Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

И приставь скрылся.

Сенаторы, д?йствительно, трое, и оберъ прокуроръ, въ своихъ великол?пныхъ мундирахъ, за великол?пнымъ краснымъ бархатнымъ столомъ съ золотыми галунами кушали чай и курили – Владимиръ Васильевичъ свою сигару, Сковородниковъ папироски, которыя онъ держалъ пухлыми, выворачивающими[ся] наружу грязными пальцами, не концами ихъ, а въ разр?з? пальцовъ. Бе не курилъ. Онъ только что кончилъ д?ло о поджог? страхового имущества, отказавъ просителю, и толковалъ о другомъ, занимавшемъ въ это время, кром? дуэли Каменскаго, д?л?. Это было д?ло Директора Департамента, пойманнаго и уличеннаго въ преступленiи, предусмотр?нномъ такой то статьей, и о томъ, что это изловленiе его было сд?лано по ненависти къ нему полицiи и что д?ло замято.

– Какая мерзость! – говорилъ Вольфъ, всегда строгiй къ другимъ.

– Чтожъ тутъ дурнаго? Я вамъ въ нашей литератур? найду проэкты. Н?мецъ Гофштаръ прямо предлагаеть, чтобы это не считалось преступленiемъ, а возможенъ былъ бракъ между мущинами. Ха, ха, ха, – сказалъ Сковородниковъ.

– Да не можетъ быть, – сказалъ Бе.

– Я вамъ покажу. Die Lehre des..... 1873, Лейпцигъ.

– Говорятъ, его въ какой то сибирскiй городъ губернаторомъ пошлютъ.

– И прекрасно.

Въ это время пришелъ Приставъ доложить о желанiи адвоката и Нехлюдова присутствовать.

– Чтожъ, я думаю, можно сейчасъ, – сказалъ Владимiръ Васильевичъ, у котораго сигара была уже докурена, и пепелъ можно было сбросить.

Вс? согласились. Чай и папиросы убрали, впустили публику и адвоката, и Владимiръ Васильевичъ доложилъ д?ло очень обстоятельно.

Бе разъяснилъ въ чемъ было д?ло и настаивалъ на упущенiи, сд?ланномъ Предс?дателемъ въ своемъ слов? къ присяжнымъ.

Владимiръ Васильевичъ говорилъ, что это опущенiе не обозначено въ протокол?.

Сковородниковъ р?шилъ, что поводовъ къ касацiи н?тъ, и такимъ поводомъ не можетъ служить не прочтенiе осмотра и недоказанное опущенiе внушенiя присяжнымъ.

Сенаторы согласились, согласился и Оберъ-прокуроръ, и д?ло оставлено безъ посл?дствiй.

– Ну что же д?лать? Подайте на высочайшее имя, – сказалъ адвокатъ, когда они выходили.

– А я думаю, что ничего не надо, – сказалъ Нехлюдовъ. – Н?тъ, впрочемъ, надо сд?лать все до конца.

– Прошенiе готово. Я пришлю вамъ, – сказалъ адвокатъ,[334 - Зачеркнуто: – Благодарю васъ. Прощайте. – Они разошлись.] и началъ разсказывать Нехлюдову исторiю того Директора Департамента, про котораго говорили и Сенаторы, о томъ, какъ его уличили, какъ по закону ему предстояла каторга и какъ его назначаютъ Губернаторомъ въ Сибирь.

Дойдя до угла, Адвокатъ простился, и пошелъ направо. Нехлюдовъ пошелъ одинъ по Невскому.

* № 82 (рук. №24).

Предс?дательствующiй Никитинъ былъ безд?тный челов?къ, холодный, злой, гордый и сн?даемый неудовлетвореннымъ честолюбiемъ. Онъ былъ однимъ изъ членовъ верховнаго суда, приговорившаго убiйцъ перваго Марта къ пов?шенiю. На прошлой нед?л?[335 - В подлиннике: нед?ли] только стало изв?стно, что тотъ важный постъ, на который онъ им?лъ виды, занимается другимъ лицомъ, а не имъ, и поэтому онъ былъ особенно сухъ и золъ. Вчера онъ сд?лалъ страшную сцену своей жен? зa то, что она высказала жен? министра недовольство своего мужа. Онъ р?шилъ не говорить съ ней совс?мъ и просид?лъ весь вчерашнiй об?дъ молча.

** № 83 (рук. № 22).

Глава LXXX (80).

Посл?днее д?ло, задерживавшее Нехлюдова въ Петербург?, было д?ло сектантовъ, для котораго онъ р?шилъ прежде подачи черезъ флигель-адъютанта прошенiя Государю, съ?здить еще къ лицу, по иницiатив? управленiя котораго возникло все д?ло. Лицо это былъ бывшiй лицеистъ, сд?лавшiй карьеру по Петербургскимъ учрежденiямъ, челов?къ сухой, ограниченный, и ч?мъ выше онъ поднимался по общественной л?стниц?, т?мъ бол?е ув?рявшiйся въ своихъ достоинствахъ и потому т?мъ бол?е туп?вшiй и отстававшiй отъ жизни. Положенiе его было выгодно, потому что было время реакцiи, и потому не нужно было никакихъ новыхъ мыслей, нужно было, напротивъ, возставать противъ всякихъ мыслей и возвращаться къ старому, окрашивая его самыми привлекательными красками. Самыя привлекательныя краски, который можно было наложить на старое, были наложены славянофилами, пропов?дывавшими: православiе, т. е. окочен?вшую форму древняго греческаго христiанства, самодержавiе, т. е. деспотизмъ случайно попавшаго во власть Царя или Царицы, и народность, т. е. н?что неопред?ленное, им?ющее наибол?е точное выраженiе въ народномъ самодовольств? и самохвальств?. Но и этотъ символъ в?ры казался слишкомъ либераленъ и опасенъ для государственныхъ людей того времени, и потому графъ Топоровъ, стоявшiй во глав? вопросовъ в?ры, держался смягченнаго полной покорностью существующей власти направленiя, выражавшагося въ томъ, что онъ считалъ, что то самое, что считало для себя выгоднымъ духовенство, то самое и было нужно для народа, и что въ этомъ заключалась народная в?ра, которую онъ призванъ былъ поддерживать.

Въ то время какъ Нехлюдовъ вошелъ въ его прiемную, гр. Топоровъ въ кабинет? своемъ бес?довалъ съ монахиней игуменьей, бойкой аристократкой, которая распространяла и поддерживала православiе въ западномъ кра? среди насильно пригнанныхъ къ православiю униiатовъ.

Чиновникъ по особымъ порученiямъ, дежурившiй въ прiемной, распросилъ Нехлюдова объ его д?л? и, узнавъ, что Нехлюдовъ желаетъ просить за сектантовъ, прежде ч?мъ подавать прошенiе Государю, спросилъ, не можетъ ли онъ дать просмотр?ть прошенiе, и съ этимъ прошенiемъ пошелъ въ кабинетъ. Монахиня въ клобук? съ разв?вающимся вуалемъ и тянущимся за ней чернымъ шлейфомъ, сложивъ б?лыя руки, въ которыхъ она держала четки, вышла изъ кабинета и прошла къ выходу, но Нехлюдова все еще не приглашали. Топоровъ читалъ прошенiе и покачивалъ головой. Онъ зналъ отца, мать Нехлюдова, зналъ его связи и былъ удивленъ, читая сильно и сдержанно написанное прошенiе. «Если только оно попадетъ въ руки царя, оно можетъ возым?ть д?йствiе», подумалъ Топоровъ. И не дочтя прошенiя, позвонилъ и приказалъ просить Нехлюдова.

Онъ помнилъ д?ло этихъ сектантовъ, у него было ихъ прошенiе. И тогда онъ колебался, не прекратить ли д?ло. Но вреда не могло быть никакого отъ утвержденiя распоряженiя о томъ, чтобы разослать въ разныя м?ста членовъ семей этихъ крестьянъ; оставленiе же ихъ на м?стахъ могло им?ть дурныя посл?дствiя на остальное населенiе въ смысл? отпаденiя отъ православiя, и потому онъ далъ ходъ д?лу такъ, какъ оно было направлено. Теперь же съ такимъ защитникомъ, какъ Нехлюдовъ, д?ло могло быть представлено Государю, особенно за границей, какъ н?что жестокое, и потому онъ тотчасъ же принялъ неожиданное р?шенiе.

– Я знаю это д?ло, – началъ онъ, какъ только Нехлюдовъ вошелъ. Онъ принялъ его стоя. – Какъ только я взглянулъ въ имена, я вспомнилъ. И я очень благодаренъ вамъ, что вы напомнили мн? о немъ. Это архiерей и губернаторъ переусердствовали. – Нехлюдовъ молчалъ, съ недобрымъ чувствомъ глядя на это лисье бритое лицо. – И я сд?лаю распоряженье, чтобы эта м?ра была отм?нена и лица эти водворены на м?сто жительства.

Нехлюдовъ все молчалъ, съ трудомъ удерживая свое негодованiе и желая выразить его этому, очевидно, въ глаза лгавшему старому челов?ку.

– Такъ что я могу не давать ходу этому прошенiю?

– Вполн?. Я вамъ об?щаю это. Да лучше всего я сейчасъ напишу губернатору. Потрудитесь прис?сть.

Онъ подошелъ къ столу и сталъ писать.

– Такъ вотъ-съ. Повторяю благодарность за то, что вы обратили наше вниманiе на это д?ло. Д?ло, охраняемое нами, такъ важно, и враговъ церкви такъ много, что во имя охраненiя ея ц?лости если и могутъ быть печальныя ошибки, то …

– За что же эти люди страдали, – почти вскрикнулъ Нехлюдовъ.

Топоровъ поднялъ голову и скривилъ безкровныя губы въ самоув?ренную улыбку.

– Этого я вамъ не могу сказать. Могу сказать только то, что мы обязаны д?лать для охраненiя интересовъ народа. Мое почтенiе.

Топоровъ подалъ руку. Нехлюдовъ пожалъ ее и потомъ на л?стниц? вспомнилъ только, что ему надо было спрятать за спину руки, чтобы не дотрогиваться до руки этого негодяя. Отв?тъ, который онъ боялся выразить себ? на вопросъ: зач?мъ они д?лаютъ все это, теперь показался Нехлюдову почти несомн?ннымъ.

«Въ интересахъ народа? – повторялъ онъ слова Топорова. Въ твоихъ интересахъ, только въ твоихъ».

И мыслью проб?жавъ по вс?мъ т?мъ наказаннымъ, вс?мъ т?мъ лицамъ, на которыхъ проявлялась д?ятельность учрежденiя, будто бы возстанавливающаго справедливость и воспитывающаго народъ, отъ бабы, наказанной за безпатентную продажу вина, и малаго за воровство, и бродягу за бродяжничество, и поджигателя зa поджогъ, и банкира за расхищенiе, и тутъ же рядомъ Марью Павловну зa планъ служить народу и просв?тить его, и сектантовъ за нарушенiе православiя, и Гуркевича зa приготовленiе къ конституцiи, – Нехлюдову стало совершенно ясно, что справедливость тутъ была не при чемъ, а что все это д?лалось для того, чтобы у казны были деньги для раздачи жалованья всей этой жадной армiи чиновниковъ, чтобы никто воровствомъ не нарушалъ спокойнаго пользованiя удовольствiями, доставляемыми этимъ жалованьемъ, чтобы никто не см?лъ думать изм?нить тотъ порядокъ, при которомъ получается много жалованья и можно безопасно влад?ть награбленнымъ имуществомъ и, главное, чтобы никто не см?лъ нарушить ту насильно внушаемую народу одуряющую его в?ру, при которой съ нимъ можно д?лать что хочешь.

Отв?тъ на вопросъ казался ясенъ и несомн?ненъ, но Нехлюдовъ еще не см?лъ пов?рить ему.

* № 84 (рук. № 23).

Глава LXXXVII (87).

– Дмитрiй, хочешь чаю? – сказала Наташа, испуганно глядя то на того, то на другаго, не понимая, о чемъ д?ло, но чувствуя, что между ними что то не хорошо.

– Да, благодарствуй. Какое же воспитательное влiянiе можетъ им?ть судъ, когда онъ казнитъ, во первыхъ, зав?домо невинныхъ, потомъ лучшихъ людей, каковы были Декабристы, теперешнiе народники,[336 - Зачеркнуто: штундисты] вс? истинно религiозные, убежденные люди, потомъ людей, которые не могутъ себя считать виновными и которыхъ народъ не считаетъ виновными, а несчастными, – съ ненужной горячностью заговорилъ Нехлюдовъ.

– Какъ носятся съ этимъ несчастнымъ словомъ «несчастные», словомъ, которое означаетъ только некультурность народа.

– Да перестаньте вы спорить, – сказала Наташа, подавая брату чашку и морща лобъ и насильно улыбаясь.

Но Нехлюдовъ вспыхнулъ отъ этой насм?шки надъ словомъ и понятiемъ, которому онъ приписывалъ большое значенiе, и съ дрожанiемъ въ голос? заговорилъ, нестолько [чтобы] выразить свою мысль, сколько желая отплатить за эту насм?шку. И тотъ чувствовалъ это и хотя снаружи былъ спокоенъ, въ глубин? души[337 - Зач.: ненавид?лъ этого легкомысленнаго, и тщеславнаго, и пустого, и увлекающагося, и непрiятнаго, по его мн?нiю, малаго, позволявшаго себ? съ нимъ такiя вольности, которыхъ давно уже никто не позволялъ себ?.] роб?лъ и готовился къ отпору.

* № 85 (рук. № 22).

Въ

/