То, что ждало в темноте

Гаррет тяжело вздохнул, чувствуя, как между ними вновь встают тени прошлого.

– Возможно, я злопамятен, Кайл. Возможно, совершил слишком много ошибок, – тихо произнес он. – Но сейчас я здесь. На три, может, четыре дня. Я вернулся, чтобы решить одну проблему. А потом, наверное, зайду повидать маму… Как она?

И замолчал. Кайл смотрел на него несколько долгих секунд, как бы взвешивая эти слова и происходящее между ними, но его лицо оставалось напряжённым, почти суровым. Он сам не говорил и Гаррету не помогал найти нужных слов. Поэтому напряженность, возникшая с первой минуты встречи, явно продолжала сохраняться в дальнейшей беседе.

– Что ж, Гарри, – наконец произнес Кайл, ничего не ответив на вопрос брата, но его голос прозвучал чуть мягче. – Наверное, стоит начать с чего-то. Быть может, с того, почему ты приехал и зачем я тебе понадобился.

Гаррет было открыл рот, чтобы что-то сказать, но не произнес ни слова. В молчании несколько раз пройдясь по номеру, он в глубокой задумчивости остановился возле окна. Кайл не стал нарушать установившуюся тишину дополнительными вопросами, позволяя брату собраться с мыслями.

Вскоре тот сказал глухо:

– У меня проблемы, Кайл. Даже не знаю, как рассказать тебе о них, чтобы ты понял всё правильно.

Ему было тяжело говорить о своих намерениях, но он знал, что брат – единственный, кто может ему помочь.

– Я вернулся в Криксайд не просто так, – сказал Гаррет, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. – Мне нужно кое-что выяснить. Это связано с Итаном.

– С Итаном? – переспросил Кайл, и в его голосе послышалась настороженность. – Спустя столько лет? Зачем тебе это? Все давно забыли о нем. Даже его родители переехали в другой город. К чему ворошить прошлое? Ты ведь сам сбежал от всего этого.

Гаррет почувствовал укол вины, но, сжав зубы, твёрдо ответил:

– Я должен узнать, что случилось с моим другом. Всё это время я чувствовал, что что-то осталось незавершённым. А теперь… Теперь я уверен, что должен вернуться в дом Уилсонов на холме.

В гостиничном номере повисло молчание. Наконец, Кайл тихо сказал:

– Ты действительно думаешь, что сможешь найти ответы? Столько лет прошло, Гарри. Что бы ни произошло тогда, это давно стало частью прошлого.

– Это не просто часть прошлого, – перебил его Гаррет. – Оно стало частью моей жизни. Эти сны, эти… знаки… эти эфемерные видения. Дом хочет, чтобы я вернулся в него.

– Дом? – с недоумением переспросил брат. – Ты же понимаешь, как это звучит?

Гаррет провёл рукой по волосам, осознавая, насколько бредовыми могут показаться его слова.

– Понимаю. Но мне нужно это сделать, – твёрдо сказал он.

И снова стал смотрел в окно, как бы надеясь найти там слова, которые он не мог сформулировать даже для самого себя. Улицы, в это обеденное время почти безлюдные, отражали его внутреннее состояние – ощущение пустоты, периодически наполняемой страхом, недомолвками и чем-то необъяснимым. Наконец он заговорил, не поворачиваясь к брату:

– Думаю, мне надо начать несколько издалека. Это произошло почти полгода назад. Сначала я думал, что мне снится один и тот же кошмар, отличающийся разве что некоторыми деталями. Но с каждым разом сон становился всё более… отчётливым. Он был о старом доме семьи Уилсонов, предков Итана. О том, который находится на холме за городом возле леса.

Это место мне всегда казалось жутким, хотя мы с Итаном и проводили возле него и в нём большую часть своего свободного времени. Мне было страшно находиться в этом доме, но его тянуло к нему как магнитом. Не проходило и дня, чтобы мы не испытывали себя на смелость и силу воли, проходя по его темным коридорам и заглядывая за скрипучие двери, за которыми, как нам казалось, скрывались секреты, которые Итану не терпелось раскрыть.

Но со временем в Итане начали происходить перемены. Это я понимаю сейчас, а тогда… просто не обратил внимания на странности, которые стали проявляться в нем, списав их на его плохое настроение.

– Что ты имеешь ввиду? – поинтересовался Кайл.

– В один из дней я предложил Итану зайти в дом, поскольку мы находились недалеко от него. Но Итан неожиданно покачал головой:

– Не сегодня. Мне кажется, что дом… наблюдает за нами.

– Что? – переспросил я, посмеиваясь. – Как дом может наблюдать? Он же кирпичный.

– Забудь, – буркнул Итан и резко сменил тему.

Теперь я осознаю, что это был один из тех моментов, когда Итан пытался что-то сказать мне, но я не услышал его.

Потом, после его таинственного исчезновения, я весьма болезненно переживал необъяснимую потерю друга, который был основной частью меня. Я уехал, разорвав все связи не только с тобой, отцом и матерью, но и с городом, в котором родился, и постарался все забыть. Отчасти мне это удалось, и в течение девятнадцать лет я жил обыденной жизнью, как многие. Не скажу, что был счастлив. Однако и жаловаться на что-либо не было причины. Правда, предпочтя жизнь убежденного холостяка, семьи не завёл. Друзей тоже. После Итана никто не мог удовлетворить мои требования к дружбе. Приятели были, иначе с кем бы я отвлекался от работы и серых будней…

Но вот полгода назад мне впервые приснился этот проклятый дом, который с тех пор не оставлял меня в покое все последующие ночи. Он звал меня вернуться, каждый раз намекая на то, что именно в нем я найду все ответы, связанные с исчезновением Итана. Я пробовал бороться с этим сном, даже не спать, чтобы он не досаждал мне, но ночные видения удивительным образом стали проявляться в реальности: я наяву слышал в своей квартире скрип старых половиц этого дома, скрежет ржавых петель открывающихся дверей, устрашающие шепоты, призывающие меня, видел тени, перемещающиеся по моей квартире.

Он замолчал, подбирая слова и боясь посмотреть на брата. Кайл не произносил ни звука, и только прерывистое дыхание напоминало о его присутствии.

– Но, Кайл, дело не только в снах и дневных галлюцинациях, – продолжил Гаррет, наконец обернувшись и встретив его взгляд. – Этот дом стал преследовать меня наяву. Я чувствую его присутствие, вижу в любое время суток его… образ.

И, тяжело вздохнув, добавил:

– Который сменился образом Итана. И теперь он везде преследует меня, называя по имени и умоляя о помощи. Я стал видеть его, вот как тебя, повсюду: в спальне, кухне или гостиной; он стучал в мою дверь, говоря какие-то на первый взгляд бессвязные слова, но по факту наполненные таинственным смыслом; смотрел с укоризной, молча стоял возле моего рабочего стола в офисе; махал мне рукой, стоя на тротуаре, когда я проезжал мимо на автомобиле; иногда улыбался мне, прислонясь плечом к стойке светофора…

Потом пришло первое письмо от какого-то таинственного анонима, требующего, чтобы я вернулся в Криксайд и пришел в дом, который давно ждет меня. Но происходящему в моей жизни кошмару и этого показалось мало. Вдруг ко мне на работу явился Саймон Вейл, мой бывший одноклассник.

– Ты ведь никогда не забывал про Итана, не так ли? – риторически поинтересовался он. – Я знаю, ты думаешь, что всё осталось в прошлом, что кошмары, которые преследуют тебя во сне, – просто отголоски давно минувших дней. Но это далеко не так, Гарри. Некоторые двери, однажды открывшиеся, не закрываются, пока в них не войдут. И дверь, которую ты приоткрыл во сне, нужно открыть до конца и узнать, что за ней скрывается.

– Но ведь Саймон… – услышал он взволнованный голос брата, но не дал ему договорить.

– Я знаю, что он погиб четыре года назад. Точнее узнал об этом позже, когда позвонил в одну из его бывших гостиниц, и мог бы счесть появление его призрака как игру своего разума. Но, во-первых, я и думать о нем забыл. Во-вторых, он предстал передо мной не в образе восемнадцатилетнего юноши, каким я видел его перед отъездом из Криксайда, а мужчиной лет тридцати пяти. В-третьих, я видел его перед собой не как расплывающегося призрака, а как реального человека во плоти, упакованного в одежду, каждую деталь которой я могу описать. И самое главное – он оставил на моем столе медальон Итана.

И Гаррет достал медальон из внутреннего кармана своего пиджака, держа на ладони, как доказательство того, что он находится в здравом уме, рассказывая о невероятных событиях, которые происходили с ним в последнее время.

Кайл осторожно взял медальон и стал его рассматривать.

– Ты уверен, что он принадлежал Итану? – недоверчиво спросил он.

– Абсолютно. Ни у кого другого я ничего подобного не видел. Итан никогда с ним не расставался, даже купаясь в озере. И очень дорожил им. К тому же начертил гвоздем на оборотной стороне первую букву своего имени. Переверни – и ты убедишься, что это тот самый медальон.

Кайл выполнил просьбу брата: там действительно была кривовато выцарапана буква «И». Он поднял недоумевающий взгляд на Гаррета, который, побледнев, стоял перед ним как изваяние. Мгновение спустя, разгладив пальцами морщины на лбу, тот сказал:

– А теперь открой медальон.

Кайл поспешно раскрыл обе половинки – и к его ногам скользнул маленький листочек. Он поднял его и прочитал вслух: «Время пришло. Дом ждет тебя, Гарри. Только тебя».

– Что за чертовщина, – выругался Кайл, растерянно глядя на брата. – Может, ты сам написал его?

Гаррет обиженно посмотрел на него.

– Это не мой почерк, – резко ответил он. – К тому же я пока еще не сошел с ума, чтобы писать самому себе записки.

Но последней каплей в чаше моего терпения оказалось последнее письмо, которое я, придя с работы, нашел на столе в кухне. На конверте не было ни штампа, ни обратного адреса – только моё имя, выведенное размашистым почерком моего исчезнувшего друга.

И Гаррет снова засунул руку во внутренний карман пиджака. Вскоре в его пальцах Кайл увидел маленький самодельный конверт желтого цвета. Взяв его, он все также вслух прочитал: «Время пришло. Ты должен вспомнить, Гарри. Без твоей помощи не выбраться. Я пытался, но мне это не под силу. Приезжай. Найди меня там, где всё произошло. Итан».