Из пепла

Бабушка рассказывала, что, по преданию, город основали две семьи – Дологовы и Токмачевы. Мои предки, как и следующие поколения нашей семьи, были учеными и строителями. А Дологовы занимались силовым блоком, защищая границу от неприятеля. С тех пор прошло много лет, но традиции остались. Старший сын в семье Дологовых с юных лет отправляется на военную службу. В нашей же семье принято заниматься наукой. Все технические, и не только, разработки – результат работы научных центров и исследовательских институтов, которые курирует семья Токмачевых.

Так повелось, что власть в городе принадлежит Совету. В мирное время его возглавляет представитель семьи Токмачевых, а в военное – Дологовы. Сейчас наш город не находится в состоянии войны, поэтому кресло Председателя, полученное по наследству после смерти родителей, остается за мной.

Но властному генералу малу быть на вторых ролях. И между нами развернулась борьба, в которой он неизменно проигрывает. А Дологовы проигрывать не любят, это всем известно. Они готовы на все, лишь добиться своих целей. Дошло до того, что после очередного разговора по душам с генералом мне стало плохо. После чего спасти ту меня, из этой реальности, не удалось. К счастью (или на мою голову?), я обнаружила дверь в этот мир, о которой никто не знал, ровно тогда, когда никто не ожидал. Бабушка говорит, что мое появление в переломный момент поменяет ход истории. Не знаю, как там с городом, а моя жизнь уже изменилась кардинально.

Вчерашнее мое явление в Совете произвело ошеломляющее впечатление на всех. И сегодня мне предстоит закрепить результат. Как говорит бабушка, чтобы те, кто еще сомневается в том, что я жива, могли в этом убедиться. Поэтому до глубокой ночи я запоминала новые имена и факты. А это оказалось весьма непростым делом.

Но еще труднее было влезть в очередное платье-чехол.

В этот раз к неудобной длинной юбке прилагается глубокое декольте, открывающее шею и плечи. Лиф платья прикрывает грудь ровно настолько, чтобы не дать ей выпасть во время ходьбы, и мне все время хочется подтянуть его повыше. Сказать, что я не привыкла к такому фасону, – это ничего не сказать. Попыталась прикрыть наготу ожерельем. Теперь моя шея сияет, как маяк для каждого, кто точно не сможет пройти мимо.

Зато прическа по-настоящему порадовала. В этот раз ракушку сменили красивые локоны, которые подняли на макушке, оставляя прядям возможность красиво ниспадать. Ну, и, конечно, каблуки. Куда ж без них-то? Мне кажется, в этой реальности женщины вообще не в курсе, что мода может быть удобной и практичной.

– Ты уже готова? – заходит в комнату бабушка. На ней длинное лиловое платье, и никакого декольте. – Дай-ка посмотрю на тебя.

Она придирчива осмотрела меня с головы до ног.

– А нельзя надеть что-то, из чего моя грудь не будет выпадать? – спрашиваю ее.

Она только закатила глаза.

– Ничего у тебя там не выпадет, – говорит, качая головой. – А для светского вечера платье в самый раз.

Весьма странно оголять верх и полностью прятать ноги, еще и в такой неудобный фасон, где юбка вечно путается. Но, разве, ей это объяснишь?

– Выглядишь великолепно, – улыбается она, – постарайся всех затмить сегодня.

Затмить и я – это две параллельные реальности. Могу всех поразить разве что неестественно глубоким вырезом. Вряд ли, кто-то еще отважится надеть такое.

– Пойдем, нам пора, – говорит бабушка.

Еще раз бросаю взгляд в зеркало, потом в окно. На небе снова не лучика солнца, тяжелые тучи висят, кажется, прямо над головой. Тем более, странно организовывать прием в саду, когда вот-вот может начаться ливень.

– Хоть бы дождя не было, – озвучиваю свои опасения.

– Не будет, – в который раз успокаивает бабушка.

Она уверенно это заявляет, причем, всегда. Может, в ее спальне есть радио, которое каждый день передает прогноз погоды? Откуда такая непоколебимость, если тучи висят буквально над головой?

– Может, было бы правильнее перенести мероприятие в дом? – спрашиваю, глядя на серые угрожающие облака.

– Не выдумывай! – отрезает бабушка. – Праздник в саду – это семейная традиция нашей семьи. И все гости знают это!

Кстати, мобильной связи в этом мире нет. Совсем. Бабушка говорила, что раньше была, но в какой-то момент все изменилось, и связь стала пропадать, пока совсем не перестала работать. Телевидение работает, но никаких беспроводных технологий. К экрану подключается три толстых провода, которые своим видом портят интерьер. К сожалению, у меня пока не было времени смотреть местные новости. Поэтому, все что я знаю, почерпано из рассказов бабушки.

Мы спускаемся по лестнице и выходим в сад. Как именинница, я должна встречать гостей.

– А, если я забуду чье-то имя? – шепчу бабушке на ухо.

– Сделай вид, что это волнение от праздника, – тихо отвечает она. – Не забывай, здесь ты хозяйка, а не они. Задай им, дитя!

Глава 13

Спустя час я едва держусь на ногах. Чертовы туфли давят на пальцы так, что хочется заплакать, а лучше разуться.

Зачем нужны все эти мучения, не понимаю? И, я заметила, что большинство дам носят этот аксессуар со стойкой улыбкой на лице. Исключение касается только женщин в возрасте, для них каблук имеет нормальную устойчивую высоту.

– Примите мои поздравления, – киваю в ответ на приветствие, в знак признательности мужчине с седыми бакенбардами. Если я правильно помню, это Борис Адамов. Один из моих сторонников и друг моего покойного отца. – Рад видеть вас в добром здравии.

За какой-то час о моем здоровье справились больше двадцати человек. Столько раз я этот вопрос не слышала, даже во время прохождения медосмотра в нашем мире.

– Благодарю, – отвечаю, не забывая держать лицо расслабленным. Никто не должен догадаться о том, что нынешнее представление – это пытка для меня. – Пожалуйста, проходите.

К несчастью, Адамов оказался не последним из гостей. Он, как и все приглашенные мужского пола до него, даже не взглянул на глубокий вырез моего платья. Бабушка говорила, что приличия не велят пялиться.

К тому же, я оказалась не единственной в таком фасоне. Добрая половина из пришедших дам явились с оголенными плечами. И мой лиф на их фоне теперь кажется не таким уж вызывающим. Но так я думала ровно до того момента, когда на моем пороге не нарисовался генерал Дологов.

Его цепкий взгляд нагло прошелся по моей фигуре, залип в ложбинке между грудей, и только потом сфокусировался на моем, красном от смущения, лице.

– Рад видеть вас в добром здравии, – произнес мужчина с кривой ухмылкой на губах. – Похоже, что слухи о вашей преждевременной кончине, в самом деле, несколько преувеличены.

Принесла же тебя нелегкая!?

А прогнать нельзя. На публике я должна поддерживать видимость хороших отношений со всеми членами Совета. Тем более, с Дологовым.

– Люди всегда любили болтать, – шиплю сквозь зубы, натягивая изо всех сил на губах улыбку.

Корсет жмет, туфли давят, кожу обжигает наглый цепкий взгляд этого мерзавца. А я так и не смогла вернуть своим щекам привычный оттенок. Последний раз так беспомощно сгорала со стыда, когда меня перед всем классом усадили на стул поведения. Была у нашей учительницы начальных классов такая традиция. Этот стул она использовала для особо отличившихся. И каждый знал, что это стул позора.

Вот там я сейчас и оказалась, на стуле позора.

– Расскажете, как вам удалось воскреснуть, Варвара Андреевна? – с места в карьер начинает допрос Дологов.

Он впился взглядом в мое лицо, крепко сжав челюсти. Кажется, я, даже, услышала, как заскрежетали его зубы.

– Вашими молитвами, генерал, – выплевываю на эмоции, желая поскорее избавиться от этого настойчивого нахала.

Мужчина только крепче сжал челюсти. Всего мгновение, и мне показалось, что он вцепится мне в горло прямо сейчас. Даже запершило от такой перспективы. Но Дологов быстро взял эмоции под контроль, заставив себя улыбнуться уголками губ в ответ на мою колкость.

– Для того, чтоб переварить яд, одних молитв недостаточно, – продолжает мужчина настаивать.

Ну, чего ты прицепился?

Легенду о моем двойнике бабушка быстро распространила по всему городу. Может, он газет не читает?

– Вы правы, генерал Дологов, – отвечаю, комкая ткань юбки, сжимая руки в кулаки. – Хорошо, что мы вовремя приняли меры и наняли двойника. Наверняка, вам уже известна эта история.

Судя по его взгляду, этот человек не поверил в мою героическую браваду. Ну, и ладно! Пусть катится со своими подозрениями к черту! Если весь город верит мне, то и ему придется поверить.