Подари ему жизнь

Доктор меня обнял:

– Девочка, поверь мне, я бы всё что угодно отдал за то, чтоб мне рассказали о сыне, мне кажется, Борис в этом похож на меня. Подари ему жизнь, расскажи о сыне, о любви… Подумай… Послезавтра оперируем нашего красавчика.

И ушёл… Я посмотрела на сына, его маленькое хрупкое тельце, которое нуждалось в лечении, но ещё больше оно нуждалось в отцовской любви.

Я покрутила смартфон в руках и набрала номер, по которому никогда не звонила, но который бережно сохранила и подписала "Любимый".

Казалось, что целая вечность прошла прежде чем мне ответили.

– Алло, Рита, что-то случилось?

– Приезжай, пожалуйста, – после небольшой паузы произнесла я.

– Хорошо, – и всё… снова гудки.

Борис

Я думал она уже никогда не позвонит… Не хочу навязываться, но и жить без неё не могу.

Опять сорвался, побежал по первому зову, как мальчишка. Я, наверное, ненормальный: сколько можно издеваться над собой, надо вытравить из сердца эту никому не нужную любовь. Как не нужную? А я? Мне-то она нужна!

Мне скоро тридцать! А в моей жизни пустота. Надо что-то менять!

Как назло, первый, кого я встретил стоило только зайти в клинику, был Захаров.

– Здравствуй, Борис, – протянул он мне руку.

Я кивнул и молча пожал.

– Пойдём поговорим.

Он проводил меня в свой кабинет.

– Присаживайся, указал отец на диван.

– Завтра на десять назначена операция, она будет долгой и трудной, поддержи Риту, она на грани. Запретила даже родителям приезжать.

Я вскинул удивлённый взгляд на профессора:

– Мне позвонила, – произнёс срывающимся голосом.

– Боря, я её мало знаю, но думаю, это что-то да значит. Будь с ней и с ним, – Захаров взял со стола рамку с фотографией и протянул мне. Ничего не понимая, взял портрет в руки: на меня смотрел зеленоглазый малыш. Я тут же отдал фото назад.

– Они в десятой палате, – сказал отец и протянул мне халат, – иди помойся, им сейчас инфекция ни к чему.

Я тихо открыл дверь в палату, Рита стояла у окна спиной ко мне, на руках она держала сына и о чём-то ему говорила. Вдруг она резко поворачивается, как будто почувствовала моё присутствие. Её лицо отображает целый спектр эмоций: от радости до неверия.

– Привет, – шепчу я.

– Привет, – также тихо отвечает мне Рита, – ты приехал…

– Приехал.

– Спасибо.

"Как я мог не приехать? Ну как? Ты же позвала!" – так и хочется крикнуть ей, но я опять молчу.

– Это Серёжа, – показывает мне Рита на малыша. Я с недоверием смотрю на мальчика, только что я видел его портрет у Захарова в кабинете. Что это? Зачем? Вдруг меня осеняет:

– Рита, чей он сын? – теперь уже громко и зло спрашиваю я.

Она опускает глаза, чувствует свою вину, понимаю я.

– Твой.

– Зачем? Зачем? Зачем?– разрезая воздух ладонью, кричу я.

Мальчик вздрагивает, начинает плакать. Сейчас мне лучше уйти, пока я не свернул шею этой паршивке, которая посмела меня обмануть.

Рита

Он догадался. Злится. Ушёл. Пусть идёт, ему надо это всё переварить и осмыслить. Он обязательно вернётся, и я сделаю всё, чтобы он меня простил. Он не имеет права меня не простить! Я его люблю и очень хочу, чтобы он меня тоже любил. Иначе зачем вообще жить?

До утра Боря так и не пришёл. Рано утром Серёжу у меня забрали, я как раненая тигрица в клетке, хожу из угла в угол и понимаю: от меня ничего не зависит. Срываюсь из палаты, на ходу накидываю курту и бегу в Храм, который находится неподалёку.

– Боженька, покарай меня, накажи, только пусть мой сыночек живёт, только пусть он будет здоров.

Борис

Надо пойти к ней. Скоро операция, она, наверное, там с ума сходит одна. И тут я вижу её… Рита бегом пробежала мимо меня и не заметила.

– Рита!

Она не слышит, я выбегаю из здания клиники вслед за ней, она бежит в цервовь. Почти час Рита стоит у иконы с изображением Николая Чудотворца и что-то шепчет, она меня не видит, но я стою за её спиной и тоже прошу здоровья нашему сыну, а ещё немного счастья для себя.

Рита выходит из Храма, всё также не замечая меня, и бредет к больнице.

– Рита, – всё же решаюсь окликнуть её.

– Она поворачивается, поднимает на меня глаза, полные боли, и я понимаю: всё, пропал, разве я могу теперь её оставить.

Серёжу увезли в операционную, Рита не похожа на себя, как будто не в себе. Рядом сидит какая-то женщина, ей немного за пятьдесят, я её не знаю, но она всё время,как мантру, повторяет Рите:

– С нашим мальчиком всё будет хорошо, всё будет хорошо…

Рита опять не выдерживает и плачет, я её обнимаю, целую в макушку, и так мы и сидим.

– Боречка, как хорошо, что ты приехал, – вдруг произносит женщина.