Подари ему жизнь

– А как фамилия хирурга, который делает такие операции?

– Захаров Александр Владимирович.

Мать тяжело вздохнула.

– Боря, я навряд ли смогу тебе помочь, – я окинул её разочарованным взглядом.

Встал и хотел уже уйти, как мать тихо сказала:

– Это твой отец…

Мне показалось, что ослышался. Я медленно повернулся к матери, хотелось хоть что-то узнать о себе.

– Он был молодым ординатором, я первокурсница, пришла на первую свою практику в их отделение, у нас очень быстро завязались отношения, потом мне сказали, что у него есть то ли жена, то ли невеста, вобщем, я перевелась в наш вуз из Москвы. А потом выяснилось, что я беременна. Совсем недавно я была в Москве на симпозиуме и случайно встретила там Захарова, поэтому я знаю, где он работает.

– Он знает обо мне?

Мать отрицательно покачала головой.

– Почему… ты ему не сказала?

– Зачем это теперь ему и тебе?

Я дошёл уже до двери, но задержался:

– Ответь мне на один вопрос: ты меня когда-нибудь любила? – горечь обожгла мне горло, ком огромных размеров застрял в глотке, а мать только пожала плечами…

Как же больно осознавать, что тебя не любят собственные родители. Они есть, но ты живёшь с ними в параллельных мирах. Да я вообще живу со всеми людьми в параллельных мирах и нет ни одной живой души, с которой бы мой мир пересёкся. А очень хочется!

13

Борис

– Анатолий Ильич, мне нужны два отгула, – позвонил я своему заведующему.

– Борис Борисович, имейте совесть, у вас же выходные!

– Мне к ним срочно надо ещё два дня, – видимо, что-то услышал Васильев в моём голосе, немного помолчал, а потом всё-таки согласился:

– Ну хорошо, берите свои два дня, но отработаете!

Двенадцать часов на поезде и я увижу своего отца. Волнительно в двадцать девять лет знакомится с человеком, который должен был тебя вырастить.

В Москве я сразу отправился в клинику, на ресепшен узнал, что Захаров Александр Владимирович на рабочем месте, но готовится к очередной операции, пустить меня категорически отказались, пришлось идти ва-банк:

– Скажите Александру Владимировичу, что его хочет видеть сын, – у девушки глаза расширились от удивления.

– У Захарова нет детей.

– А я тогда, кто по-вашему? – уже начинал нервничать, – так вы позвоните или нет?

– Александр Владимирович, вас тут спрашивает молодой человек, говорит, что он ваш сын, – заикаясь сообщила девушка в трубку.

– Скажите мою мать зовут Екатерина Борисовна Бояринова.

– Хорошо, Александр Владимирович, – девушка положила трубку и окликнула медбрата, – Максим, проводи молодого человека к Захарову.

Вот я стою перед дверью, за который находится человек, давший мне жизнь. Волнительно… Стучу, вхожу в кабинет, навстречу мне поднимается высокий подтянутый мужчина лет шестидесяти, пока не могу понять, кого он мне напоминает, зато теперь я знаю, от кого мне достались зелёные глаза.

– Здравствуйте, молодой человек, сказали, что вы хотели меня видеть? У меня через сорок минут операция, поэтому прошу изложить цель вашего визита. Кто вы говорите ваша мать?

– Бояринова Екатерина.

– Я с ней встречался в прошлом году, но она мне про вас ничего не сказала.

– Я о вашем существовании тоже узнал только вчера и, поверьте, я бы никогда, слышите, никогда, к вам не обратился, если бы дело не касалось жизни ребёнка.

– Твоего?

Меня, как током ударило… Как бы я хотел, чтоб ребёнок, на которого с такой любовью смотрела моя Рита и в самом деле был мой. Ради этого мальчика она готова была унижаться, валятся в ногах. И, как не странно, за это я, которого все предали ещё до рождения, её уважал ещё больше. Что-то сейчас объяснять Захарову, открывать душу перед чужим человеком совсем не хотелось, проще было солгать, нежели всё объяснять.

– Да, – сказал я, почти уверенный, что это именно так.

– В чём суть проблемы?

Я быстро изложил "суть".

– Да в нашей клинике делают такие операции, но очередь расписана на месяцы вперёд…

– Александр Владимирович, – перебиваю, – я больше никогда не появлюсь в вашей жизни, никогда не напомню о себе… Об одном прошу: подарите жизнь этому ребёнку, – мой голос срывается.

Захаров пристально смотрит на меня, что-то меняется в его лице.

– Тебе мама раньше не говорила, кто твой отец? – я качаю головой, – почему она мне не сказала?

– Вы были женаты или невеста у вас была, я точно не знаю. Вы поможете нам?

– Как тебя зовут?

– Борис Борисович Бояринов, в честь деда.

– Борис, я не могу тебе ничего определённо сказать, пока не увижу ребёнка, все исследования. Привози его, – мужчина посмотрел ежедневник, нахмурился, – в воскресенье к 10.00 успеешь?

– Да, конечно, спасибо! – я протянул руку отцу, он неуверенно взял её, но пожал.

– Борис, а чем ты занимаешь? – уже в дверях меня застал вопрос Александра Владимировича.

– Я тоже хирург, работаю в одной из больниц нашего города. До свидания, Александр Владимирович.