Лабиринты чужой души. Книга 2

Мила тяжело вздохнула:

– Знаешь, мама, мы с Васей как-то задумались: в жизни все так зыбко, как у родителей Веры, например. Доли секунды… Кажется, это так мало и так молниеносно… И кто-то в миг остается сиротой. Но кому-то эти доли секунды спасают жизнь, оберегают от плохих последствий.

Бабушка тоже с грустью в голосе поддержала:

– Ты права, дочка, в молодости мы как-то мало об этом задумываемся. А когда появляются собственные маленькие детки, и то и дело норовят куда-нибудь залезть, что-то натворить, где-то нашкодить, тут уж начинаешь задумываться: видно и правда кто-то нас оберегает.

– Что-то мы завели не очень хороший разговор. Того и гляди, носы опустятся… Они засмеялись и пошли готовить ужин на стол, скоро должен прийти Верин папа. И неплохо бы к этому времени испечь хотя бы оладьи к чаю.

Чуть погодя, пришел с работы Василий, радостно встретился с тещей. Он всегда был доволен, когда она приезжала. Таких умных женщин, как она, еще поискать. Когда-то давно, еще поначалу создания семьи, у них с Милой иногда случались столкновения. Именно благодаря теще все осталось позади. Она умело помогала дочке и зятю разрешать их проблемы, давала дельные советы.

Назавтра должно было наступить весеннее утро. С вечера на улице было тепло. Вера с надеждой смотрела перед сном в темное окно, словно ожидала увидеть появления весны в полной красе, как в детском саду, когда выходила какая-нибудь симпатичная девочка в красивом наряде с цветами в венке или в руках. И все понимали, что это пришла весна.

Погода в конце зимы менялась «со скоростью света». Утром, например, тепло и светло, радовалось все живое, а чуть позже ледяной ветер, дождь или снег нарушали природную идиллию. Становилось зябко и сыро.

Вчера весь день светило солнце и радостно пели птицы. А сегодня утром всей семьей выглянули в окно – вокруг стало белым-бело и дул ледяной промозглый ветер.

Верочка с обидой в голосе спросила у папы:

– Ничего не пойму. Сегодня должна быть весна, а на улице снег. А вчера была еще зима – жарило солнце. А что же будет тогда завтра? Снова зима или наступит, наконец, весна?! Или, может, лето?

Год за годом дочь становилась старше. Она росла общительная, смышлёная и добрая. У родителей с нею существовала особая связь. И пусть от ее излишней привязанности, а иногда и капризов, они иногда уставали. Но когда она сладко сопела в кроватке, – не было нежнее и милее человечка.

Мила с Василием радовались, что она появилась когда-то в их жизни.

– Я вот все думаю, как бы мы жили без нее? Ну, читали бы, в кино ходили, растили

огород и при этом скучали. Теперь интерес какой-то появился.

Мила вздохнула с улыбкой на лице:

– Это ни с чем несравнимо: обнимешь ее, поцелуешь, в чистые глазки заглянешь – вся усталость проходит. И сразу появляются новые силы и желание жить.

– Она наша. И этим все сказано, – подхватил ее слова муж.

– Я поражаюсь ее сообразительности и хитрости.

– Ну да! Мы наивно полагали: научим ее чему-то, будем воспитывать. Оказалось, нет, она наш учитель! Она согрела наши сердца, которые, чего греха таить, от проблем стали почти ледяными и наполнила жизнь смыслом. Жаль, конечно, ее младенческие годы прошли без нас. Мы не видели первую улыбку, не при нас она гулила, не были свидетелями появления первого зубика и не слышали начальные осознанные слова. Не знаем, что она сказала раньше: «мама» или «папа».

– А, может, «баба». У нее ведь еще и бабушка была. И братишка. Все было и растаяло, как сон. Один миг – и ничего не стало, – засомневался муж, вздыхая.– Мне кажется, она была смешной, когда впервые пошла своими ножками.

– И мне. Она ведь не худенькая. А, значит, качалась и махала руками, как балансиром.

Мила настолько отождествила Верочку со старшей дочерью, что кажется, все о ней знала и все видела собственными глазами.

– Представь себе, я такого же мнения. Говорят: нельзя полюбить чужого ребенка. Ерунда все это. Я люблю ее, как собственную. И это чувство не описать словами, оно не поддается объяснению.

Глава 3. Сон. Люба. 1964 год

Как-то осенью ближе к обеду Писаревы отправились на собственной машине в торговый центр. Ехали и молчали, думая каждый о своем.

Вдруг Мила, загадочно посмотрела на мужа:

– Представляешь, мне сегодня такой интересный сон приснился.

– Плохой? – Повернул он голову в ее сторону.

– Почему сразу плохой? Очень даже хороший! Приснилось, что ты принес домой маленькую девочку. Я была счастлива до потери пульса. Переодевала и обнимала ее, радуясь, что снова стала матерью.

– Тебе точно такое привиделось?

– Я когда – нибудь говорила неправду?

Супруг расхохотался, и, захлебываясь собственным смехом, выдавил из себя:

– Ну, надо же! Такое совпадение!

– Ты о чем? – удивилась Мила.

– Я тоже подобное видел. Будто веду я машину. Вдруг женщина с обочины бросает мне под колеса сверток. Нажал на тормоз. Выскочил из машины. И поднял из-под колес кроху в одеяле.

Я просто взбесился:

– Ты что? С ума сошла? Дитя под колеса бросаешь? И себя, и водителя под статью толкаешь! Это же дар Божий, который не каждому в нашей жизни дается.

Женщина размазывала по лицу слезы, глядя на меня пристально и злобно:

– А что мне с этого дара? Как прикажете растить ее? Она постоянно есть просит, а мне нечем кормить.

– Выходит, она совсем тебе не нужна?

– А зачем она мне!? Как смогу одна ее поднять: работы нет и найти ее нет возможности, пока дитя не вырастет.

– Так ты откажись от малышки в мою пользу. Зачем жизни лишать, бросать, как щенка, под колеса?! Я найду пропитание и обеспечу всем необходимым.

Нерадивая мать встрепенулась:

– Да с удовольствием. А что, так можно?

– Интересные вы, женщины! Как с мужиками кувыркаться, так вы грамотные! А как с дитем обращаться, не знаете. Вам лучше жизни лишить, чем дать второй шанс.

– Да и не кувыркалась я вовсе. Изнасиловали меня три выродка, когда из института домой шла. Даже не знаю, кто из них оказался плодовитым. Когда стало видно живот, пришлось из семьи уйти и из института.

– Так ты ДНК сделай.

– А деньги? И где потом этого папашу искать?

Я почесал подбородок: