Лабиринты чужой души. Книга 2

Бабушкин домик находился в первой линии от него. Прямо во дворе слышался шум прибоя и крик чаек. Писаревы там расслаблялись и нежились, кто в тени, кто на солнышке. Особенно радовались общению с морским воздухом и теплой прохладной водой девочки. Они, как рыбки, барахтались в воде, то подпрыгивая над волнами, то ныряя под них. При этом визжали так, что уши закладывало. Накупавшись, они бежали в дом обедать. Аппетит после водных процедур был отменный.

Мила с мужем ощущали себя здесь причастными к чему-то волшебному. Нравилось нежиться на песке, вглядываясь в лазурный горизонт, ощущая при этом бесконечность и выискивая ту черту, за которой теряется море. Любое мгновение старались впитать в себя, получая удовольствие от ласкающих прикосновений волн, от влажных или сухих поцелуев ветра, даже от колких ракушек, впившихся в огрубевшую кожу ступней. Впитывая сердцем, глазами, душой и вдыхая живительный, соленый, аромат моря, они еще раз убеждались в неисповедимости жизни.

Люба, окунувшись в воду, чуть побарахтавшись и побрызгавшись ею с Верой, всегда кричала:

– Пап, иди к нам, здесь такой кайф! Вода, как в ванной!

Василий тогда снимал одежду и в плавках с разбегу и криками несся к дочкам, высоко поднимая ноги в воде. Клал одну руку на другую перед собой. Люба тут же забиралась на них ногами, делала сальто назад и оказывалась в волнах, при этом визжа от удовольствия. Со временем такой финт понравился и Вере. Отец был их обязательным товарищем при купании.

Потом сестренки поочередно выскакивали на песчаный берег:

– Мамочка, ну, чего ты сидишь в тени и не купаешься? Там так здорово!

Они тянули ее на глубину, поливали водой из сложенных ладошек. Но Мила долго на солнце старалась не находиться. Не позволяло подорванное здоровье.

Бывало иногда, вмиг сгущались тучи, море вспенивалось, набегая волнами, сбивая купальщиков с ног, переворачивая всех и швыряя в разные стороны. Тогда они терялись в волнах, в глазах темнело от страха: вдруг не смогут одолеть разбушевавшуюся стихию, хотя и боролись изо всех сил.

Когда наступал дневной зной, Писаревы гуляли по какому-нибудь парку, которых в Ейске встречалось множество. Все они словно из сказки: утопали в роскошной зелени, вокруг яркими пятнами пестрели клумбы цветов, благоухающих разными ароматами. Уютные лавочки в тенистых местах призывно сверкали краской. Если по пути попадались аттракционы, девочки обязательно их опробовали, а взрослые в это время спокойно беседовали, сидя на скамейке.

Иногда Писаревы бродили, вдыхая морской воздух по набережной на Ейской косе, где выстроен целый городок аттракционов с колесом обозрения. С него они с удовольствием любовались панорамой всего города. Дух захватывало от высоты и завораживающего пейзажа. Многие гости Ейска толпились около столиков турагентов, чтобы отправиться в туристические поездки в другие населенные пункты, морские рейсы на катерах на необитаемый остров.

Однажды Василий остался дома для чистки не вовремя забившейся канализации. Мила с матерью отправились на прогулку с девочками одни. В одном из тенистых мест сели отдохнуть на лавочку:

– Вижу, все у вас в порядке, Милочка? – обняла за плечи свою взрослую дочь старушка.

– Нормально, мама! Девочки привыкли к нам. Мы тоже. Учатся хорошо. Особенно Вера. Отдали ее в музыкальную школу. Учителя хвалят. Оказывается, талант у нее и абсолютный слух. Видимо, в биологическую маму пошла.

– И слава Богу. Ну, что бы из них вышло в детдоме? Ничего хорошего. Кто бы там следил за их развитием? А Люба, смотрю, прямо красавицей становится. Лишь бы родительские гены в ней не взыграли.

Мила вздохнула

– Мы с Васей тоже этого опасаемся. Пока все нормально, но подростковый возраст все покажет. По крайней мере, ей с нами хорошо. Да и мы пока довольны. Подбежали дочери, которые только что наперегонки носились по парковой аллее, Вера заверещала:

– Мамочка, а мы пойдем в зоопарк? Помнишь, в том году там были? В нем такие интересные зверюшки. Мягкие, пушистые, ласковые.

– И волки что ли ласковые? – подначивала младшую сестру старшая.

– Ну, причем тут волки? Я их не люблю. Мне больше нравятся зайчики, белочки, обезьянки.

– Сама ты, как белочка. Все ходишь, и орешки грызешь, – снова дразнила сестру Люба.

– Можно подумать, ты не грызешь!?

– А хотя бы и так! Но я интересуюсь не только зоопарком.

Вера обиделась:

– Посмотрите на нее. Фифа нашлась. Вырядилась, как на свидание!

– Для меня любой выход на улицу- праздник. Хоть и говорят, что встречают по уму, точно знаю, лукавят.

Она отвернулась от Веры. Поправила свои пушистые волосы и поморгала глазами для большей выразительности.

И тут же поинтересовалась:

– А в парк Поддубного пойдем? Там такая тень, просто обалдеть можно. И молодежи много. Каждый выпендривается по- своему.

– Люба, выбирай слова! Мы в общественном месте. – Сделала замечание Мила. Веди себя культурно.

Та сверкнула на нее злыми глазами и надулась.

Младшая сестра выделялась бурной реакцией на любое обидное слово или давление со стороны. Стоило ей попасть в стесняющие обстоятельства, или подумать, что кто-то диктует ей свое мнение, она моментально теряла самообладание, мягкость и сдержанность. И вот как сейчас обижалась. Люба тоже загоралась от любого вмешательства в ее мир, считая, что она по старшинству в свои почти четырнадцать лет имеет на это право.

Мама решила разрядить обстановку:

– Вот завтра с утра и прогуляемся в парк, пока у зверей будет кормежка.

– Ура! – Закричали в один голос сестренки.

Обиды обеих ушли на второй план. Они уже обнимали друг друга, шепчась. А вслух Люба только и сказала:

– В том году мы с Верой фотографировались у памятника, «держа» в руках гантели богатыря.

Бабушка поддакнула:

– И сейчас можете это сделать у его памятника перед входом в Музей. Он удачно расположен и красиво освещен солнечными лучами, а за ним растут деревья, которые создают прекрасный летом и весной зеленый фон для всех, кто хочет запечатлеть эту достопримечательность на своих фотографиях. Куда ни посмотришь, обязательно найдется кто-то позирующий перед камерой.

– В тот раз ты была с гирей, теперь моя очередь, – вскочила с лавочки Вера.

– Маленькая еще командовать, – толкнула ее Люба.

Вера упала на колено и с обидой крикнула:

– Ах, ты так! Ну, берегись! – Она сжала кулаки и пошла в сторону Любы, сузив глаза.

Бабушка приструнила внучек:

– Господи, девочки, успокойтесь. Из вас энергия прет, как из трансформатора. Дайте нам с мамой посидеть спокойно и поговорить. Обязательно пойдете и к зверушкам, и к силачу, – засмеялась она, – только завтра. Лучше возьмите деньги и сбегайте за мороженым. Вон продается с лотков в тенечке. А потом сходим туда, где вы еще не были,

– А где это мы еще не были, бабушка? – Поинтересовалась старшая внучка. Старушка хитро улыбнулась:

– Это сюрприз.

– Ну, бабушка…

– Никаких вопросов. Какой же это будет секрет, если я вам все выложу заранее?

Внучки устремились к лотку с мороженым. От его разнообразия у них зарябило в глазах. Люба повернула голову к младшей сестре: