Сделка

Он встал и подошёл к столику, где сидела Лили, но ни её, ни ребят не было. Матиас нахмурился, вышел на улицу и закурил. «Где он, чёрт возьми? Сколько знаю его, а он никогда так себя не вёл – просто так уйти, ничего не сказав…»

Тут его взгляд зацепился за секретаря и его спутников. Они сели в машину, и та со скрежетом тронулась в сторону Битенбурга. Внезапно детектива осенило, до него не полностью, но частично дошёл смысл слов. Раскручивается какое-то дело, тем более с прокурором Франком! А ещё ни Лили, ни Лабби…

Сердце подпрыгнуло – и упало. Матиас чуть ли не подскочил на месте, выронив сигару. Он побежал в сторону трамвая, который шёл до Битенбурга, сел возле входа, высматривая впереди машину секретаря и чувствуя, как руки его потеют и становятся липкими; нервно сжимал полы куртки, снял шляпу и теребил её. Сначала машина ехала в двух метрах от трамвая, а затем скрылась за углом, срезав путь. Он попросил водителя остановиться и слез в нескольких метрах от достаточно узкого переулка – настолько узкого, что он сам удивился, как эта рухлядь вообще пролезла туда. Матиас слышал вдалеке звук мотора. Он свернул за угол, где место загородила машина – прямо перед телефонным автоматом напротив. Спутники, по всей видимости, сидели в машине – их не было видно, – а секретарь стоял в будке и беседовал по телефону. Матиас пригнулся, подкрался к груде коробок и прислушался, затаив дыхание, однако ничего не слышал.

Через минуту послышались шаги, хлопки дверью, и детектив поднял голову: спутники вышли из машины, и к ним подошёл мужчина с рыжей бородкой. Матиас нахмурился и вспомнил, что это один из тех, что сидел возле Лили Вайс. Рыжий что-то тихо сказал, секретарь высунулся из будки и жестом подозвал его к себе в кабину. Они втроём – секретарь, рыжий и некто на другом конце провода – говорили, чуть ли не перекрикивая друг друга, но стеклянные стенки заглушали их голоса.

Внезапно, как только двое вышли из будки, подъехали пять полицейских машин: оттуда выскочили по два-три человека, образовав небольшую группу. Среди них Матиас узнал парочку синегвардейцев. Из одной машины вышел мужчина мутного телосложения с тростью. На этот раз Матиас выбежал из укрытия и приблизился поближе: он узнал из газет прокурора Франка.

Секретарь с рыжим обменялись с ним несколькими словами. Затем тот подошёл к железной двери и после серии ударов сказал:

– Открывайте и выходите! Мы знаем, что вы там!

Матиас подошёл к одному из спутников секретаря.

– Скажите, что здесь происходит?

Тот нахмурился.

– Мужчина, посторонним нельзя!

– Я из ОДБ.

Он протянул паспорт с оставшимся штампом. Спутник покачал головой:

– Всё равно нельзя, товарищ.

– Господи, я уйду, но только скажите, что здесь происходит?!

Спутник закатил глаза и затянулся.

– Облава. А теперь идите!

«Облава».

Эта мысль молнией пронеслась в мозгу у Матиаса. Он знал, он принимал участие в обвале, он знал, что будут жертвы. Лицо его поразила болезненная бледность, ноги подкосились…

– ТРИ!

Дверь вышибли с ноги, и человек пятнадцать вбежали в маленькое помещение, подъезд едва ли не разрывался от напора. Послышались крики и стрельба. Матиас оттолкнул спутника и бросился за последним входящим, который чуть не затоптал женщину. В ноздри ударил запах табака, Матиас прикрыл нос рукой. Протиснувшись, он стал искать Лабби, и в этот момент на него чуть ли не налетела Лили, чьё влажное лицо испачкала кровь. Она на секунду остановилась, вглядываясь в лицо детектива, а затем с рыданиями потянула его за руку.

– Уходим, уходим!

Сзади кто-то схватил его за плечо и ударил по затылку. Лили с криком выбежала на улицу; перед глазами Матиаса появились красные искры, а между тем синегвардеец чуть ли не на плече вынес его оттуда и отшвырнул на сиденье патрульной машины. Матиас разлёгся; из носа струилась кровь, пачкая кожаные сиденья. Он закрыл глаза и больше ничего не услышал…

***

День приближался к вечеру. Рейнер освободился с работы рано и зашёл в аптеку: у него слегка кружилась голова, и он снова опасался очередного приступа мигрени. «Должны были завести лекарство», – думал он. Придя в аптеку, узнал, что сегодня как раз пришла новая партия, но… Нет, он взял кока-колу и стандартные пять капсул с морфием. Выходя, он думал: «Да ну этот порошок! Он в два раза дороже и менее эффективный; в деревне у нас его было навалом! А тут тебе такое разнообразие, и по низкой цене!» По дороге думал о Георге, и его передёрнуло. Бутылка напитка из листьев коки едва не выпрыгнула из рук. Он тут же очнулся и отправился домой.

Мать сидела и ужинала; при виде старшего сына, который спрятал лекарства за пазуху, она вскочила и кинулась ему на шею.

– Рей, малыш, ты не видел Лабби?

Рейнер поднял бровь.

– Он разве не дома?

Её подбородок задрожал.

– Нет… Он обещал быть через два часа, но сейчас уже вечер, а его нет! Я даже не знаю, куда звонить…

– Он что-то тебе говорил? Куда он пошёл?

– Он говорил, что ему надо к какому-то знакомому… Ох, не знаю, не знаю!

Рейнер прижал её к себе.

– Так, давай сейчас плакать не будем. Подождём ещё часик, а если не придёт, то…

В этот момент скрипнула дверь. Мать с Рейнером замолкли и обернулись: у порога стоял Артур. Он положил сумку на пол и, несколько секунд глядя в пустоту, прислонился к двери и сполз на пол. Лицо его напоминало мрамор. Рейнер подошёл к нему и тронул за плечо.

– Что с тобой? Тебе плохо?

Артур покачал головой и сглотнул. Он сказал тихим, слегка дрожащим голосом:

– Лабби застрелили.

***

Случилось это так: чуть ближе к концу смены Артуру позвонили – точнее, на регистратуру. Медсестра подозвала его к телефону, сообщив, что это прокурор Франк. Артур отдал распоряжения стоящему за спиной коллеге и подошёл к телефону. Прокурор Франк сказал ледяным тоном:

– Герр Артур Бёргер?

– Да.

– Вы сможете приехать ко мне в управление прокуратуры?

– Нет, я на работе. В чём дело?

– Тут вот такое дело: один гражданин хочет с вами пообщаться, а после беседы желательно, чтобы вы заехали ко мне. Я передаю трубку…

Затем послышался голос Матиаса Прейслера, который рассказал об обвале и про то, что дальше случилось. Его привезли в полицейское отделение, но тут же отпустили после показаний одного из спутников секретаря, которого он толкнул. Полицейские выслушали жалобную тираду, чуть-чуть допросили Матиаса и сказали ему, что он свободен. Матиас же рассказал, что с ним был молодой человек, светловолосый, лет двадцати четырёх, по имени Лабберт Бёргер. Полицейские покачали головой и проводили его до фойе. Там скопилось на удивление много людей: синегвардейцы, обычные полицейские и задержанные, а также напротив стояли другие люди – как выяснилось позже, свидетели. Среди них он обнаружил Лили.

– Где Лабби? – сказал Матиас.

Лили заплакала и ответила, что не знает. Затем сказала:

– Спросите прокурора Франка, он должен знать… Вот только он, возможно, занят: моего мужа допрашивают.