Именем Федерации!

– М-да, – только и сказал Гемм. – Но на Сегнеции нам однозначно больше делать нечего.

– Скоро вернется катер, и мои люди доставят вас на судно, – сказал Оливо.

– Отлично! Значит, у нас около десяти минут.

В холле зазвучал вызов, и Оливо дал команду автоматике включить видеосвязь. У стены вновь возникла голова майора.

– С борта крейсера начала поступать информация.

– Слушаем вас, майор, – живо сказал Гемм.

– Не понимаю, зачем вы пошли на риск и послали своих людей к Торренцу, но могу сказать одно: ваши предположения, похоже, вскоре найдут подтверждение. Мы не стали препятствовать взлету, чтобы не вызвать у Торренца панику и желание избавиться от свидетелей. Но у нас еще есть время, чтобы при необходимости заблокировать крейсер в пределах системы.

– При необходимости?

– Пока, насколько я в курсе, вашим людям на крейсере ничего не угрожает, и даже наоборот.

– Что вы и имеете в виду?

– Им каким-то чудом удалось захватить Торренца, и сейчас они пытаются разговорить его.

– Монах! – воскликнул Фелки. – Уверен, его рук дело.

– Кто такой монах? – спросил Эк-ттор.

– Страшный человек!

– Он шутит, – быстро сказал Гемм, а Пурвис отвесил человечку легкий подзатыльник. – Что вы намерены предпринять теперь?

– Крейсер еще находится в пределах системы. Как только будет получено разрешение, мы перекроем ему выход под предлогом провоза контрабанды.

– Вы уверены, что это заставит его остановиться?

– Нарушение, как вы понимаете, серьезное, и наши подозрения вовсе небезосновательны. Однако сейчас пока неясно, как подступиться к крейсеру, чтобы не навредить двум вашим людям – Торренц может избавиться от них.

– Этого ни в коем случае нельзя допустить! – отрезал Гемм.

– Поэтому не будем торопиться. Мы следим за ситуацией на судне, и как только возникнет возможность обеспечить безопасное освобождение ваших людей, мы задержим крейсер.

– Считаю необходимым предупредить, майор, что в заложниках на корабле может находиться еще и экипаж фьюрианского контейнеровоза.

– Откуда у вас эта информация? – после небольшой паузы спросил Эк-ттор, но Гемм не ответил. – Впрочем, неважно. Вы утверждаете, что их тоже удерживают силой?

– Я только делаю предположение, но, скорее всего, так оно и есть.

– Понятно. Спасибо за предупреждение.

– Что-нибудь еще, майор?

Во дворе дома опустился катер, из него вышли двое кхатто и направились к дому.

– Нет, это все.

– В таком случае с вашего разрешения мы тоже отбываем с планеты, – сказал Гемм.

– Полагаю, вы не собираетесь вытворить еще одну глупость и лично напасть на крейсер? – осведомился майор.

– Честно признаться, подобное нам как-то не приходило в голову.

– Это сильно обнадеживает, – кивнул Эк-ттор. – Но, к сожалению, мы не вправе допустить, чтобы господин Фарро покинул Сегнецию.

– Вы собираетесь арестовать меня? – вскинулся министр.

– Никаких наших законов вы не нарушили, насколько я понимаю?

– Очень надеюсь, что нет.

– В таком случае вы вне нашей юрисдикции, но сделанное вами заявление дает все основания задержать вас и передать Федерации.

– Значит, я все-таки арестован? – Фарро как-то весь сморщился.

– Я уверен, в подобной крайней мере нет ни малейшей необходимости. Вполне достаточно, если командир Гемм даст официальное согласие передать вас властям Федерации. В таком случае вы сможете беспрепятственно покинуть планету.

– Я дам его, – не раздумывая, сказал Гемм.

– Отлично! В таком случае я буду ждать вас у судна.

Майор Эк-ттор дал отбой.

– Не слишком ли опрометчивое обещание, командир? – спросил Святов.

– Нисколько, – со всей возможной уверенностью произнес Гемм. – Думаю, господин Фарро отлично понимает, что он так или иначе предстанет перед судом. Власти Сегнеции будут вынуждены поставить Федерацию в известность о сделанном министром заявлении, и если Фарро не отправится с нами, то кхатто передадут его Федерации лично. Попытка сбежать в любом случае только усугубит его положение.

– Разумеется, я понимаю это! – недовольно поиграл желваками Фарро.

– Прекрасно! Тогда пора отправляться. – Гемм направился к дверям. Остальные потянулись следом.

Фарро задержался в дверях и обернулся, собираясь что-то сказать Оливо, но передумал. Вышел.

Оливо отпустил охрану, устало потер лицо ладонями и неспешно приблизился к окну.

Катера во дворе уже не было.

Торренц стабилизировал полет спасательной капсулы и вывел ее на параллельный курс с крейсером. Стартовым ускорителем капсулу отшвырнуло не так далеко, и это очень хорошо, потому что запас хода капсулы был невелик. Крейсер шел малым ходом, без ускорения, и следовало как можно быстрее сблизиться с ним и зафиксироваться на корпусе крейсера. Оттуда Торренца снимут не более чем через полчаса.

Капсула сближалась с крейсером медленно – торопиться не стоило. При высокой скорости существовала большая вероятность не успеть ее погасить и разбиться о броню. Торренц не спешил, в запасе у него было еще около часа – столько требовалось, чтобы достичь границы сферы малых скоростей в районе планеты. Торренц размышлял над странными событиями, имевшими место в кают-компании. Кто были эти двое – ловкий невзрачный мужчина с садистскими наклонностями и второй, в дурацком балахоне и длиннющей седой бородой. И что, собственно, творилось с Фарро? Не привиделось ли ему, как корежило министра? Да нет, глупости! Но что тогда? Взрыв… Великий Космос, какая страшная смерть. Неужели министр начинил себя взрывчаткой, решив таким образом отомстить Торренцу? Скорее всего, именно так все и было.

Торренц был закоренелым материалистом, порождением развитой технической культуры, и потому никак не мог принять сказок о волшебниках и оборотнях. Какая-то часть его, правда, пыталась бунтовать, подсказывая, что он столкнулся с чем-то из ряда вон выходящим, чего не могло быть. Торренц помнил, как один из безопасников Фарро с пеной у рта доказывал существование мага. Неужели все так и есть? Иначе чем объяснить, к примеру, поле, закрывшее выход со шлюпочной палубы? Или повреждения крейсера, полученные им от воздействия неведомого оружия? Еще красных рогатых громил, так напугавших всех на мирной планетке, и рассказ захлебывающегося от возбуждения сержанта о том, как его обратили в барана. Торренц помнил, как смеялся над незадачливым Лоуфом, а тот сконфуженно натягивал принесенный ему кем-то запасной комбинезон и дул щеки. Неужели Торренц действительно нос к носу столкнулся с настоящим, воплоти, волшебником, могущим обратить человека в животное или, лишь поведя бровью, заставить спейсер вращаться волчком?