Именем Федерации!

– Слушаю!

У дальней стены возникла голограмма головы майора Эк-ттора.

– Вы оказались правы: крейсер Федерации только что совершил посадку на космодроме Дарссеи.

Фарро вздрогнул, едва не выронив бокал.

– Причина посадки? – уточнил Гемм.

– Насколько я понял, что-то серьезное с системой жизнеобеспечения.

Гемм переглянулся с Пурвисом. Тот едва заметно кивнул.

– Теперь вы их арестуете?

– Я, как и обещал, установил за крейсером наблюдение, но большего сделать пока не в силах. Никаких нарушений со стороны его команды не было. В данный момент на судно прибыла техническая бригада, устраняются неполадки. Среди них наш агент, он должен установить ретранслятор, включив его в систему видеофиксации. Космодром оцеплен.

– Но нам-то что делать? – раздраженно спросил Фарро.

– Я бы рекомендовал выждать и не пороть горячки. В остальном вы вправе поступать так, как сочтете нужным.

– И вы не обеспечите нам никакой защиты?

– Не думаю, что вам действительно что-то угрожает. По крайней мере в данный       момент.

Фарро хотел что-то ответить, но Гемм остановил его.

– Майор, вы действительно полагаете, что Торренц прибыл на планету ради ремонта?

– Полагаю, да. Мои кхатто доложили, что неисправность имеет место быть – проблемы с кислородным циклом.

– И вас не настораживает, что он по неясной причине объявился именно возле вашей планеты, как мы и предсказывали?

– Нисколько. Крейсер предоставил документы, согласно которых патрулирует зону, граничащую с системой Сегнеции.

– Липа, – поморщился Фарро и отхлебнул из бокала.

– Как вы сказали? – расправил уши Эк-ттор.

– Липа, подделка. Для Торренца состряпать подобное – раз плюнуть.

– И все же я пока не усматриваю причин для ареста судна и команды. Вы же понимаете, Сегнеция не может рисковать, безосновательно нападая на суда Федерации, тем более требующие экстренного ремонта.

– Мы все понимаем, майор, – сказал Гемм. – Только вот неясно, что делать нам.

– Ждите! – нетерпеливо повторил Эк-ттор. – Мы должны все проверить, убедиться в правильности вашей версии, найти неопровержимые улики. Уверяю вас, мы работаем в этом направлении, а не сидим, как у вас говорят, сложа руки. Буду держать вас в курсе.

– И на том спасибо.

Майор кивнул и отключился.

– Ну что ж, – произнес Гемм, – остается только одно – действовать самим. Корнелиус, что у вас?

– Скоро должно подействовать. – Маг заметно нервничал, с сомнением поглядывая на Фарро. – Если я ничего не напутал.

– Что значит, не напутал? – подскочил министр, расплескав виски на дорогой костюм. – Вы что, на мне эксперименты решили проводить, старый неуч?

– С ним всегда так, – зевнул Фелки и от души поскреб пузо. – Поесть бы.

– Да нет, я уверен, что сделал все правильно, – успокоил министра Корнелиус. – Все вот-вот должно начаться. Не понимаю только, почему так долго.

– Прошу прощения, мне что-то нехорошо. – Мускулы на лице Фарро дрогнули, их свело судорогой, отпустило, лицо исказилось гримасой боли. – Ох, моя голова! Что со мной творится?

Фарро сделал пару шагов, выронил бокал и уперся ладонью в стену, а другой схватился за живот. Тело его дрогнуло, ноги подкосились, и министр растянулся на полу, раскинув руки и вывернув голову влево.

В холле воцарилась тишина. Все ждали, что Фарро вот-вот застонет или двинет рукой или ногой, но тот продолжал лежать – то ли потерял сознание, то ли и того хуже.

Фелки сполз с дивана, приблизился к министру и осторожно ткнул его в бок пальцем, потормошил за костюм.

– Поздравляю, колдун, – выпрямился человечек, – ты убил его.

– Невозможно! – взмахнул рукавами Корнелиус и поспешно подошел к лежащему ничком Фарро. – Такого никогда не бывало. Может быть, всему виной та гадость, что он выпил? Нет, глупости! Он должен быть жив, он…

Корнелиус недоговорил. По телу Фарро прошла судорога, другая, третья.

– Вот, начинается! – победно воскликнул маг, а Фелки отбежал от бьющегося в конвульсиях министра и спрятался за диван.

Кхатто чуть отступили и заученно вскинули оружие.

Оливо схватил с журнального столика недопитый бокал и прикончил его одним махом.

Отец Ансельм мелко закрестился и забормотал молитву.

Фарро расслабленно вытянулся и замер, но тут тело его начало увеличиваться, выпячиваться вверх, словно его накачивали воздухом. Одежда затрещала и разошлась по швам. Затаив дыхание, все следили за метаморфозами, происходившими с Фарро. Голова, руки, ноги, спина утолщились, по бокам их появились впадины, становившиеся все глубже и глубже. Тело неприятно шевелилось и шло буграми, будто внутри него перекатывались некие валики. Верхнее утолщение постепенно приобретало человеческие очертания, копируя фигуру Фарро. Руки и ноги теперь изгибались непрерывно, тело корчилось, а губы непрестанно кривились. Спустя всего пару минут на полу шевелилось жуткое четырехрукое и четырехногое создание, пытавшееся разорвать узы, соединявшие два тело в одно. Больше всего это походило на деление амебы.

Оливо не выдержал и отвернулся. Отец Ансельм вскрикнул и выхватил нож, но Святов навалился на него и выбил оружие из рук. Корнелиус без малейшего страха или отвращения и даже как-то заинтересованно наблюдал за рождением репликата и кивал головой.

И тут верхняя фигура сделала рывок и с противным хлюпаньем отвалилась вбок. Фарро затих, а его порождение продолжало приобретать человеческие черты. На совершенно плоском лице прорезались глаза, вспучился бугром нос, под ним треснула кожа, и противно зазмеился пока еще безгубый рот. На голове прорезались волосы и, вихрясь, оформились в знакомую шевелюру. Бесполое тело приобрело мужские признаки, лицо, пальцы рук и ног закончили трансформацию, и новоявленный Фарро затих.

– Мне удалось! – восторженно воскликнул Корнелиус, словно успех дела удивил даже его. Затем он склонился над репликатом и тщательно осмотрел его. – Кажется, все в полном порядке, – заключил маг, выпрямляясь. – Спиртная добавка не проявила себя.

– Кто-нибудь, – хриплым голосом выдавил Оливо, – принесите ему одежду. Вернее, им.

Первый Фарро зашевелился, перевернулся и сел. Оглядев присутствующих в комнате, он остановил взгляд на маге, медленно поднялся и двинулся на него.

– По-твоему, это смешно, колдун? Травить живого человека всякой гадостью!

– Но ведь все получилось! – начал отступать Корнелиус.