затхлости, которыми пропиталась пещера. Росс несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и очистить голову от дурных мыслей, а сердце от злости. Росс был зол, он редко так злился. Это было очень сильное чувство, которое просто необходимо было обуздать, иначе под его влиянием можно было натворить таких дел, жалеть о которых он будет все последующие жизни.

Но избавиться от гнева было не так-то просто. Хотелось что-нибудь сломать, разрушить или закричать так, чтобы задрожали горы.

«Этот старик в одной из прошлых жизней, как паук сплёл сеть, в которую я угодил. Он надругался над моими чувствами, он использовал их, чтобы достичь своей цели – превратить меня из человека в раба камня. Это жестоко! И если я убью этого мерзавца, ничего не изменится. Это можно сделать раньше ещё до разговора с Эдисседом. Только тогда будет польза… – думал Росс. – Но если слова Гефора о стержнях прошлого верны, мне вряд ли удастся это сделать. Всё равно Эдис узнает о камне и станет его рабом. А если всё получится, что тоже вероятно, я могу никогда не встретить Глору, не буду знать своих друзей. Я потеряю слишком много и даже не буду об этом помнить…»

Росс в волнении ходил по узенькой тропинке над пропастью, иногда ударяя до боли в каменную стену, уходящую вверх.

В небе парили два орла – беркута, они долго кружились, следя друг за другом, и вдруг сцепились. Они дрались за своё будущее и были равны по силам. Их драка была жестокой, но походила на танец. Птицы поочередно зависали вниз спиной, при этом крепко держась когтями за соперника. Наступал момент, и они расцеплялись, чтобы вновь ринуться в бой. Они то падали в пропасть, едва избегая гибели, то ударялись о ветви деревьев. В воздухе кружились перья, а на вершине одной из сосен сидела орлица, ей было безразлично кто победит. Она с остервенением рвала на куски какого-то зверька и с голодной жадностью глотала их.

Кто-то из двух орлов будет побеждён, возможно, из-за этой драки он сильно пострадает и в скором времени погибнет. Росс смотрел на их схватку, ощущая, как чувство обречённости зависает над пропастью. Словно клеймо, от которого не избавит даже смерть, она войдёт и в его жизнь.

Росс знал, что уйди он сейчас, то вряд ли появится здесь снова. Он должен о многом расспросить старика, ведь тот не всё ему рассказал. Не может человек быть рабом камня по своей воле. Что за этим кроется? Ах, если бы всё вспомнить!

Возвращаться в пещеру было невыносимо тяжело. Смрад выворачивал наизнанку. Пересилив отвращение, Росс вошёл и остановился напротив старца.

– Я знал, что ты не сможешь уйти, не получив ответы на свои вопросы, – с усмешкой прокряхтел Гелиорий. – Я чувствую твою злость.

– Ты знаешь ответы на вопросы, которые я ещё не задал, так ответь на них, и я уйду.

– Я не стану ничего говорить. Приходи позднее.

– Что? – ещё больше разозлился Росс. – Я никуда не уйду! Я буду мешать тебе спокойно доживать последние дни. Я буду твоим проклятьем!

Росс демонстративно уселся посреди пещеры, начав обдумывать с чего начать издевательство над стариком.

– А ты точно такой, как Эдиссед. Нисколько не изменился. Вспыльчивый и упрямый. Мне нравятся такие…

– Мне нечего терять, – заявил Росс.

– Ошибаешься, – старик с трудом поднялся и, опираясь на трость, заковылял к выходу. – Все бояться терять то, что имеют. А тебе есть, что терять.

Росс поднялся и молча последовал за Гелиорием.

– Потерять не самое страшное, иногда обрести что-нибудь оказывается гораздо страшнее. И тебе страшно обрести то, отчего столько жизней отказывался.

– Что же это?

– Это… память. Ты заставил себя забыть всё и забыл. Забыл так крепко, что вынужден путешествовать во времени, когда как проще было бы заглянуть в себя.

– Я ничего не помню, так помоги мне, если можешь.

Старец остановился на середине пути и посмотрел на дерущихся птиц.

– Они просто живут, но не властны над своей судьбой. Человек может смягчить её удары, но устранить целиком последствия своих ошибок не в силах.

– О чём ты говоришь?

– Так, бред стариковский… Ладно, я помогу тебе вспомнить всё, но ты за это сейчас заберёшь меня в своё время.

– Зачем? Чтобы опять навредить мне? Даже не думай об этом!

– Ты всегда спешишь с выводами. Я хочу всего лишь увидеть себя. Неужели моя прихоть тебя пугает?

Росс не сомневался, старик не по прихоти захотел оказаться в Будущем времени. Он решил и туда запустить свои руки, а может просто уйти от опостылевшей действительности?

– Тебе там нечего делать! – объявил своё решение Росс. – А я жил без памяти и дальше проживу!

Старик долго молчал. Нельзя было понять, какие мысли бродят под копной седых волос. Наконец, он повернулся к Россу и пристально посмотрел в его глаза.

– Это твоё окончательное решение?

– Да.

– Если отказываешься от моей помощи, так почему ты всё ещё здесь?

– О какой помощи ты говоришь, Гелиорий? Почему я должен тебе верить? Будто мне мало того, что я узнал.

– То, что ты узнал – это всего лишь крупицы сахара на яблочном пироге. Начинка гораздо интереснее. Подумай хорошенько, неужели Кантпанелла должна умереть ещё несколько раз прежде, чем ты поймёшь, что порождение всех несчастий не я и ни кто-нибудь другой, а ты сам, – старец ткнул пальцем в грудь Росса. – Это ты преступил клятву! И всё, что с тобой случилось – кара!..