Младший сержант Ф. Крюгер

Но обратил внимание на свою ладонь. Линии – вестники судьбы, искрились жемчужным цветом. Он ощущал и видел каждую клеточку, слышал дыхание кожи и физически чувствовал потоки энергии под ней.

Он понял, что испанцы, индейцы и этот не логичный бой, только плод воображения. И это был обычный сон. Был обычным, пока сознание не проникло в глубину грез. Он стал всесокрушающим оружием, невиданной силой, способной сокрушать, карать или миловать.

Вот он триумф, тот сладкий миг. Ни обращая внимание на канонаду, он укрепился и усилил силу своего восприятия. А шепот вторил, заставляя клокотать адреналин, вздувая вены: – Отбрось сомнения и нерешительность. Добродетель спутник реальности, здесь за гранью, нет пощады. Только воля сокрушающая и карающая.

Сосредоточившись, с помощью намерения, он вызвал образ прапорщика Елдаша, прямо посреди наступающих конкистадоров. Елдаш стоял и непонимающе оглядывался, то и дело, пригибаясь, при грохоте взрывов и звука выстрелов, потом с перекошенным от ужаса лицом кинулся прочь с поля боя.

"Подожди прапор, сейчас проверим, какой ты супермен, – зло бубнил Денис. – Пуля, это слишком просто для тебя"

Забрав арбалет у краснолицего, и вооружившись несколькими томагавками, он вскочил на камень, за которым, до этого времени хоронился – зная, что неуязвим, метнул один из топориков в прапорщика. Лезвие просвистело возле уха убегающего. Второй бросок также не достиг цели. Прапорщик как будто чувствовал опасность, прыгнув, он перекатился через голову и укрылся за щитом, сколоченным из бревен, служившим защитой от стрел.

"Хитрый, говоришь, – продолжал, твердить, брызгая слюной охотник. – Ну, давай поиграем, раз ты так хочешь. Это даже забавно, намного интересней охоты на глупую дичь"

Оттолкнувшись, он спланировал и, пролетев над головами воинов наступающей армии, приземлился в ста метрах, со стороны, где прятался прапорщик. Он его окрикнул. Появление младшего сержанта, обескуражило его больше, чем ситуация, в которой он находился.

– Так вы говорите, что способны увернуться от пули, не правда ли? – задал риторический вопрос Денис, удивляясь своему голосу, прокатившемуся раскатами грома, отозвавшись эхом.

– Где я? Что происходит? Ненадо… Прошу. Нет…

– Сейчас проверим вашу ловкость. Смог от пули, сможешь и от этого уклониться, – с этими словами он метнул очередной томагавк.

На удивление, прапорщик с проворством увернулся и от него. Подстегнутый азартом, Денис пустил в ход арбалет:

– Ловкач. Воистину ловкач. Стрела не топор. Лови…

Прапорщик, обезумевший от ужаса, пустился наутек, виляя из стороны в сторону, не давая шанса, на точный прицел. Денис, отпихнув, было, ринувшихся на него испанцев и пустился в погоню.

Отбросив в сторону арбалет, подобрал макуауитль – оружие ближнего боя ацтеков. Вставки, лезвия из вулканического стекла, обсидиана, в деревянной поверхности оружия, зловеще поблескивали, когда, размахивая над головой, он несся за жертвой. Подпрыгнув, он взмыл вверх и коршуном обрушился на беглеца. Оружие опустилось на голову и перхоть пушистым облаком, поднялась и опустилась вместе с оглушённым телом прапорщика на траву, щедро усыпанную стрелами.

На надломленный росток кукурузы, приземлилась бабочка, словно выточенная из хрусталя. Хрупкое создание, светилось в лучах солнца. Вспорхнув легкой пушинкой, перелетела на макуауитль, отброшенный в сторону. Хоботок уткнулся в пятно крови и хрустально чистое тело начало приобретать фиолетовый оттенок – смеси красного с голубым, цвета мистики и преображения.

* * *

До сна Дениса…..

Бьют барабаны, гремят фанфары. Гордость победным маршем отчеканивает, по холодному асфальту плаца. После ночного происшествия, прапорщик Елдаш, никак не мог уснуть всю оставшуюся ночь. Доза адреналина, которую он получил как подарок под рождественской елкой, будоражил сознание и подстегивал сердце биться сильнее.

С детства, будучи тихим, закомплексованным мальчиком, больше своего времени, проводившего в своем внутреннем мире, ненавидящим свое отражение, обильно усыпанное угрями и воспаленными прыщиками, Павел Елдаш встречал мало ярких событий на своем пути. Школа – почти на отлично, два курса института, потом армия и подвернувшиеся возможность отрезать от своей жизни огромный кусок социума, в который он не вписывался, в лице школы прапорщиков. Здесь он служил, здесь он и остался начальником хоз – подразделения. Здесь он и нашел свою зазнобу, Танюшу, как он любил ее ласково называть. Она работала здесь же, в местном маленьком военторге, находящимся по соседству с караульным помещением.

Даже небольшое, малозначащее происшествие для одних, могло потрясти его до глубины, неизбалованной приключениями, души. А тут не просто случай, а целое покушение. Не на командира покушались и даже не на замполита, а не него, простого прапорщика. Значит не такой он уж и простой, ничего не представляющий из себя маленький человечек, значит, кого-то волнует его судьба, пусть таким убийственным образом, но волнует. Он вспомнил всех, в кого стреляли, и ощущал себя, чуть ли не Кенеди.

К утру наступило адреналиновое похмелье, и силы, которые, казалось бы, не куда девать, исчезли как мгла с первыми лучами солнца. Весь день он клевал носом и искал, куда бы пристроить свое разбитое тело. Если бы не бесконечные расспросы коллег о ночных выстрелах, которые были ему приятны, он не знал бы как дождаться вечера. С каждым разом, его рассказ становился все ярче, обрастая новыми подробностями и деталями, и он не сомневался в истинности своих домыслов. Даже настойчивое давление Бойчишина, требующего чуть ли не клятвы о правдивости заявления, не смогли внести, частицу сомнения, у прапорщика. Командир понимал, всю абсурдность ситуации, но ничего не мог поделать, делу дали ход.

Ложку дёгтя плеснул, особист, приехавший к обеду по сигналу. Подняв агентуру – солдат, докладывающих обо всем, что происходит в дивизионе, он докопался до истины, узнав, что: патроны Ипатову достались от дембеля, стрелял он не один и не в прапорщика, а вверх, так что дело не серьезное и требует разобраться, с показаниями Елдаша, который немедленно, был вызван на ковер.

– Напиши поминутно: где ты был в момент выстрела, были ли свидетели, – начал дознание особист, с сверлящими глазами с тенью презрения. – С чего вы взяли, что стреляли именно в вас, или вам показалось? У страха глаза велики, и в стрессовых ситуациях, может привидеться разное, и интерпретироваться по-своему. Поэтому, я еще раз спрашиваю – в вас точно стреляли или это плод разыгравшегося воображения? Если проведённое расследование и обстоятельный анализ даст отрицательный вариант, вас привлекут за ложный донос. Вы это понимаете?

– Ну как же, – прапорщика стало заметно потряхивать, он, то брал ручку, то возвращал ее на место, а глаза хаотично шарили по столу, мимолетно бросая взгляд на капитана Сычева, и прошептал, – Хотя я до конца не уверен, но думаю…

– Так вы думаете, предполагаете или действительно пуля пролетела у вас над головой?

– Думаю…

– Чтобы вы долго не думали… – с этими словами, капитан развернул план дивизиона и хлопнул по нему ладонью. – Смотрите сюда. Где вы стояли? Где находился часовой? И могла ли поля по этой траектории поразить "мишень", – с этими словами он показал на прапорщика.

Елдаш уже ничего не соображал, и в голове была только тяжесть и ноющая тоска по дому. "Как хочется спать, – думал он. – Вот клещ, вцепился, и будет рыть, пока не выроет яму и закопает в ней все и вся. Дам ему, что он хочет, гори все огнем. Может и впрямь я ошибся…"

Наконец-то прошел день, тягучий и бесконечный и наступил вечер, как всегда неожиданно, распахнув свои заботливые, и уютные объятия, в виде его жены. Она, как никогда была милой и хлопотала, стараясь во всем угодить своему мужу, ведь страшно подумать, что сегодняшний ужин, она могла провести одна. Накормив мужа царским ужином, Татьяна еще долго занималась хозяйством и присоединилась к Павлу далеко за полночь, который давно уже похрапывал, наслаждаясь долгожданным отдыхом.

***

Во время сна Дениса….

Через несколько мгновений ей снилось, что она осторожно ступает по влажной глинистой почве, раздвигая высокую траву за которой прячется одно из немногих озер, расположенных вблизи поселка, в котором можно купаться. В солнечные дни, короткого сибирского лета, детвора шумной толпой, осыпала его берег и с визгом и радостными криками кидались в его теплые воды. А она, почему то, с той стороны, где берег обильно порос растительностью и где было сильно мелко, от чего неудобно было купаться. Она хотела переплыть на другой берег и присоединиться к веселой компании. Отодвинув последний заслон, отделяющей ее от воды, она увидела семейку уток, пустившихся наутек от неожиданного гостя. Мать и восемь утят, громко крякали, усиленно гребя лапами. Вдруг раздался душераздирающий крик. На середине озера тонул ее муж. Он из-за всех сил бил по воде руками и просил о помощи. Со вторым криком все потемнело, и озеро исчезло во мгле. Она вздрогнула, поняв, что это кричит Павел, подскочила и стала трясти его за плечо:

– Проснись. Проснись Павлуша. Тебе, что-то приснилось, – с каждой попыткой его разбудить, тревога все больше и больше нарастала. Он метался в бреду по кровати, что-то невнятно бормоча.

– Павел, Павел. Что с тобой, просыпайся, ну просыпайся уже, – она била его по щекам, трясла как грушу, но все было тщетно. По стенам ходили призрачные тени, и чувствовалось присутствие потустороннего и чужого. Воздух был тяжелым и давил на виски. Тогда она соскочила с кровати и побежала на кухню за водой, по пути включив свет в спальне. Когда она вернулась, прапорщик уже не спал, он смотрел светящимися от ужаса глазами и говорил:

– Это он. Он. Сержант. Он напал на меня.

– Это всего лишь сон, Павлуша. Никакого сержанта тут нет. Тебе все это приснилось. Ну и напугал же ты меня. На выпей водички, – и она протянула ему алюминиевую кружку с водой, которую она приготовила, чтобы облить его и разбудить.

– Это сержант. Говорю тебе. Кругом кровь и он…, – прапорщик не договорил и потерял сознание. И тут, Таня заметила, разрастающееся пятно крови на подушке и глубокую рану за ухом, тянущиеся к виску. Кружка выпала из руки, глухо ударившись о ковер. Не теряя, ни секунды, она ринулась к телефону.

Таня позвонила командиру дивизиона. Капитан вызвал скорую помощь и через десять минут был на пороге дома, семьи Елдаша.

Луна зловеще поблескивала, отдавая синевой, не предвещая ни чего хорошего, и Бойчишин, почувствовал, что эта череда событий загадочных и неподдающихся логики только в самом начале.

11. ПЕРЕЛОМ

Большой кирпич – "шедевр" архитектурного искусства, с тремя рядами окон – рыжее пятно на заснеженном теле города, где на третьем этаже в отделении кишечных инфекций, устроившись поудобней – подпихнув под спину подушку, Денис придавался размышлениям:

«Комиссия так долго ждать, точно не будет. Сильно было бы нужно, и в больницу наведались, а так тишина. Скорее всего, пронесло. Дважды пронесло и буквально, и переносно. Спасибо капитану и отдельное спасибо, нашему советскому молочному производству за его кефирчик с плесенью. Интересно как там поживает наш дорогой Павел Адамович Елдаш. Если и в этот раз получилось, то думаю сотрясение ему обеспечено. Не хрен лезть на рожон.

Глупые же у меня были мысли: – нельзя злоупотреблять силой мол, серьезное оружие в моих руках и нужно им пользоваться с осторожностью. Фигня. Любой специалист в боевой подготовке применяет свои умения, не смотря, сильный ли противник или слабый. Все эти сопли, типа: не обижай слабых, не трогай беззащитных, не бей лежачих – для малышни. Сила, она и есть сила, чтобы ею пользоваться. А иначе зачем, быть сильнее других.

Армии мира, вооружаются, наращивают мощь и в случаи чего, на всю катушку мочат. Любой боксер в драке не будет драться левой рукой, а будет бить в полную силу. Имея пистолет, всегда выставишь его на свою защиту. Времена рыцарских поединков закончились. Да и в те времена, по правде сказать, решала сила, кто более подготовлен, тот и рулил. Рвать нужно врагов на части, давить как клопов. Мое умение воздействовать из сна, и есть мое оружие, кто против? Попробуйте ответить.

Моя способность восстановилась, и это главное и теперь нужно ее лелеять и холить, чтобы не спугнуть, или даже усилить в разы. В течение дня, я должен, просто обязан, делать главное упражнение для поддержания осознанности, проводить проверку реальности. Первым делом, напишу на ладони или на тыльной стороне у основания большого пальца «А не сон ли это?», и хотя бы каждые полчаса, буду проверять реальность. Во-вторых, погрузившись в самогипноз, буду давать установку на просыпание во сне. Надеюсь, этого будет достаточно для начала, а там поглядим. Ну, теперь держитесь, враги и недруги, злорадный оскал Мегеры – богини мести, уже заглядывает в ваши окна и глаза у нее мои.

Сначала, рассчитаюсь с сержантом Талыбиным из Баку и с его земляком – духом осеннего призыва"

Денис погрузился в воспоминания:

"Осень раскрасило природу, когда переводом из второго дивизиона, в часть прибыл сержант Талыбин, родом из Баку, одного призыва с Денисом. Немного позднее, после присяги, из полка, привезли шестерых, новобранцев: двух русских, трех узбеков и одного азербайджанца. Вечером Денис сдал наряд по службе и зашел в казарму. На койке сидел Талыбин и дружески беседовал с молодым земляком. Призывник сидел напротив и чувствовал себя как дома. Они курили и даже ни обратили внимание на появление Ипатова.

Никто не позволял себе курить в помещении, даже старослужащие, а тут курили двое, один из которых дух, чья судьба летать под койками полгода. Такая наглость вывела Дениса из себя, и он решительно направился к обнаглевшей компании.