Повешенный

– Мистер Маккензи, это не смешно! – щеки Уильяма сами по себе вспыхнули от смущения, и придать голосу грозности оказалось достаточно трудно.

– А я и не шучу, – осклабился Алан. – Ты закончил? У меня есть еще дела на сегодня, которые хотелось бы сделать до того, как твой друг уйдёт домой. Не хотелось бы тянуть.

– Смею напомнить, что это не я прострелил себе ногу, прибежал в больницу с криками и привлёк к себе внимание. Так что, будь добр, – Уильям резко толкнул приподнявшегося вперёд Алана в грудь, – сиди теперь тихо и молись, чтобы никто не нашёл тебя здесь. Не знаю, кому может молиться такое существо, как ты, но уверен, что жертва в лице стакана виски подойдёт.

– Ты точно там все правильно делаешь? – с сомнением поинтересовался Алан. – Мне кажется, вот тот последний стежок не так параллельно лежит, как остальные.

– У кого из нас больше медицинского опыта? У меня или у тебя, Алан? Все нормально лежит, – рассеянно отозвался Уильям, даже забыв, что он только что решил не зашивать огнестрельную рану Алана. – Или если они не параллельно друг другу, то ты не сможешь спать по ночам? И к тому же, – спохватился Уилл, – Алан, я даже не начинал накладывать тебе швы.

– Да. Я уверен, что буду знать, что этот стежок там есть, и это будет меня раздражать. Люблю, чтоб все было идеально, – улыбнулся Маккензи.

– Боже, дай мне сил.

– Он не даст. Он жадный.

Удостоверяться в правдивости слов Алана у Уильяма не было никакого желания. Тем не менее по собственному опыту и отсутствию каких-либо жизненных сил, Уилл начинал подозревать, что временно исполняющий обязанности создателей людей действительно либо не хотел давать Уильяму дополнительных сил, либо просто давно перестал переживать о том, как люди будут выживать. Иначе никак не получалось объяснить, почему Уильям каждый день чувствовал себя как двигатель внутреннего сгорания. Правда подливать в него бензин регулярно забывали.

– К тому же у меня тоже есть некоторый опыт в лечении людей. Я между прочим изобрёл «Безвредные пластины с мышьяком для улучшения цвета лица доктора Маккензи». Они пользовались большим спросом.

– И почему я даже этому не удивлён?

Уильям щёлкнул ножницами и приказал Алану перевернуться, на что получил еще добрую порцию колких комментариев Маккензи, который нехотя, но разлёгся теперь уже на полу предоставляя Уильяму возможность обработать рану и с другой стороны. Он плеснул на скальпель спирта и аккуратно нацелился, рассекая податливую мягкую кожу. Обожжённая плоть, покрывшаяся тонким слоем черной слизи, запёкшаяся от температуры кровь и еще остатки щепок – Уильяму потребовалось больше получаса, чтобы вычистить рану до идеального состояния. Алан не упускал возможности отпускать ехидные шуточки и замечания о работе хирурга, за что тут же получал очередную порцию обжигающего спирта в рану и недовольно шипел, как котёнок.

– Я наложу повязку. А дальше как-нибудь сам. – Уилл резким движением разорвал упаковку с бинтом.

– Ну конечно, – недовольно прокряхтел Алан. – Всегда приходится все делать самому.

– Поработайте ручками, мистер Маккензи. Может человеком станете.

Несколько неровных прокладок из бинтов, изрядная доля спирта и нога Алана Маккензи оказалась в плотном плену тут же окрасившей в сочащуюся кровь повязки. Алан кряхтел все время, что Уилл помогал ему подниматься на ноги и пока натягивал на себя штаны, и делал бы это еще дольше, если бы Уилл не вручил ему с гордым видом трость и не вытолкал спешно за дверь кабинета.

Замок красноречиво щёлкнул ключом, и Уилл, положив руку на плечо Алана, вытянул руку, предлагая пройтись подальше от кабинета хирурга. Пока никто не спохватился и не позвал руководство больницы. Оставаться в кабинете после устроенного Аланом представления было опасно для жизни и здоровья персонала больницы. Поэтому Уильям решил, что если придётся жертвовать – нужно обойтись меньшей жертвой.

– Так зачем вам нужен Даниэль, мистер Маккензи? – Уильям оглянулся, убедившись, что поблизости никого нет, и все равно понизил голос.

– О’Брайан, – рассеянно поправил его Алан, прихрамывая и стуча тростью по полу, стульям и всему, до чего Маккензи мог дотянуться. – Ты же сказал, что она регулярно ходит к нему на приёмы. Вот я и подумал, что проще будет подойти и поговорить с ним. Не думаю, что он будет против. К тому же он твой лучший друг. А друзья любят сплетничать.

– Боюсь, вы не входите в круг его друзей-сплетников. – Уилл коротко кивнул прошедшей мимо медсестре и запахнул халат, пряча следы от крови.

– Это пока что.

– Да и к тому же я не видел мисс О’Брайан уже довольно давно. Как я уже несколько раз говорил, – спешно поправил себя Уилл, заметив взгляд Алана. – Возможно, она уже перестала ходить к нему. Она и раньше сомневалась в его профессионализме. А за несколько месяцев могла лично в этом убедиться.

– Какая невероятная вера в друга, – трость насмешливо стукнула кончиком по полу, – и в его профессиональные способности.

– Я просто знаю, как Даниэль работает. И вы сами скоро в этом убедитесь.

Нет, Уильям не считал Даниэля простым специалистом, но его методы слишком отличались от привычных, тех, о которых рассказывали на скучных лекциях в университете, которые Уильям частенько прогуливал на сменах в больнице и выгребании дерьма из-под пациентов. Психиатрией Уильям заниматься не хотел и не видел смысла посещать предмет, который понадобится ему только один раз в жизни – на экзамене. Да, он знал, что, возможно, когда-нибудь об этом пожалеет. Но пока что этот момент еще не наступил.

– А если серьёзно. Что вам понадобилось от мисс Кэтрин? – вопрос слишком долго крутился на кончике языка Уильяма, чтобы и дальше его игнорировать. – Только не говорите, что это ваш личный интерес. Я скорее поверю в то, что вы хотите сблизиться с ее отцом ради собственной выгоды.

– Как низко, Уильям, с твоей стороны думать обо мне в подобном ключе! – притворно возмутился Алан, схватившись рукой за грудь, и ткнул Уилла тростью в плечо. – Да, это личный интерес. Мой личный интерес. Мне все еще не удалось познакомиться с ней поближе. И я считаю это большой оплошностью с моей стороны. Или тебя удивляет то, что мне могут нравиться женщины?

– Меня в принципе удивляет то, что вы проявляете интерес к людям, – сухо отозвался Уилл и спешно добавил: – Любой.

– Мой дорогой Уилл, я человек. По большей своей части. И ничто человеческое мне не чуждо. Например, любовь к тесным отношениям с другими людьми.

– Это вообще безопасно?

– Абсолютно. Я же не монстр какой-то. К тому же я всегда использую защиту.

Невозмутимость, с которой Алан произнёс эти слова, в большей степени обескуражила Уильяма, чем удивила – он уже начал привыкать к подобного рода вещам, которые только за один этот день услышал с добрых два десятка. Двусмысленные шутки с начала зимы стали слишком часто слетать с языка Алана, заставляя лицо Уильяма покрываться красными пятнами злости и смущения, а ладони – сжиматься в кулаки. Тем не менее, Уилла волновал только один вопрос: Алан Маккензи делает это специально или подобное поведение для него так же естественно, как для Даниэля опасные связи с ирландскими группировками? Знать ответ, Уильям не так чтобы сильно хотел и подозревал, что правда его не слишком порадует.

Оставшиеся два этажа они шли в молчании. Только трость Алана изредка стучала по наполированному паркету, а сам Маккензи грузно охал и кряхтел каждый раз, как в поле его зрения появлялась медсестра, и Уилл был готов поставить всю свою зарплату на то, что Алан таким ненавязчивым образом флиртовал. Пару раз Алан покачивался и начинал своё свободное падение в сторону очередной молоденькой девушки – но на пути к его счастью вставали сильные руки Уильяма, что тут же подхватывал Маккензи и тащил дальше по лестнице. Кабинет Даниэля был несколькими этажами выше, и Уильям впервые про себя проклинал своего друга: подниматься по лестнице и тянуть за собой сопротивляющегося Алана было сложной задачей.

– Вы наверно забылись, мистер Куэрво!

Уильям ехидненько крякнул, остановившись перед дверью в кабинет «доктора Куэрво» – он как всегда подошёл в самый подходящий момент. Даже Алан весь встрепенулся и, забыв про больную ногу, припал ухом к двери. Взгляд Маккензи блеснул искрящимся серебряным интересом, и Алан шикнул на Уильяма, стоило тому открыть рот и попытаться что-то спросить.

– Мисс О’Брайан, – мягкий голос Даниэля патокой разлился по кабинету, отчего тут же захотелось выпить несколько стаканов воды, – я прошу вас хорошенько подумать еще раз. От вас не требуется ничего сверхсложного. Всего лишь прийти на ужин вместе с вашим уважаемым отцом. Насколько мне известно, он уже согласился.

– У вас неверная информация, мистер Куэрво. – Кэтрин коротко прокашлялась, даже не скрывая насмешливости своего жеста. – Мой отец сказал, что он подумает над предложением вашего кузена. Он еще не дал окончательного ответа.

– Что ж. В таком случае вы тем более должны согласиться. Поверьте, вы нисколько не пожалеете.

– Я все еще жалею, что согласилась прийти на маскарад, который устроил ваш кузен. Никогда не видела настолько же безвкусного сборища.

Даниэль замолчал. Уилл буквально видел, как его губы растягиваются в улыбке, когда хитрый изворотливый мозг испанца вытаскивает не свет очередной козырь. В общении с людьми Даниэль преуспевал чуть больше, чем в игре в карты. И все же каждый раз Куэрво ходил по тонкой грани, впивающейся ему в подошву ботинок.

– Ну, я там не был, так что не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ваши слова. Но я знаю, что этот ужин будет хорошим поводом развеять все слухи, что крутятся вокруг вашей семьи.

Алан и Уилл переглянулись.

– Какие слухи? – голос Кэтрин, тихий и обеспокоенный, сквозил опасностью и угрозой.

– Да так. – Глухой удар бумажных папок по столу. – Некоторые наши знакомые утверждали, что ваш отец занимается не только политикой. А вас он держит запертой в своей комнате, потому что боится, что люди узнают, что дочь сенатора – сумасшедшая.

– Что за вздор!

– Вас с осени не видели на людях, мисс О’Брайан. Людям дай только повод посплетничать о богатых и политиках. Моего кузена, например, за глаза обвиняют в незаконной торговле алкоголем. Но ведь это не имеет никакой логики. Зачем владельцу ювелирного бизнеса заниматься криминалом?

– Ёрничаете?

– Нисколько.

Алан закатил глаза. Если до этого только Уильям и Кэтрин сомневались в профессионализме и способностях Даниэля к интеллектуальному труду, то теперь к этому списку добавился еще и мистер Маккензи.

– Я бы на месте Даниэля был осторожней со словами.