Меньше единицы, больше девяти

– Скажи, пожалуйста, Александр Борисович, – озабоченным тоном попросил Вешняков. – А что у тебя с Акуловым? Какие-то трения? Мне всегда казалось, что вы отлично ладите.

– Трения? С Акуловым? – изумился Хвостов.

– Ну, подумай. Вы не ссорились? – настаивал Андрей Юрьевич.

Александр развёл руками. С чего вдруг управляющему пришла в голову мысль о трениях между ним и Акуловым? Кто мог подать такую идею? Мелькнула догадка, что вопрос как-то связан с посиделками в пятницу. Но не мог же Акулов пожаловаться на угрозы Хвостова набить ему морду.

– Андрей Юрьевич, честное слово, нормальные у нас отношения, работаем. А что такое?

– Видишь ли, Акулов вчера попросился в кредитно-плановый отдел, – сказал Вешняков.

– Ах, вот в чём дело!

Хвостов вспомнил об обещании Дмитрия договориться с управляющим о переводе. В интересах Александра было поспособствовать этому.

– Да, он попросился в кредитно-плановый. А вместо себя даже Людмилу Оношко порекомендовал, – сообщил управляющий.

– Да-да! – подтвердил Александр. – Он говорил об этом. Он просто хочет набраться больше опыта. А то мы два года занимаемся стройками…

– Ты так горячо ратуешь за его перевод, словно хочешь избавиться от него, – насторожился Андрей Юрьевич. – Он чем-то не устраивает тебя? Плохо работает? Опаздывает? Давай накажем его. Сократим квартальную премию.

– Да нет-нет! Что вы? У меня нет к нему никаких нареканий, абсолютно никаких, – заверил Хвостов управляющего.

– В таком случае давай пока воздержимся от перемещений. Пока что это нецелесообразно, – сказал Андрей Юрьевич. – Вы же совсем недавно работали в кредитно-плановом.

– Да, но мы же и там занимались стройками. Просто вы нас в самостоятельный отдел…

– Я знаю, – оборвал управляющий Хвостова. – Сейчас что-то менять нецелесообразно. Будет правильным, если Акулов останется под твоим руководством. Со временем ты пойдёшь на повышение. А он займёт твоё место. Я думаю так.

Хвостов растерялся. Мелькнула мысль объяснить доверительно управляющему, что из Акулова не выйдет толкового сотрудника. Но он промолчал. Он подумал, что Вешняков урежет Диме квартальную премию. В ту минуту Хвостов пожалел товарища.

А когда вышел из кабинета управляющего, то стал корить себя за малодушие. Нужно было всё же не церемониться. Он не нянька Акулову.

Но с другой стороны, кто знает, чем бы обернулся доверительный разговор с начальством. Вешняков мог сделать вывод о том, что из самого Хвостова руководитель никудышный, раз он с одним подчинённым справиться не может. А ведь он прямо сказал, что его ждёт повышение. Ради этого стоило потерпеть, оставить всё как есть, дождаться карьерного роста и тогда уж наверняка отделаться от лоботряса Акулова.

А как обрадуется Инга, когда узнает, что ему обещали повышение!

В этот момент из помещения кредитно-планового отдела вышла Зинаида Ивановна, заместитель управляющего. Увидев стоявшего в коридоре Хвостова, прикрикнула:

– Что стоишь? Что, работы нет? Иди, работай…

«Карга! – подумал Александр, глядя вслед ковылявшей старухе. – Недолго тебе осталось».

Он с удовольствием представил себе, как займёт её кабинет, как девчонки в кредитно-плановом отделе будут затихать при его появлении.

Ради этого стоило потерпеть и всё оставить по-прежнему.

Едва он потянул на себя дверь кабинета, как навстречу вылетела раскрасневшаяся с растрёпанными волосами Жанна. Акулов при появлении коллеги спрятался за газетой. Хвостов почувствовал раздражение. Он только что прикрыл коллегу, не сдал его руководству, а тот и в ус не дул.

– Ну чего там? Переводят меня? – спросил Акулов.

Получалось, он знал, по какому поводу Вешняков вызывал Хвостова. А ведь мог бы и предупредить. Александр подготовился бы, продумал бы, что сказать, чтобы сплавить Акулова.

– Хренушки тебе, а не кредитно-плановый, – ответил Хвостов.

– Чего так? Я же говорил с ним?

– Ты чего ему наплёл? Что я твоей работой недоволен? – вспыхнул Александр.

Дмитрий фыркнул и покрутил пальцем у виска.

– Он это так понял. Что ты плохо работаешь и что я хочу от тебя избавиться, – добавил Хвостов. – Хотел премии квартальной лишить тебя…

– Да лишил бы, – буркнул Дмитрий.

– Можно подумать, тебе деньги не нужны, – обронил Александр.

Он прошёл к своему стоявшему у окна столу. Дмитрий сложил «Известия», развернул «Коммерсантъ» и, уткнувшись в газету, добавил:

– Да просто он валенок тупой. Делает вид, что всё происходит по какому-то его плану. На самом-то деле он ни хрена не понимает и просто боится любой самостоятельности.

Александр смотрел на макушку коллеги, видневшуюся над газетой. Пользуясь тем, что и Акулов не видит его, Хвостов не скрывал эмоций – смеси удивления с презрением. Акулов рассуждал о том, что их руководитель не слишком-то умный. Это говорил человек, который за два года не удосужился выучить список документов, необходимых для открытия финансирования, не говоря уж о том, чтобы вникнуть в суть этих документов.

– Ты считаешь, он сам надумал создать наш отдел и тебя начальником назначить? – продолжал Акулов. – Да ни фига. Это ему в головной конторе подсказали.

– С чего ты взял?

Дмитрий опустил газету и посмотрел на Хвостова.

– А ты как думал? – сказал Акулов. – Они ж отслеживают сотрудников. Наверняка сказали ему: чувак, у тебя там два перспективных кадра. На повышение сейчас вакансий нет, а удержать как-то нужно. Вот и придумали изменить штатное расписание…

«Это ты-то перспективный кадр!» – ухмыльнулся в уме Хвостов.

Однако ему понравилась мысль, что в головной конторе держат его на карандаше. Пожалуй, Акулов был прав.

Внезапно приоткрылась дверь, и в проём заглянул мужчина в чёрном костюме. Это был Олег Иванович Нардюжев, глава некой загадочной структуры, называвшейся «Национальной Академией Общечеловеческих Ценностей». Сокращённо её в банке называли «НАОЦ» или «Академия».

Олег Иванович время от времени приезжал в отделение банка, поражая всех разнообразием деловых костюмов, сидевших на нём с фантастической элегантностью. Людмила Оношко утверждала, что Нардюжев никогда не надевал одно и то же дважды. Каждый раз новым было всё: от ботинок до галстука.

Мужскую же часть коллектива, включая инкассаторов и милиционеров, дежуривших в банке, занимали автомобили. Нардюжев приезжал на бежевой «Вольво-740» с водителем, добродушным увальнем, который охотно рассказывал о тачке, пока шеф занимался делами в банке.

Однажды Олег Иванович приехал сам за рулём, только уже не «Вольво», а двухместного купе. Пока он находился в отделении, на улицу сбегали почти все сотрудницы. Мужчины и вовсе не отходили от «Ягуара». Такого рода автомобили уже мелькали на московских улицах. Но никому из присутствующих прежде не доводилось увидеть подобное чудо вблизи, потрогать руками, понюхать.

Практически все посетители банка по возможности избегали общения с заместителями управляющего, Зинаидой Ивановной и Любовью Николаевной. Те всегда придирались и общались с посетителями на повышенных тонах. Все старались решать вопросы с рядовыми сотрудниками. К бабкам обращались в крайних случаях.

Нардюжев же каким-то чудом нашёл общий язык и с той, и с другой. Они кипятили чай, Олег Иванович доставал печенье, конфеты, сыпал шутками, смеялся. Бабульки хохотали и собственноручно помогали ему заполнить любую бумажку, нужную для совершения денежных операций.

Нардюжеву было около тридцати. Обеим бабулькам он годился в младшие сыновья, а то и в старшие внуки. Рядовых сотрудников он вниманием не удостаивал.