Из пепла

Мужчина подхватывает меня под ягодицы и опускает на стол. Комкая ткань юбки, он снова пробирается к самому сокровенному. Отодвигает кружево и проводит ладонь по влажной промежности. Вздрагиваю, дергаюсь назад, потом подаюсь вперед. Мне нравится то, что он делает. Сознание уплывает, когда его пальцы умело надавливают на самые чувствительные точки. Действуют так ловко, что шансов на сомнения не остается.

Тело горит и жаждет разрядки. Каждое прикосновение, как импульс двести двадцать. Я начинаю постанывать все сильнее в губы мужчине. Выгибаюсь навстречу и растворяюсь в эйфории. Мне уже плевать, что будет завтра и кому он там станет трепаться о нас потом. Это не имеет значения. Все не имеет значения. Потому, что то, что происходит между нами прямо сейчас, настолько ярко, что стоит тысячи городов с их великолепной историей.

Мысли в голове плавятся, смешиваясь в серую невнятную массу. Думать совсем не хочется. Ни о чем, кроме одного.

– Пожалуйста, – прошу. Мне нужно все, что он может дать мне. Прямо сейчас.

Мужчина смотрит на меня горящими глазами. Черные, как ночь, кажется, они стали еще темнее. На висках выступили капельки пота, рваное дыхание опаляет кожу. Моя невнятная просьба отражается хищной вспышкой в его взгляде. Таком диком и голодном, какого я не видела никогда и ни у кого в жизни.

Он резко входит, сразу до упора, заставляя меня вскрикнуть от непривычного ощущения наполненности. Одним толчком заполняет собой, замирает, давая мне прочувствовать момент. Неотрывно смотрит, считывая каждую эмоцию. Начинает двигаться, быстро набирая темп. Горячо, жадно. Именно так, как мне нужно.

Голова кружится, перед глазами плывет. Хватаюсь за его плечи. Задыхаюсь от ощущений. Каждая клеточка в теле трепещет в ожидании экстаза. Тело пробивает мелкая дрожь, меня выгибает в спине. Сознание отлетело куда-то далеко, к звездам, а потом неохотно вернулось на землю.

Открываю глаза, встречаясь взглядом с мужчиной. Мы тяжело дышим, пытаемся восстановить дыхание.

«Сюда могут войти», – вспышкой запоздалая мысль.

Она приводит в чувство, я отодвигаюсь назад, чтобы выбраться из этой позиции. Только сейчас замечаю, что мои бедра испачканы спермой, и тихо радуюсь тому, что мужчина не кончил внутрь. О предохранении я и не вспомнила. Такой беспечной не была, наверное, ни разу. С моим Тимуром точно не случалось осечек, он всегда заранее думал о предохранении.

О чем ты только думала, Варя!?

Хватаю пачку салфеток, стоящую на столе, чтобы быстро привести себя в порядок. Мне неловко и страшно. И о чем теперь говорить с мужчиной, не имею представления. Мне стыдно даже в глаза ему смотреть. Непростительная слабость, за которую мне, скорее всего, придется поплатиться совсем скоро. Это же Дологов, он обязательно поквитается со мной.

– Варь, – звучит вкрадчивый голос Долгова, – посмотри на меня.

Сглатываю ком в горле, неохотно поднимая взгляд.

– Как ты выжила тогда? – спрашивает мужчина, снова возвращая меня к тому, с чего все началось.

Я ожидала чего угодно. Насмешек, властных обидных фраз, даже, пошлых шуток. Но только не этого вкрадчивого тона. И взгляда, переворачивающего душу.

Для чего он спрашивает? Какая ему разница? Как он планирует использовать правду, если узнает ее?

Могу я ему верить? Конечно, нет! Это не мой Тимур, а этого я совсем не знаю.

– Все просто, – отвечаю, не отводя взгляд, как учила бабушка, – это был мой двойник. Наверняка, ты слышал уже эту историю.

Опускаю юбку, поправляю складки платья и лиф. Еще бы понять, что там с прической. Насколько все плохо по десятибальной шкале?

Дологов шумно выдохнул.

– Конечно, слышал, детка, – говорит он, – эту сказку трезвонят по всем углам в городе. Только это неправда, Варя. И мы оба это знаем.

Начинаю яростно мотать головой. Но Дологов только цокнул зубами.

– По какой-то причине, ты пока не хочешь говорить мне правду, – заключает он, – но я все узнаю. Рано или поздно. И лучше, если от тебя.

Он смерил меня взглядом. А потом вышел из комнаты, ничего не сказав.

Глава 16

Генерал Дологов шел по длинному коридору городских катакомб. Он уверенно повернул вправо, когда впереди обозначилась развилка, и потом влево, чтобы пройти еще триста метров. Тоннель продолжался дальше, но генералу нужна была комната, в которой у него была назначена встреча. Та самая, в которой подобные совещания проходили уже не один раз.

– Генерал, – вытянувшись по струнке и отдавая честь, его встретил один из высших офицеров армии.

В комнате присутствовали еще четверо офицеров, посвященных в тайные планы Генерального штаба.

– Вольно, – скомандовал Дологов.

Встреча носила неформальный характер, и церемонии тут были неуместны.

– Что известно на данный момент? – спросил Дологов.

Рапортовать взялся Тренин. Тот самый, которого Дологов знал с детства, и в котором генерал был уверен, как в самом себе.

– Раскрыты две диверсионные группы, – начал Тренин. – И мы точно знаем, что есть еще одна, которую пока не удалось обнаружить.

Генерал нахмурился. Количество желающих устроить вооруженный переворот росло в геометрической прогрессии. Он понимал, что нужно действовать, и быстро. Но еще надеялся на то, что все можно сделать мирным путем.

– Что сказали пойманные диверсанты? – спросил Дологов.

– Молчат, – с огорчением в голосе, ответил Тренин. – Но это временное явление. У нас заговорит даже немой.

Дологов кивнул. Мысль о том, что приходится пытать собственных горожан, ему не нравилась. Но он был обучен действовать жестко и рационально, подавляя непрошенные эмоции.

– А что с расследованием, которое я поручил? – осведомился генерал у Володина.

Его голос не изменил тональности, ни один мускул на лице не дрогнул. Хоть, и задрожало внутри, когда он повернулся к своему соратнику. Мотивы диверсантов генералу были понятны, их методы тоже, он успел их хорошо изучить. Но было одно единственное, что он никак не мог постичь. И теперь напряженно замер, ожидая внятного объяснения.

– Похоже, версия с двойником правдивая, – отрапортовал Володин, – мы все проверили несколько раз. Это Варвара Токмачева, сомнений нет.

У Дологова тоже не было сомнений в том, что это она. Особенно после того, что произошло между ними сегодня. Варя была точно такой, какой он ее запомнил. Она говорила так же, выглядела так же, пахла так же. Он не мог ошибиться.

Дологов шумно выдохнул.

Проблема лишь в том, что та Варя, которую он видел за пару минут до отравления, тоже была его Варей. Он бы никогда не спутал ее с двойником. Подделать вкус любимой женщины невозможно.

– Значит, это точно она, – гоняя эту мысль в голове, произнес Дологов. На что получил утвердительный кивок Володина.

О том, что произошло в тот роковой вечер, Дологов не любил вспоминать. Но события дней, которые произошли после, заставляли, снова и снова, мысленно к ним возвращаться. И вот теперь, его мозг лихорадочно пытался найти лигику в сумятице фактов, которым нет логического объяснения.

Генерал снова вспомнил тот вечер. И о том, как они с Варей заперлись в кабинете. Том самом, где были сегодня. Тогда они опять поругались. Она высказала ему массу обвинений, пока ее голос не осип. И, чтобы не разжигать пожар войны еще сильнее, Дологов предпочел уйти. Но напоследок налил из графина в стакан воды и протянул девушке. О том, что вода в графине была отравлена, мужчина узнал спустя несколько часов. И едва не застрелился, убиваясь тем, что тот злосчастный глоток яда Варя получила из его рук.

– Генерал, – обратился к нему Яшин, – мы не можем ждать дольше. Нужно брать управление в свои руки. Иначе, ситуация может стать бесконтрольной.

Генерал даже не дрогнул. То, что предлагал Яшин, было не один раз озвучено в этой комнате. План прост – не можешь предотвратить мятеж, возглавь его. По сути, Яшин предлагал государственный переворот и военный захват власти. Преступление, за которое им всем грозила смертная казнь в случае провала. И все присутствующие были готовы пойти на этот риск.

– И вы готовы потерять все, Яшин? – спросил Дологов в лоб. На что получил утвердительный кивок. – А как же присяга?