Лабиринты чужой души. Книга 2

– А давай сегодня « Большой папа» в хрустящем сахарном рожке возьмем?! Мне чур с шоколадом!

– А мне с джемом. Так сладенького хочется, – облизнула губы Вера.– А маме с бабушкой какое возьмем?

– Ты же знаешь, они эскимо на палочке любят.

Бабушка в это время говорила Миле:

– Хочу сводить вас в открытый в этом году дельфинарий.

Та повернула вполоборота голову и удивленно приподняла брови:

– Да ну! Дельфинарий открыли? Кто-нибудь уже был там?

– Вышедшие с представления просто в восторге.

– Вот это новость, Любе с Верой понравится. Они недавно смотрели передачу про дельфинов, все удивлялись, почему они помогают людям при несчастных случаях, а не накидываются на них, как акулы.

Расправившись с мороженым, Мила, бабушка и девочки отправились на остановку автобуса, потом по набережной прошлись легким шагом, заглядывая в торговые палатки и любуясь морем. Их догнал папа. Как он догадался, где их искать?

– Мама, смотри, футболки с рисунками! – показывала Вера.– У нас с Любой таких никогда не было!

Бабушка улыбнулась:

– А я вам еще красивее в подарок купила.

– Правда? Вот здорово! – Девочки чмокнули бабушку в щеку.

– Тут брелки атасовские! Рыбки прямо в стекле плавают! – загорелись глаза Любы.

– А вот фигурка дельфинчика! Он прямо, как живой! А мы такие купим?

– Обязательно, – ответила мама. И тут же протянула дочкам по брелку.

И вот они оказались у большого помещения, где стояла толпа людей. Девочки прочитали: « Дельфинарий». Глаза их вспыхнули, как лампочки Ильича:

– А что, там дельфины будут? – удивились они в один голос.

– Конечно! – коротко сказала бабушка, довольная произведенным эффектом.

– Ура, ура! Я так их люблю! – запрыгала на месте Вера.

В шоу участвовали морской котик, белуха и пара дельфинов. Дельфины под восторженные крики зрителей синхронно плавали и делали множество всяких движений, еще высоко прыгали над водой. Люба с Верой от выступления были в восторге.

– Мама, ты только посмотри, они кувыркаются в воде! – громко шептала Вера. – А теперь вон прыгают вверх, как мы с Любой на батуте!

Бассейн находился близко от гостей. Иногда дельфины обрызгивали зрителей водой или бросали мячи в зал. Трибуны визжали и ревели от радости и возможности поучаствовать в игре с животными. Они возвращали игрушку и снова взрывались от появления ее снова на зрительских рядах вместе с прохладными каплями.

– Ой, папочка! Я его поймала, – визжала Люба, возвращая игрушку в бассейн.

– Кто поймает мяч, посланный дельфином, будет счастливым! – Шутил папа.

Девочки в это верили. И старались любым способом оказаться с ним в руках. После представления они сфотографировались с животными у бассейна. Надо было видеть, с каким довольным видом вышли они на снимках.

Люба при выходе из зала торжествовала:

– Я сегодня два раза оказалась счастливой.

– И нам с мамой один раз повезло, – хлопала в ладоши Верочка.

Люба прошептала на ухо бабушке:

– Ну, ты и партизанка, бабуля! Знала, что в городе такое чудо, и никому не сказала. Она привязалась к старушке с самого появления в семье Писаревых, когда та приехала в гости впервые. И теперь это единение прочно укрепилось.

Ночью, когда все, усталые, отправились в спальни, только бабушка и она почему-то не легли в кровати. Решили пообщаться за чашкой травяного чая. Бабушка готовила его по- особенному. При отменном вкусе в нем ощущался аромат трав, как только подносили чашку ко рту.

– Ну, как тебе, Любаша, живется с родителями? Не бывает разладов?

– Что ты, бабуля, мне никогда не было так хорошо. Я давно забыла о кошмаре детских лет. Если честно, даже не подозревала, что есть семьи, где не тиранят и не лезут с нравоучениями.

Когда впервые оказалась у них, думала: « Пройдет немного времени, и они станут такими же, как прежние». Но они какие были, добрые и участливые, такими и остались до сих пор. Я даже забыла, что когда-то была в другой семье и в детдоме.

– Да, внученька, детдом – не место для детей. Они там, как манекены – без собственного мнения и понимания жизни.

– Если честно, бабуль, для меня он был лучше, чем ад в родительской семье. Хотя, я никогда его не любила и боялась. Еще в детстве я потеряла друзей, у них отец с матерью из- за пьянки были лишены родительских прав. Старший Ромка, мой ровесник, может, чуть младше, и его сестренка Ритка, – хорошенькая белобрысая девчонка лет трех-четырех.

В памяти жуткий беспорядок в их квартире, отсутствие продуктов и вещей. Даже занавесок на окнах и постельного белья у них не было. Еще помню добрых бабушек во дворе, сующих вечно голодным друзьям бутерброды с колбаской. Ромка очень трогательно заботился о сестре. Они всегда были вместе. Мы играли во дворе, вместе бегали в «запретный» парк на соседней улице – тайком лазали по деревьям, вытирали подорожником разбитые Риткины коленки.

Однажды Ромка пришел гулять один со страшными, опухшими глазами. Мне стало тогда по-настоящему страшно. Помню его сжатые кулаки и слезы в глазах.

– Они забрали Ритку. Меня тоже скоро это ждет. Украду ее, – махнул рукой он тогда обреченно, – и мы убежим с ней далеко-далеко.

Больше я никогда их не видела. Тогда мне было лет восемь, и я ничего не могла сделать для них. А тут у самой умер отец. Мамка после этого, как свихнулась: ушла с работы, стала пить и чужих дядек в дом водить. Юрка-то – брат – уже тогда в ПТУ учился после восьмилетки. И он с ними вместе стал выпивать.

– Бедная моя внученька, сколько неприятных воспоминаний в твоей прелестной головке, – погладила девочку бабушкина мозолистая рука. Хорошо, что это теперь в прошлом. Дай Бог, чтобы ни у кого не было такого детства.

А Люба тем временем продолжала:

– С тех пор закончилась моя спокойная жизнь. Я и в подворотнях стала от брата и мужиков прятаться, и в школу редко ходить. А куда я пойду грязная, голодная, босая? Каждый раз кто-нибудь приставал ко мне, я выскакивала в окно, которое всегда держала с открытыми шпингалетами. Пряталась в высотных домах.

Как-то у подъезда – моего укрытия- появилась милиция.

– Да замучили уже эти бездомные! Кто знает, что у них на уме? – перекрикивала всех тетка с первого этажа.

– Вот-вот! То кодла пацанская какая-то ночевала. Теперь где-то с месяц девчонка обитает! – Вторила ей тетка со второго этажа.– И чего им дома не живется!?

Я подумала тогда, что зря тяжелые сумки помогала ей до двери подносить?!

Участковый достал ручку из кармана и открыл папку, собираясь записывать: