Подари ему жизнь

Утром я позвонила в больницу, где работал Борис, и выяснила, что у него сегодня выходной. Недолго думая, оставляю Серёжу с мамой, ничего не объясняя ей отправляюсь по знакомому адресу. Только бы он был дома и желательно один. А вообще мне уже всё равно будет так кто-то или нет.

Почти полтора года прошло с тех пор как я в последний раз была здесь, а память рисовала свои картины из прошлого, как будто это было вчера.

Не уверена, что Борис меня пустит в квартиру, поэтому кое-как дожидаюсь, пока кто-нибудь из жильцов выйдет из подъезда, удерживаю дверь и пытаюсь пройти, но не тут-то было! Какая-то бабулька хватает меня за рукав и тянет назад:

– Куда собралась?

– Мне надо!

– Домофон зачем тебе?

– Я сюрпризом хочу.

– Знаю я ваши сюпризы! В соседнем доме в прошлом месяце две квартиры обнесли две такие же вот как ты, – злится бабка.

– Мне к Борису Бояринову в 36 квартиру.

Бабка подтаскивает меня к домофону, набирает номер квартиру, не сразу, но Борис отвечает:

– Боречка, – ласково поёт бабка в трубку, – к тебе гостья, пустишь?

Борис, видимо, решил, что к нему идёт сама бабка, поэтому крякнул и открыл дверь. Я вырвалась из цепких бабкиных рук и влетела в подъезд. Не успела нажать на звонок, как перед носом распахнулась дверь. На меня в изумлении смотрели глаза цвета мокрой зелени. такие же глазки меня магнетизировали дома каждый день, к сожалению, всё чаще в этих глазках я видела боль. Вспомнив об этом, я расправила плечи и обратилась к хозяину квартиры:

– Пустишь?

Изумление в глазах любимого мужчины сменилось безразличием. Ну и пусть! Борис молча проводил меня в кухню. Я отметила, что практически ничего за это время здесь не именилось. Видимо, женщина всё-таки здесь так и не поселилась. Это придало мне сил.

Борис

Полночи просидел над кандидатской, долго не решался вообще за неё браться, но Костя настоял, сказал: "Пора уже из депрессии вылезать, займись наукой хотя бы ну или,на худой конец, личную жизнь устрой". С личной жизнью как-то не складывалось, а вот наукой всё-таки занялся. Под утро только уснул, а тут всего лишь половина девятого, но кто-то настырный в дверь ломится. Когда услышал голос соседки, еле сдержался не отправить её в поликлинику: взяла моду хоть раз в неделю, но за консультацией припрётся – скучно ей жить.

Открываю дверь, а передо мной не назойливая соседка, а Рита, моя Рита (так до сих пор её и называю, когда вспоминаю, а вспоминаю часто – ничего не могу с собой поделать). Что-то в ней изменилось. Семейная жизнь, видимо, на пользу не пошла: похудела, под глазами тени залегли (когда она нормально в последний раз спала?), только синь небесную ничем не убить. Стоило мне лишь взглянуть в эти глаза, и я готов был простить ей что угодно… Я так по ней соскучился, даже руки зачесались, так хотелось к ней прикоснуться. От греха подальше засунул их в карманы домашних штанов:

– Чем обязан? – наконец, выдавил я.

Рита, видимо, не знала, с чего начать разговор. Волнуется что ли? Девушка нервно сжимала руки, наконец, заговорила:

– Боря, – она поперхулась, я внимательно на неё посмотрел, – у меня есть сын.

– Поздравляю.

– Я очень волнуюсь, – я приподнял бровь, и Ковалёва (или как её там сейчас) ещё больше начала нервничать, – можно я скажу за чем пришла, а потом ты выскажешь всё, что ты обо мне думаешь…

– Заинтриговала, – невесело улыбнулся я, усаживаясь на стул и жестом приглашая Риту последовать моему примеру. Она кивнула, села напротив меня и посмотрела прямо в глаза, но тут же отвела взгляд в сторону и продолжила:

– У меня есть сын, – я молча слушал, – Серёжа, ему полгода, он серьёзно болен, помоги мне, пожалуйста, спасти ребёнка, – по щекам Риты побежали слёзы.

Я не мог на это смотреть, хотелось обнять её и утешить. Пришлось отойти к окну, чтобы не видеть её несчастный вид.

– Как я тебе могу помочь?

Рита рассказала о московской больнице.

– Боречка, я тебя умоляю! – Рита подошла и встала передо мной на колени.

– Ритка, ну что ты делаешь?! – я рванулся к ней, поднял и прижал к своей груди. Как же я соскучился! – я узнаю, что можно сделать, подключу Костю, только мне нужно посмотреть карту ребёнка и контакты клиники.

– Вот дура! Я не взяла с собой. Я съежу сейчас и привезу.

– Подожди, давай я тебя подвезу, а потом сразу поеду к Косте.

Рита назвала адрес, который был мне хорошо известен, и если я и удивися, то виду не подал.

В квартире было тихо. Мы прошли в комнату, Серёжа спал, рядом, на диване, дремала Ритина мама. Девушка подошла к кроватке, погладила ручку малыша, смахнула со щеки одинокую слезинку, на столе взяла медицинскую карту ребёнка и вышла из комнаты, прикрыв дверь.

Я внимательно изучил бумаги, записал координаты клиники и уехал к Косте. Объяснил другу суть проблемы, он бозвал меня дураком, который второй раз пытается прыгнуть на те же самые грабли, но всё-таки согласился помочь. Полдня наших телефонных переговоров не принесли никаких плодов.

– Здесь нужен прямой выход на врача, по-другому этот вопрос не решить, – резюмировал Костя, он на меня странно посмотрел, – может, твоя мать.

Я от неожиданности даже растерялся. Ни разу в жизни я не обращался к этой женщине за помощью. Но ради Риты, чтоб только не видеть в её чудесных глазах боль, я готов был обратиться за помощь к дьяволу, не то что к матери.

Домой к матери ехать не хотелось, поэтому поехал в больницу, где она работала.

На посту сидела молоденькая медсестра, но очень уж дотошная девчонка попалась, категорически отказалась пропустить меня в ординаторскую подождать мать, которая куда-то вышла из отделения. Я вышел на лестничную площадку, присел на ступеньку, дожидаясь матери. Живём в одном городе, а не виделись почти год, я на её прошлый день рождения приходил сюда же, чтобы поздравить.

На лестнице раздались чьи-то шаги, потом они замедлились, поднял голову и увидел маму. Как давно я её так не называл! Мне хотелось крикнуть: "Я соскучился" и кинуться к ней в объятья, но я не знал, как эта женщина, такая родная и одновременно такая чужая, отнесётся к моему порыву.

– Привет, мам.

– Здравствуй Боря. У тебя что-то случилось? – догадалась Екатерина Борисовна, иначе бы я не пришёл.

– Мне нужна твоя помощь…

Мать на меня серьезно посмотрела:

– Пойдём, – позвала она и отправилась в отделение.

– Маша, этот молодой человек со мной, – сказала мать, обращаясь к медсестре, которая смотрела на нас любопытным взглядом. Мне даже стало обидно, что я всего лишь "молодой человек", а не сын.

Мы зашли в её кабинет, я обвёл взглядом помещение, на стене несколько сертификатов, а на столе фотография ИХ семьи: мама, папа, сын, дочь и никакого намёка, что у заведущей отделением есть ещё один ребёнок.

Сегодня когда я увидел, как Рита, смотрит на своего сынишку, подумал: "Вот эта женщина никогда не откажеся от своего ребёнка". Она готова была пойти на любые унижения, только бы её сынок выздоровел. Я каждой клеточкой своей души всё ещё люблю её поэтому готов на многое, чтобы спасти её ребёнка, а это равносильно спасению её самой.

– Рассказывай, – начала мать.

– У моей любимой серьёзно болен ребёнок, мы знаем, где ему могут помочь, но квоты очень долго ждать, помоги нам выйти на доктора, я же знаю, что у тебя есть в Москве связи.

Я рассказал подробно в чём суть проблемы и где могут помочь. Когда я назвал клинику, мать резко подняла на меня глаза. Какое-то время молчала, потом спросила: