Именем Федерации!

– Получилось? Да ты представляешь, как мне было плохо? Я думал, подохну! А одежда… – Министр опомнился и поспешно прикрылся. – Что с моей одеждой, тьма тебя поглоти?!

– Вот! – вернувшийся кхатто протянул Фарро одежду. Министр схватил штаны, натянул их и, уже не торопясь, принялся надевать все остальное.

Двое других охранников Оливо неумело облачали копию министра в несколько тесноватые штаны и рубаху.

– А это кто? – вскрикнул Фарро, наконец заметив лежащую на спине фигуру.

– Вы, – лаконично сказал Хан. – Дубль, так сказать.

– Я? – Фарро ткнул себя пальцем в грудь и медленно приблизился к лежащему.

Кхатто покончили с одеванием и отступили.

– Непохож, – скривил губы Фарро, придирчиво вглядевшись в лицо репликата.

– Конечно, непохож. Он выглядит свежее и моложе, – усмехнулся Хан.

– Но, но! – обиделся министр и отошел от лежащего.

– Вы лучше идите в другую комнату, – посоветовал Гемм. – Не думаю, что Фарро-два, когда он очнется, будет приятно сознавать, что он не единственный.

– Да, конечно! – высокомерно произнес Фарро и удалился в смежную комнату.

– Корнелиус, скажите, что будет помнить репликат?

– Как правило, он наследует всю память родителя, но, насколько я понимаю, нам не нужна абсолютная копия. Главное, чтобы он выглядел, думал и вел себя как Фарро.

– Совершенно верно.

– Поэтому я ограничился простейшим заклинанием и минимальным составом снадобья. Но меня все равно сильно беспокоит спиртная добавка, – маг в волнении зажал бороду в кулак.

– Вы думаете, с ним что-то не так?

– Да нет, внешне он – абсолютная копия. Да вы же его сами видите! Но вот что внутри…

– Внутри?

– Уважаемый Сартор, я имею в виду не душу и ум, а устойчивость. Я не знаю, сколько он сможет просуществовать, и что случится после. Думаю, у него хватит сил протянуть хотя бы до полудня.

– Ну, на этот счет можете не беспокоиться. Столько времени нам и не нужно. Главное, чтобы Торренц успокоился и убрался восвояси. Все остальное – его проблемы. Нужно поскорее разбудить Фарро-два.

– Раз плюнуть! – Из-за дивана выскочил Фелки и угрожающе опустил копье, которое с большим трудом отыскал в саду еще ночью.

– Но-но, – пригрозил Пурвис. – Он нам живой нужен.

– Да я аккуратненько.

– Обойдемся без твоих фокусов, садист доморощенный, – отрезал Хан, подобрал с пола оброненный Фарро бокал, прошел к бару и наполовину наполнил его водкой. – Вот, на Фарро действует безотказно.

– Что за грязные намеки! – донеслось из другой комнаты, но возмущенный возглас остался без ответа.

Хан склонился над репликатом и поднес к его носу бокал. Спустя несколько секунд Фарро-два втянул носом воздух и распахнул глаза…

Торренц пребывал в самом что ни на есть дурном расположении духа. Все шло наперекосяк – начиная с неудачной попытки сесть на планету в системе двойной Альбирео и кончая бегством Фарро. Торренц до сих пор не мог взять в толк, как крохотной яхте удалось улизнуть от тяжелого крейсера. Плюс частичные повреждения вооружения практически неуязвимой боевой машины. Ни выстрела, ни пробоя поля, как показали записи, не было, а излучатели пошли вразнос. Что же касается странного поведения крейсера, то экипаж не мог внятно объяснить вращение вокруг вертикальной оси, пытаясь все свалить на временный отказ системы стабилизации. Но нет, оборудование было исправно, а вращение прекратилось само собой, стоило спейсеру с Фарро на борту скрыться в глубинах космоса.

К тому же пропал разбившийся грузовик. Был – и нет его, словно растворился в воздухе. Торренц приказал прочесать местность радаром, но контейнеровоза и след простыл. Можно спрятать груз, можно разобрать или вовсе сравнять с землей тяжелое судно. Но все равно что-то должно остаться! Не было ничего – ни судна, ни груза, ни следов. Лишь вмятина в земле от падения корабля. Подобное потрясло Торренца и привело в неописуемое бешенство. Осознав себя в один миг богатым и столь же внезапно потерявшим все, он рвал и метал. Ну, только попадись ему в руки этот тупица Фарро, тогда уж Торренц изыщет возможности дознаться, куда делся груз, и отомстит скользкому зазнайке за все.

Фарро дурак – по крайней мере, таковым полагал его Торренц, – и министр вполне оправдывал эту нелестную оценку. Запросив оплату услуг Оливо, он выдал себя с головой. Будь у Фарро хоть капля мозгов, ему бы могло прийти в голову, что у Торренца большие связи, никак не меньше, чем у самого министра. Но вот чего Торренц никак не мог взять в толк, с чего вдруг Гемма понесло невесть куда, на окраину Федерации…

Впрочем, здесь все ясно: Гемм – не недотепа министр, соображаловка у него варит. Он, разумеется, не может знать, насколько далеко простираются связи Торренца, но вне Федерации Торренц – никто, особенно на Сегнеции, где дурацкая честь аборигенами ценится больше денег. Хотя убрать Фарро и его спасителей вовсе не проблема – отчаянных проходимцев везде хватает, даже на Сегнеции, – но сначала нужно было допытаться, куда люди Гемма дели груз. Торренц не без основания полагал, что именно Гемм приложил к этому руку.

Получить предписание на патрулирование границы с Сегнецией оказалось вовсе не сложно. Торренц подключил свои связи, пообещав щедрое вознаграждение, и через полчаса крейсер выдвинулся к системе Сегнеции. С Оливо тоже не возникло проблем – представитель оказался отчаянным трусом. Ему даже платить не пришлось за выдачу Фарро. Оливо готов был сделать что угодно, только бы его оставили в покое. Тем лучше – лишние расходы Торренцу были не нужны. Оставалась одна проблема – добиться разрешения на посадку. С этим сложнее. Сегнеция не жалует федеративный флот и на пушечный выстрел не подпустит крейсер ни к планете, ни к орбитальной базе. Что ж, придется пойти на хитрость. Пережечь цепи контроллера системы жизнеобеспечения вовсе не проблема, починить – требуется время. А на резервных запасах кислорода и поглотителях углекислоты крейсер долго не продержится.

Посадку разрешили. Даже быстрее, чем Торренц рассчитывал. Уточнив причину запроса и получив подтверждение неисправности от бортовой интеллект-системы, диспетчер дал разрешение, сообщил посадочные данные и отключился.

Едва ли не впервые Торренц ощутил неуверенность – слишком уж гладко все прошло. Пришло на ум, что здесь не все чисто. Ощупав пространство в пассивном режиме, командир убедился, что явной слежки за крейсером нет. Хотя кто может знать наверняка – с работой спецслужб Торренц был знаком крайне посредственно. Почему именно спецслужб? Торренц и сам не знал, просто пришло в голову. Экстренную посадку чужого крейсера обязательно должен кто-то держать на контроле, и его пребывание на планете – тоже. Впрочем, крейсер пока ничего не нарушил, и опасаться было нечего. К тому же дальнейшее промедление могло вызвать подозрение у диспетчера, чем тот не преминет поделиться с кем полагается.

Решив так, Торренц не стал тянуть и бросил крейсер к планете.

Посадка прошла штатно, без эксцессов и назойливого метания под самым носом катеров спецсопровождения. Да и на перроне, заставленном судами, также не ощущалось мельтешения безопасников. Правда, крейсер посадили вдали от других судов, в спецзоне, но это и понятно – боевая машина Федерации. Но Торренцу казалось, что из примыкающего к космодрому леса и со зданий космопорта на судно уставились десятки орудий, невидимых глазу. Возможно, так оно и было, но все же сильно смахивало на паранойю.

Торренц, взяв себя в руки, отмахнулся от глупых домыслов, вышел на связь с диспетчером и запросил на борт ремонтную бригаду. Диспетчер заверил, что бригада прибудет в ближайшее время и просил подождать. Все шло пока по намеченному плану. Оставалось устранить неполадки, забрать Фарро и команду Гемма – только бы Оливо не сглупил! – и убраться отсюда подобру-поздорову.

Время ожидания тянулось невероятно медленно. Гемм, не вылезая из командирского кресла, наблюдал на обзорном экране окрестности перрона и нервно барабанил пальцами по подлокотникам. Вскоре он заметил низко летящий со стороны технических ангаров желтый катер, промаркированный двумя красными линиями.

– Наконец-то! – ворчливо произнес Торренц и выбрался из кресла. – Пошли, Лоуф, пощупаешь их опытным взглядом.

– Как скажете, командир, – отозвался сержант и, чеканя шаг, первым вышел из рубки.

Когда они приблизились к люку, ремонтная бригада уже успела выгрузить из катера оборудование и ждала у трапа, не решаясь подняться на борт. Завидев появившихся в люке людей, один из кхатто выступил вперед.

– Добрый день. У вас, насколько я понял, полетел контроллер системы жизнеобеспечения?

– По крайней мере, так считает интеллект, – ответил Торренц, пристально разглядывая пятерых лопоухих ремонтников. Будь на их месте люди, Торренц, вероятно, и выделил бы кого из них, сочтя слишком самоуверенным или напряженным, но как определить эмоции чужих существ по уродливым нечеловеческим физиономиям? Да и уши сильно отвлекают. Торренц наклонился к Лоуфу и едва слышно спросил: – Ты ничего не чувствуешь?

– В каком смысле? – спросил сержант.

– Не тупи! – разозлился Торренц. – Я спрашиваю, кто из них, на твой взгляд, может быть агентом спецслужб.

– С такими-то рожами? – хохотнул Лоуф, но под ледяным взглядом командира стер улыбку с лица и еще раз оглядел ремонтников одного за другим. – Хоть убей, не знаю! Они все на одну рожу.

– Понятно, – вздохнул Торренц. – Эй вы! Зачем вас столько нагнали? Неужели нужно пять… кхатто, чтобы починить какой-то вшивый контроллер?

– Придется демонтировать обшивку, шеф, – вперед выступил другой кхатто.

– Обшивку?

– Конечно! – поддакнул третий. – На моей памяти это вообще первый случай, чтобы накрылся контроллер системы жизнеобеспечения.