Закат Ярила

– Доброе утро, Инга Дмитриевна! Я как раз собирался к вам зайти, – заискивающе улыбнулся Пересвет, а сам всё норовил заглянуть не в глаза женщине, а гораздо ниже. Но совесть не позволила. – Отпустите через неделю до обеда? К стоматологу надо.

– Пересвет Олегович, куда же вы столько кофе-то пьёте?

– Привычка, – пожал плечами он.

– Следите, пожалуйста, за своим здоровьем. И не перерабатывайте, – отчитала его Инга Дмитриевна, – Иначе, боюсь, нам с вами придётся расстаться. Зрителям абсолютно точно не понравится полуживой ведущий с жёлтыми зубами.

Про себя Пересвет усмехнулся: «расстаться…Можно подумать, мы встречались…Так бы и сказала – нажалуюсь директору и уволят», но ей только вежливо ответил:

– Учту, Инга Дмитриевна.

– И, конечно, поступите по-своему…

На этот раз Пересвет промолчал и отхлебнул остывший американо. Кофе неприятно кислил. «Фу, они что, сменили поставщика зёрен? Или с обжаркой напортачили? Сегодня явно не мой день», – ворчал про себя Пересвет, начиная доставать из кейса бумаги. Инга Дмитриевна со вздохом покачала головой и вышла.

Совещание Пересвет не пропустил: собрал документы, доел сэндвич и спокойно зашёл в круглый просторный кабинет. За длинным столом уже сидели все коллеги и директор Дома Культуры. Сонные лица надёжно скрывались за непроницаемыми масками серьёзных людей.

– Раз все в сборе, давайте начнём, – предложил начальник, раскладывая перед собой бумаги.

Инга Дмитриевна встала, обвела цепким взглядом коллег, и заглянула в свою папку со сценарием.

– Сегодня у нас важное мероприятие для детей и взрослых нашего района – Масленица. Провожаем зиму и встречаем весну.

– Ага, как же, – пробубнил себе под нос Пересвет, глядя в окно, за которым медленно кружили снежные хлопья.

Женщина продолжала:

– Масленица пройдёт, как и планировалось, на уличной сцене. Погода сегодня не очень, но к обеду обещали солнце. Все свои обязанности знают, – Инга Дмитриевна повторно обвела коллег взглядом, – поэтому напоминать не буду. Как обычно, наш ведущий Пересвет Олегович.

С места неожиданно поднялся директор, чем привлёк к себе всеобщее внимание.

– Да, об этом…

Второй раз за утро Пересвета пробил холодный пот, пальцы нащупали александрит на галстуке и стали нервно поглаживать гранёную поверхность камня. Директор строго глянул на подчинённого:

– Хотел похвалить вас, Пересвет Олегович. От всего нашего коллектива. Отлично справляетесь с проведением мероприятий и дополнительными кружками. Продолжайте в том же духе! На Масленицу обычно собирается вдвое больше гостей, чем на праздники в зале. Так что рассчитываю на вас.

Пересвет спал и видел, как ему выдадут премию, а тут всего-то пустая похвала. Хорошо хоть не отчитал при всех за опоздание.

– Сделаю всё, что в моих силах, Константин Викторович! – ответил, наконец, он, и медленно прошёлся ладонью по мягкой ткани галстука.

– Мы собрали вас, – снова начала Инга Дмитриевна, – чтобы дать указания по реквизиту. Мужчины покрепче вынесут что потяжелее, женщины займутся костюмами и прочим, пока ждём детей из театральной студии. На этом всё.

Директор и остальные поднялись с мест и стали молча выходить из кабинета. За дверью не перешёптывались. Благо, коллектив Дома Культуры не был похож на серпентарий – тут не водились подколодные гадюки и другая шипящая живность. Каждый добросовестно выполнял свою работу и помогал коллегам, отчего Пересвет частенько сиял ярче капота в солнечный день. Когда он выходил из кабинета, бросил случайный взгляд на Ингу Дмитриевну, а она только сурово свела брови и поцокала на первый этаж. Как же так? Его похвалили, а её нет? Ну да, он ночами сидит за ноутбуком, а она по салонам красоты бегает. Ясно же, кого надо хвалить. К нему тут же подскочила Алла Петровна:

– Я заметила, как вы смотрите на Ингу. Что, раз у неё детишек нет, то и к моим не зайдёте?

На странное замечание женщины Пересвет ответил кривой улыбкой и немедленно припустил к себе. Вдогонку Алла Петровна крикнула, что всё равно ждёт его на чай. Наглость – второе счастье.

Двор Дома Культуры уже заполнили взрослые и дети, когда Пересвет вышел на улицу. Он не поверил своим глазам – столицу накрыли тёплые лучи солнца. От утренней бури не осталось и следа, за исключением далёких серых тучек. Снег мгновенно начал таять.

– Весна скоро, – раздался хрипатый голос у двери.

Пересвет обернулся. В проёме стоял старый охранник, что уже не один десяток лет работает на проходной.

– Да, весна…, – невесело ответил Пересвет, снова поворачиваясь к площадке, где ожидали начала праздника местные жители.

Посреди двора, возле небольшой сцены, поставили чучело: соломенную бабу в красном платке и цветастом длинном платье. Ребятня бегала вокруг неё, желая скорее увидеть, как ту сожгут. Но взрослые терпеливо подзывали чад, чтобы не путались у артистов под ногами.

Выступление началось. Пересвет с гордостью оглашал номера программы, а в перерывах бегал в палатку звукорежиссёра, молодого парня с тёмными волосами до плеч и замашками подростка.

– Ты Алку обидел? – спросил звукарь у ведущего.

Пересвет только пожал плечами.

– А чего она на тебя сычом смотрит?

– Да что с ними сегодня такое? То в метро, то на работе…

– Чудак, ты просто излучаешь псевдоинтеллегентность и флюиды. Какая женщина сможет устоять?

– Псевдо? – обиженно свёл брови Пересвет.

– Шутка, – парень примирительно вскинул руки и усмехнулся. – Иди, на сцену пора, детишек развлекать.

Пересвет выхватил у звукаря микрофон и выбежал к чучелу, у которого уже толпились дети. Родители встали полукругом, чтобы быть подальше от огня. Ведущий начал читать детям былину об острове Буяне:

– Сказывали, град стоит…

Внимание детей, как и взрослых, быстро рассеялось. Люди стали болтать о своём, а ребятня подшучивать друг над другом. Тогда Пересвет сменил тактику и перешёл к загадкам по русским сказкам. Родители его уже совсем не слушали. Им было гораздо интересней копаться в телефонах и фоткать чучело.

Загадки с призами в виде ароматных блинов и шоколадных конфет оказались для детей куда привлекательнее старых сказок. Ведущий огласил уже большую часть из них и сильно расстроился – правильных ответов было крайне мало. Ему захотелось воскликнуть: «Люди, оглядитесь вокруг! Посмотрите, в каком мире мы живём! Главная опасность не за углом, а здесь, прямо в наших сердцах. Разве для этого я горбачусь ночами над сценариями? Для этого вкалываю, как папа Карло? А как мне «нравится» в детях это закостеневшее незнание своей истории. Они и сказок-то не читают. Картинки показываю, персонажей не узнают…»

Одна робкая девочка в жёлтой курточке прервала его мысленную тираду. Она робко ответила:

– Это Кот Баюн.

И только Пересвету подумалось: «вот же, остались ещё знающие дети», как рыжий мальчишка пихнул её локтем в бок и сердито спросил:

– Ты чё, самая умная?

Девчушка сразу глазки отвела, раскраснелась, чуть ли не плачет. За что? Непонятно. Она же девочка! Как он может её оскорблять? Ну и дети пошли…А другой мальчик, чуть постарше них, закричал:

– Дебил, она тебе ничего не сделала!

– Сам такой! – ответил мальчишка и показал обидчику язык. Хорошо не фак.

Пересвет с горечью опустил голову, выключая микрофон: