Корабль уродов

– Ты уже говорил.

– Да.

Я вздохнула, смотря, как человечек в телефоне Зимина падает без его ведома.

– А ты был прав, – заметила я. – Она действительно водила меня за нос.

– На самом деле многие так делают. Дружба – это не всегда что-то честное и сердечное. Просто людям нужно общение – так же как еда или сон. И они общаются, удовлетворяя эту потребность, а вовсе не потому, что без ума друг от друга.

– Звучит жутковато. Мы с тобой тоже поэтому общаемся?

Он опустил взгляд.

– Нет, я надеюсь. Хотя, можно сказать, именно за этим тебя здесь оставили – чтобы мне не было одиноко – чтобы удовлетворять мою потребность в общении… Но лучше об этом не думать, а то всё как-то мрачно получается.

– Да уж, – я засмеялась.

– А ты, я смотрю, повеселела, – заметил он. – Что, так рада наконец уехать от меня?

Я не знала, что ответить.

– Я устала. А с Джеком проще. Он придурок, конечно, но с ним можно не думать, что делаешь. Всё равно за все мои глупости отвечает он. И есть кого во всём винить, – я усмехнулась.

– Удобно.

В кармане задрожал телефон, и я ответила, пока он не начал свою громкую песню.

– Ну и где ты? – раздраженно спросил Джек.

– Сейчас. Пять минут.

Я убрала мобильник и, встав с кровати, развела руками. Зимин тоже поднялся и, чуть хромая, проводил меня до двери.

– Ну, что ж… – я обернулась к нему, ища, что сказать на прощание.

Он взял мою руку.

– Спасибо, что составила компанию, – и коротко чмокнул меня в губы, а потом, лукаво усмехаясь, перехватил мою руку так, будто мы просто обмениваемся дружеским рукопожатием.

Я опешила и улыбнулась.

– Бывай, – сказал он.

– Удачи, – ответила я.

В холле действительно ждал Джек – в кожаной куртке, позвякивая ключами от незнакомого бирюзово-серого автомобиля. Мы, не здороваясь, сели в машину, и Джек газанул по ночной улице.

Шабаш | 8

I

Как всё же чудесно ощущать алый сок во рту не искусственной подкрашенной водой и не солоноватым жирным желе – а тонким, кислым, сладким, сочным вкусом!

Стрельнув взглядом в Джека, Вренна обхватила губами очередную огромную, налитую восхитительно прекрасной кровью ягоду, выдернула из нее черенок и, жмурясь, начала медленно перекатывать ее на языке. Джек, наконец оторвавшись от ноутбука, невозмутимо наблюдал. Между ними стоял прозрачный контейнер, заполненный наполовину вишнями, наполовину косточками и оторванными листками.

– Ты только не наедайся, – посоветовал, проходя мимо распахнутой двери, Артур. – Мекс вот-вот подаст обед.

Вренна лукаво наклонила голову, чтобы дольше проводить его взглядом. Черные выглаженные брюки, черные, зачесанные назад волосы, тонкая бежевая хлопковая рубашка с закатанными по локоть рукавами и острым стоячим воротником. Во рту лопнула кожица вишневого тела, и пронзительный сок брызнул на вкусовые рецепторы.

– Шею не сверни, – буркнул Джек.

Вренна достала бордовую косточку и невинно надула губы:

– Шею? Кому?

Джек только покачал головой – с раздражением, но и с усмешкой – и вернулся глазами к экрану. Кажется, он вспомнил свое юношеское увлечение и сочинял рассказ. Те несколько, что Вренна прочла в его тетрадях в Картре, по-своему впечатляли, хотя и были явно недоработаны.

Предсказания Артура сбылись: не прошло и десяти минут, как в столовую вошла Мекс – в летящем платье, остроносых тапочках и с огромным серебряным подносом, ломящимся от тарелок. Джек, разумеется, не преминул раздеть ее взглядом и, будто бы незаметно покосившись на сестренку, вскочил на ноги и принялся помогать Огненной Ведьме с расстановкой блюд. Вренна через силу улыбнулась, чувствуя приливающий к лицу жар.

Когда две недели назад, увозя ее из больницы Штаман-Райна, Джек сказал, что они едут «к друзьям», Вренне и в голову не могло прийти, что одна из этих «друзей» – пресловутая Мекс. В свое время он просто извел ее своей одержимостью. И пусть напрямую он никогда ни о чём не рассказывал, имя «Мекс» то и дело мелькало между строк – или шепотом между поцелуями.

Артур принес пару бутылок вина и четверку бокалов, Джек и Мекс накрыли наконец на стол и кончили суетиться.

– Всё тут хорошо, – с усмешкой заметил Джек, когда все расселись. – Но вот десятка кораблистов всё-таки не хватает.

– Да, – неожиданно согласилась Мекс, и Артур поперхнулся. В возникшей тишине, Вренна медленно переводила взгляд с лица на лицо, покачивая еще чистой вилкой над нетронутым салатом.

– Мекс, он вообще-то имел в виду, что ты плохо готовишь, – не удержалась она.

Мекс вспыхнула ядовито-салатовыми очами и прищурилась, поджимая губы и готовя контратаку, но Артур и Джек встряли почти одновременно:

– Что ты несешь?

– По человеченке скучаешь только ты.

– Да что скучать-то, когда каждое второе блюдо непонятно из чего приготовлено? Я вообще не понимаю, как ты ешь это мясо. Ладно еще в Замках, там мы были обязаны, но здесь-то зачем? И какая разница, было это коровой там или курицей – по вкусу всё человечина. Точно такой дрянью нас кораблисты и потчевали.

Джек фыркнул, Мекс закатила глаза, а Артур, услышав в этом заявлении личное оскорбление для своей возлюбленной, весь вздрогнул от гнева и пульсирующим взглядом уставился на Вренну.

– Вренна, – голос звучал удивительно сдержанно для такого взгляда, – могу я тебя попросить воздержаться от… подобных заявлений касательно моей жены?

Невольно скривившись, Вренна отвела взгляд.

– Ну что ты, милый, – Мекс расплылась в улыбке. – Не будь к ней строг, всё-таки переходный период.

– Причем пожизненно, – не отрываясь от обеда, усмехнулся Джек.

Вренна напряженно отхлебнула вина.