Лабиринты чужой души. Книга 2

– Да мы что! Всегда вас поддержим, – ответила Наташа.

– А вы у нас классные! Ни у кого нет таких родителей! – Сверкнули глаза у Ильи.

Они на прощание обняли мать с отцом. И уехали.

Люба, как услышала, что ей предстоит идти в детдом, приуныла и теперь сидела с отрешенным взглядом в сторонке от стола. Верочка безрезультатно пыталась ее разговорить:

– Как спалось, Люба? Что-нибудь снилось?

– Да так себе, все тело болело. Кошмары всякие плелись. А теперь еще идти в проклятый детдом.

Мила села рядом:

– Верочка, помоги папе накрыть на стол, а я пока с нашей гостьей побеседую.

– Ага. Я мигом.

– Может, подушка или матрас были жесткими, милая? – обняла она девочку.

– Да нет, тетя Мила, все нормально. Просто домашний кошмар крутился в мозгу всю ночь. Я так боюсь возвращаться в учреждение, и еще больше жить там вечно. – Она глубоко вздохнула, из глаз потекли слезы.– Мне у вас так хорошо было. Все добрые, внимательные.

– Ты – хорошая девочка, Люба. Не останешься в казенных стенах надолго.

– Не успокаивайте. Я слышала, что потенциальные родители отказались от меня. А я так надеялась на них.

– Да не переживай так. Скажи, а с нами хотела бы жить!?

У девочки вспыхнули глаза:

– Еще как! Вы и, правда, возьмете меня?

Мила ответила:

– У нас правило: никого не бросать в беде. Только есть и условие к тебе: в детдоме ждут специалисты. Все честно и подробно им расскажи, пройди полное освидетельствование и постарайся спокойно отнестись ко всему, что произойдет в суде. Пойми, преступник должен сидеть в тюрьме. Если его туда не отправить, пожалеть, он надругается еще над кем-то. Такая у них психология. Никого и ничего не бойся. А мы пока подготовим документы для твоего удочерения. Договорились?

Девочка прижалась к Миле и зашмыгала носом:

– Я все сделаю, тетечка Милочка, как вы сказали. Только не бросайте меня, как те.

У Милы засвербило в груди: бедная девочка, всего десять лет, а уже встретилась с предательством, насилием, непониманием и с агрессией. Если не помочь бедолаге сейчас, она сломается. Вся дальнейшая жизнь пойдет кувырком.

После завтрака она отвела Любу в детский дом. И оставила там для прохождения всего, что положено в подобных случаях. Там специалисты, они свое дело знают четко. Сама занялась сбором необходимых документов и работой, периодически узнавая, как дела у Любы.

Родные дети не были против удочерения Любы, они просто переживали, хватит ли у мамы и папы здоровья и сил на воспитание двух девочек. А Верочка опасалась стать лишней, нелюбимой, когда в семье появится еще один ребенок.

Она спряталась за занавеску, и не хотела оттуда выходить.

– Что с тобой, солнышко? – спросила ее Мила.

– Мамочка, я очень хочу, чтобы вы с папой стали родителями Любе, но я опасаюсь…

– И что ж тебя так пугает, Верочка?

– А то, что вы меня отдадите кому-нибудь другому.

Мама обняла малышку:

– Чего это мы станем тебя отдавать кому-то, ты нам самим нужна. Мы тебя любим. Нам хорошо всем вместе. Так ведь?

– Ага. А когда папа купил новую машину, он же продал старую?! А вдруг и меня вы на Любу поменяете.

– Что ты, милая, – погладила дочку по голове мама, дети – не товар, их не меняют. Мы просто возьмем Любу к себе. И вы будете обе нашими дочками, а друг другу сестрами. Станете дружить, помогать друг другу.

– Ну, тогда берите. Мне она тоже нравится.

Вскоре в семье появилась еще одна дочка. Любу в школу приняли не в четвертый класс, а в третий. Сказали, что ее экзаменовали и вынесли решение из-за многочисленных пропусков провести с нею повторное обучение. Верочка в тот же год стала первоклассницей, переходя из класса в класс с отличными оценками. Все в семье Писаревых постепенно налаживалось.

Глава 4. Люба привыкает к семье

Росла семья, добавлялись проблемы. Удочеряя малышку трех лет, семье Писаревых не пришлось подстраиваться под ее пагубные привычки, вредные наклонности. Их просто не было. Она вошла в семью тихо и спокойно, словно просто на полгода отлучилась куда-то, а теперь вернулась. Все ей казались близкими и родными, чего не скажешь о появлении Любы.

Поначалу замечалось и прятанье кусков хлеба под матрас или подушку: про запас. Слишком часто в прошлой жизни ей приходилось голодать. Не раз родители сталкивались с воровством из шкафов и ящиков вещей и бижутерии. Даже Верины вещи она пыталась натянуть на себя, хотя отличалась от нее плотным сложением и высоким ростом. Если вещи при этом рвались, она резким рывком руки вверх забрасывала их за платяной шкаф.

Родители все терпели, разъясняли, приводили примеры, стараясь привить дочке понимание, в чем разница между нахождением в учреждении и жизнью в семье, чтобы ей стало, наконец, понятно, что хорошо и что плохо.

Мама говорила:

– Доченька, брать чужое без разрешения нехорошо. Если что-то надо, ты скажи мне или папе. Любой из нас, если сможет, выполнит твою просьбу. Вот сегодня ты порвала Верины белые гольфы. Хорошо, мы узнали об этом сейчас, а то бы через два дня, идя на первую в своей жизни линейку в школе, ей пришлось бы натягивать на ноги порванные гольфы. Хочешь такие же, скажи. И мы купим тебе, но большего размера.

Однажды Люба пошла в школу в обуви мамы. Ей показалось, что она достаточно взрослая, чтобы стучать высокими каблучками по асфальту, а не ходить в туфлях на низком каблуке. В результате маме пришлось отправиться на работу в комнатных шлепках, оправдываясь перед коллегами, что в спешке перепутала обувь.

А вечером после возвращения домой еще бежать в сапожную мастерскую, чтобы отремонтировали сломанный каблук. Во всем нужна сноровка и выучка. А Люба по кочкам и рытвинам шагала, как корова по льду, и думала, что все восторгаются ее походкой, как моделями на подиуме. И даже не заметила, как каблук подвернулся, и она очутилась в луже.

Тут уж папа взялся объяснять Любе, что можно делать в семье, а что не стоит.

– Люба, дорогая наша доченька. Вот представь, у тебя есть любимый медвежонок, без которого ты не можешь заснуть. А я возьму его, потому что он мне тоже понравится. Тебе станет от этого хорошо?

– Нет, я ведь не засну ночью.

– Что же ты тогда забрала мамины туфли без спросу. Ты подумала, в чем ей выходить из дому? Мы не бедные, но у каждого есть только главное, без излишеств.

– Ой! – закусила губу дочка, – решила, раз мы семья, можно брать все. А еще, как я буду классно выглядеть, а о маме забыла.

– В семье принято заботиться не только о своих желаниях, но и о возможностях. Все разрешилось нормально, мама отремонтировала туфли. На будущее, постарайся при собственных желаниях вспоминать и о других членах семьи. Придет время, и у тебя появятся взрослые вещи. А пока вы с Верой еще не совсем выросли, они на вас выглядят нелепо. Когда тебе исполнится четырнадцать лет, сам лично куплю понравившиеся тебе туфли или босоножки на среднем каблучке. Договорились?

– Конечно, папа. Еще год и я буду, как леди с обложки!? – Она стала кружиться в вальсе перед зеркалом, предвкушая свой будущий триумф.

Короче, Любино поведение потребовало немалой коррекции и вложения сил. Это был кропотливый и последовательный труд путем разъяснений, приведения примеров, закрепления результатов и частого поощрения. Бывают дети, понимающие все с полуслова, а бывают такие, которые с тобой без похвалы и разговаривать не захотят. Так вот Любе требовалась постоянная похвала. Слишком долго она находилась в среде, где слова честь и справедливость не были главными.