Меньше единицы, больше девяти

– Да балабол он каких свет не видывал! Какой ему «Мерседес», Инга! Он на «Запорожец» никогда не заработает!

Инга пожала плечами и двинулась на балкон, обронив:

– Но с ним весело. Мы даже кино так и не посмотрели.

Почему Хвостову запомнился этот эпизод, запомнились его слова, он не знал. В тот момент он никакого значения им не придавал, просто сказал то, что думал о человеке, без всякой злобы.

Странным образом, несмотря на то, что он считал Акулова пустобрехом, в те минуты они с Ингой оставались в плену настроения, которое создал их гость.

Хвостову в тот момент более неожиданным казалось то, что о Дмитрии он думал «наш гость». Наш – имея в виду себя и Ингу. О ней и о себе он думал «мы», думал о том, что со временем пусть не во дворец, а в квартиру побольше они переедут вместе. А пушистый мурлыка – отныне их общий котёнок. Хотя знакомы-то были чуть больше суток и был всего один поцелуй.

Александр вышел на балкон за ней, задрал ей юбку и сорвал трусики. Она облокотилась на перила и податливо оттопырила зад. Они трахались, рискуя быть застигнутыми соседями. Да кто знает, может быть, какие-то полуночники видели их тогда. Но они пребывали во власти фантазии, что всё изменится, вот-вот изменится, завтра они переедут во дворец, а потому сегодня мысль о том, что кто-то их увидит, только придавала остроту чувствам.

Глава 4

В сентябре по многочисленным просьбам телезрителей Центральное телевидение Советского Союза повторно демонстрировало бразильский многосерийный фильм «Рабыня Изаура». Света Жукова поймала себя на том, что слушает подругу с той же жадностью, с которой её мать следила за перипетиями жизни рабыни-квартеронки.

– Короче, представляешь, я дала в первый же вечер прямо на балконе, – призналась Инга.

– На балконе! Охренела! – промолвила Света и затянулась сигаретой.

Дым потянулся к некурящей Инге, она обошла подругу с другой стороны и продолжила:

– Да как-то так всё сразу произошло. Как-то так… Ещё котёнок этот. Я, когда к подъезду подошла, слышу, мяукает кто-то. Жалобно так. Я его подобрала, бросить жалко, иду с котёнком. Сама думаю: ну ты, Молина, и дура, куда ты прёшься с котёнком. Саша дверь открыл, я с котёнком стою, у него вид сразу такой растерянный. И со мной чёрт знает что. Вдруг такое чувство, будто мы уже сто лет вместе. А ещё…

Инга рассмеялась, прикрыла ладошкой рот и покачала головой, показав, что больше откровенничать не будет.

– Чего? – требовательно спросила Света.

У неё было такое чувство, что во время сеанса отключилось электричество. И хотя вся страна знала досконально судьбу Изауры после первого просмотра в 1988 году, всё равно у Жуковой было ощущение, что ей обломали кайф на середине серии.

– Ну, чего? – повторила она, щёлкнув подругу по руке. – Не-е, ну, нормально! Колись давай! После того, как на балконе дала, что ещё может быть!

– Да ещё не дала, только вошла…

Инга с мольбой посмотрела на подругу, но та не отводила требовательного взгляда. Молина сдалась.

– Ты понимаешь, когда мы только познакомились, ну, короче, когда я Женьку отшила, он такой серьёзный, такой основательный, рассудительный такой, куда деваться! А тут я с котёнком на пороге, а у него такой растерянный вид! Короче, у меня такое чувство, как будто я не с котёнком стою, а как будто мы уже сто лет вместе, и я типа вошла и сказала, что я беременна.

– Чего? – удивилась Света. – Молина, да ты вообще не в себе, блин! А потом-то что?

– А потом. А потом Дима приехал. Вот зря тебя не было! Офигенный мужик! Блин, он когда вошёл, я про себя думаю: твою мать, господи, что ж ты делаешь, вот на фига, думаю, ты создал двух таких мужиков, почему одного из них не сделал!

Тут Жуковой почудился пробел в предыдущей серии. Выпустив дым, она спросила:

– Так ты кому из них дала-то?

– Да с Сашей я теперь! – ответила Инга. – Дима на ЗИЛе уехал. Знаешь, он, когда на ступеньку грузовика встал, смотрит так на меня, во взгляде всё написано: мол, решай, подруга, поехали со мной!

– Ну, а ты чего?

– А я Сашку выбрала…

– Ну да! Ты же королева! Чего тебе грузовик, ты на балконе…

– Знаешь, этот Дима, он такой… Если бы он за мной на ЗИЛе приехал, я, может быть, и поехала бы. А он не за мной, он по своим делам, а я так, попутно…

– Девчонки, вот вы где! – На крыльцо вышла Надежда Сергеева. – Мы придумали, что подарить Таранковой.

– Что за идея? – спросила Света.

– В Измайлово на вернисаже продают электрические самовары, разрисованные под хохлому, под гжель, разные там. Идут по десятке. С вас по рублю. Ну и съездить бы нужно. Инга, у тебя сегодня какое-то настроение нерабочее. Может, съездишь?

– Если Светка компанию составит, – ответила Молина.

Жукова потушила окурок и посмотрела в небо.

– Дождя вроде не обещали. Так я за любой кипиш в хорошей компании. Едем!

Надежда протянула Инге две купюры, пятёрку и трёшку, и напомнила:

– И с вас по рублю.

– Схожу за сумочкой, – сказала Инга.

– Мою прихвати, – попросила Света и достала из пачки новую сигарету.

Инга поднялась по ступенькам и скрылась в здании. Надежда жестом попросила у Жуковой сигарету. Закурив, она кивнула на двери института и промолвила:

– Какая-то она сегодня волшебная.

– Хахаля нового завела, – сообщила Жукова.

– Женьку-то?

– Да не-е! Ты отстала от жизни. Женьку она уже бортанула.

– Правильно сделала. Он мне сразу не понравился, – сказала Надежда.

Света окинула взглядом входные двери и, понизив голос, доверительно рассказала:

– Надюх, ты прикинь, она влюбилась в какого-то чувака и дала его другу на вечерине, прямо на балконе!

– Фига себе!

– И знаешь, что говорит? – Света выдержала драматическую паузу.

– Что?