Закат Ярила

– Да, что-то я сглупил, – смутился Пересвет и тронул прядь светлых волос, что покоилась у него на груди. – Так, может, перейдём к делу?

– Молви, чего хотел.

– Спросить…

Лицо Благини вдруг потемнело, улыбка исчезла с приветливого лица. Травник сжал в руке мешок, как-то натянуто улыбнулся Пересвету, и прошёл к дереву, что стояло неподалёку.

– Куда запредельцы ушли? Ведомир сказал, что ты последний, кто их видел…

Травник бросил своё занятие, развернулся всем телом к Пересвету. Нож блеснул в лучах взошедшего солнца и тут же скрылся за широким поясом.

– Хаживали ко мне люди из грядущих времён. Требно им было воротиться домой, стезю сыскать, – в глазах Благини застыла горечь и вина. – Я в Любозени один знаю, куда путь держать надобно.

– Куда? Только не говори, что туда, не знаю куда.

Помедлив, травник ответил:

– На остров Буян, к пристанищу богов наших.

– Буян? Тот самый, о котором Пушкин писал? – вскинул брови Пересвет.

– Энто ещё кто таков?

– Забудь, – отрезал он и тотчас перевёл тему. – И как попасть на остров? У тебя карта есть?

Благиня покачал головой:

– Нетути. Знавал я многих хоробрых молодцев, что сыскать его уходили. И ни один не воротился. Буян остров большой, дивный. Кудеса там на каждом шагу.

– Получается…ты бывал на Буяне?

Благиня повеселел, вынул ножичек и принялся за второй ствол:

– А то, как же! Бывал. Волхв я бывший. Как скитаться устал – осел в Любозени. Тута свой волхв есть, помудрее меня будет, вона я и заделался травником.

– Ого! – Пересвет посмотрел на мужчину с уважением. Но в, казалось бы, его весёлых глазах отразилась застарелая, как ржавчина на металле, печаль.

– Камень Алатырь сыщешь – домой целёхоньким воротишься.

Пересвет не раз читал об этом удивительном камне в Интернете и журналах. Но чтобы поверить в его существование – нет, никогда не верил. И теперь возмутился словам травника:

– Да где ж я вам его сыщу?

– Ведомо где, – ответил Благиня так, будто это должно быть очевидно каждому, и сомневаться в его словах никак нельзя. – У богов вопрошай на Буяне. Они тебя стращать будут, а ты не пужайся, на своём стой.

– Погоди-ка! Что значит стращать будут? Что значит не пужайся? – истерические нотки проклюнулись в голосе запредельца.

Его испуг лишь развеселил Благиню:

– Во, ужо испужался. А ведь токма с деревенскими словом обмолвился.

– Я думал, ты не хочешь отпускать меня к острову, – разочарованно высказался Пересвет.

– Хочу я или нет, – травник нахмурился, – а ты всё одно уйдёшь. Наш дом – не твой, знамо дело, тоска берёт.

Много правды Пересвет услышал в словах знахаря. Обижаться за это нельзя, поэтому он просто подошёл, посмотрел Благине в глаза и со всей серьёзностью спросил:

– Проводишь до Буяна?

– Не могу. Моё дело в Любозени народ лечить, а твоё – сыскать остров. Я токмо дорогу укажу, как в избу воротимся. На бересте накалякаю карту. А там ужо дело за тобой, парень.

Не это хотел услышать заплутавший в веках путник. «Одному идти по кишащим разбойниками землям? Ещё и во времена междоусобиц? Бред какой-то. Попрошу Ведомира. Хотя…он слишком стар для дальних походов. Чувствую, путь ждёт не близкий», – размышлял Пересвет, прикидывая, к кому ещё может обратиться за помощью. Его разум сковал страх, ведь он в одиночку должен был найти остров и поговорить с богами. Пусть всё ещё не верил в них, но раз они в этом мире важны, значит говорить надо почтительно, иначе уйти он сможет только на тот свет. Из размышлений его вывел звучный весёлый голос знахаря:

– Э-ге-гей, Пересвет! Подсоби мне, корни надобно выкопать.

– А, да…иду.

Благиня достал откуда-то из-за пояса инструмент, похожий на лопатку, встал на колени в заросли сухой прошлогодней травы. Пересвет сделал тоже самое. Лопатка глубоко вошла в землю, несмотря на ночной мороз, и выныривала с кучкой твёрдых комков бурой почвы.

– Крепко держи былицы, а я займусь корнями, – знахарь всучил Пересвету жухлый пучок травы, а сам принялся сосредоточенно копать.

Минуты усилий не прошли даром – когда Благиня скомандовал, запределец рванул пучок на себя. В его руке болтались извилистые корни с висящими на них комьями земли.

– Благодарствую, Пересвет. Теперича можно возвращаться в избу.

Пересвет передал Благине добычу, которую тот бережно уложил в мешок. Оба встали, отряхнули грязные руки и двинулись в обратном направлении. Лес полнился щебетанием птиц, шуршанием сухостоя и родным запахом хвои. Голые ветки деревьев иногда трещали, пугая и без того тревожного запредельца. Между тем травник с упоением и благоговейной улыбкой любовался окружающей природой. Пересвет себя одёргивал и пытался унять страх, но повсюду слышались хруст и непонятный шелест, что пугало ещё больше. Тогда Благиня нарушил напряжённое молчание:

– Вижу, тебе Ведомир оберег свой даровал? Вещица непростая. Ты его не сымай, а то ведь беду накличешь.

– Я и не собирался, – Пересвет отвлёкся на разговор, поэтому мысли слегка упорядочились в опухшей от нахлынувшей информации голове. – Велес – это хозяин леса?

– Он бог Трёх миров. Вечор справляли и его праздник, первый блин ему полагался. Он обращается в медведя, да отгоняет зиму в навье царство.

– Получается, и он на поляне вчера был? Любопытно, – Пересвет на секунду задумался, но так и не вспомнил никого похожего на хозяина леса. – Я вчера Лелю видел. Ведомир сказал – она тоже богиня. Правда?

– Ещё бы! Она сходит на Масленицу, весну нам приносит. Обмолвился с ней словечком?

– Нет, – с досадой ответил Пересвет и поник. – Она с подружками была, а я…вспоминать больно. Образно выражаясь – упал в грязь лицом. Леля показалась мне доброй и весёлой девушкой. Я ей в подмётки не гожусь.

Ступая впереди него, Благиня рассмеялся и вовремя отогнул толстую ветку, которая бы с лёгкостью могла уложить его спутника на лопатки. Он добродушно ответил, всё ещё разгоняя опасные преграды взмахами сильных рук:

– Ой ли, парень. Не бай попусту, ладный ты. Пущай хлипкий, аки моя дверь, тощий, аки былинка, да с девкой схож. Пущай! Не беда! Глядеть в нутро требно, в нутро самое, – Благиня с улыбкой ударил себя кулаком в грудь. – Молви ей слово, ежели свидитесь. Из отрока мужа делает не баса. Воины наши тоже, ежели б душой кривили, домой бы не ворощались.

– Кстати, о воинах…, – Пересвет вспомнил неудачную встречу с компанией здоровяков. – Какое серьёзное дело они вчера с Ведомиром обсуждали?

Травник снова ему улыбнулся, но уже не совсем искренне и, помедлив, ответил:

– Не ведаю, Пересвет. Как на духу, не ведаю. Вопрошай у старейшины.