– Неужели мне уже около шестидесяти?
– Да, Кэрол. Мы уже не молоды.
Я не стал говорить, что она ошиблась на десять лет. Мы были ровесниками и нам обоим было под семьдесят.
– Мне нужно выйти, – сказал я. – побудешь дома одна?
– Хорошо. Я что-нибудь приготовлю.
Отдалившись от дома, я почувствовал страх. Я постоянно оглядывался. Сжимал сильнее оружие при любом непонятном шуме. Я боялся, что на меня могут напасть. Боялся, что придется вновь убивать. Новая фобия прогрессировала. Приходилось бороться с ней, продолжая бесцельный путь. Последствие бойни давали о себе знать, но Кэрол уже успела позабыть об этом случае. И это оказалась единственной пользой вируса. Её не мучила совесть.
Я брел в никуда, рассматривая знакомый пейзаж деревни. Улицы были пустыми. Людей будто истребили. Через полчаса прогулок меня кто-то толкнул в бок с такой силой, что я свалился на землю.
– Ты должен сидеть дома старик! – Услышал я сразу после падения. – Я объявил бессрочный… этот… как его… бессрочный комендантский час! – произнес голос с большим трудом.
Пока он вспоминал слова я повернулся и разглядел наглеца. Это был Макс.
– А кто его объявил? – спросил я.
– Мэр!
– Мэр погиб.
– Погиб?! Тогда кто п-перед тобой, старик?
Я поднялся, поправил оружие, и несмотря на неадекватное поведение парня без доли страха ответил:
– Работник фермы с которым я трудился бок о бок несколько месяцев назад.
Он присмотрелся ко мне.
– Ты… – Макс указал пальцем. – Я тебя знаю… Ты… Ты Дэн.
– Верно приятель.
– Извини, что сбил т-тебя с ног, но закон есть закон, ты должен быть д-дома.
– Макс, никто же не вводил этот комендантский час.
– Его ввел я, – злобно сказал парень. – а я здесь – власть.
– Да ты заигрался парень.
– Что? Будешь разговаривать в таком тоне, и я п-приму меры. Ты понял?
– Да-да, парень, хорошо. – Я быстро переключил тему разговора. – Скажи, а людей нет потому что ты всех разогнал?
Макс повертел головой.
– Наверное… Я, не знаю, – он задумался, и через секунду расширил глаза, а еще через мгновение раздосадовано произнес: – Черт.
– Что случилось?
– Я вспомнил, что кого-то засадил за решетку.
– И давно ты это сделал?
– Не знаю, – понимая свою дикую оплошность пробормотал Макс.
– Так давай проверим. Он же в здание администрации?
– А у нас есть п-полицейский участок?
– Нет. Других зданий нет, всех дебоширов отправляли туда. Ты ведь это помнишь?
– Конечно, – соврал парень.
Мы спустились на цокольный этаж здания, заглянули в каждую из шести камер и в последней обнаружили Джефри Коула. В прошлом году ему исполнилось семьдесят четыре. Я был на его дне рождение, а сейчас он оказался мертв.
– Ты уморил его с голоду.
– Я… я не мог, – испугано сказал парень. – Он не принимал пищу.
– Тут нет ничего. Нет еды. Ты понимаешь это?
– Тогда… тогда он покончил жизнь самоубийством.
– Макс, ты же знаешь, что это не так.
Он присел на стул. Его губы тряслись.
– Я не хотел. Он нарушил закон.
– Макс, нет никого закона.
Вдруг самопровозглашенный мэр поднял голову. Печаль и сожаление моментально исчезли, а выражение лица приобрело оттенок безумия.
– Что опять взбрело в твою дурную голову? – увидев смену эмоций спросил я.
Он не реагировал, ощупывая собственные карманы. Ничего не найдя, Макс огляделся по сторонам. В какой момент его взгляд остановился на щитке не далеко от нас. На нем висел ключ. Сняв его с крючка, он подошел к камере и отпер дверь за которой находился труп.
– Эй, Дэн, п-проверь у него пульс.
– Он мертв не меньше суток. Какой нахрен пульс, Макс.
– Я сказал, – парень заговорил приказным тоном. – Иди, и проверь пульс.
В голову закрылась мысль, что этот «мэр» хочет учудить очередную глупость. Вот только мне не хотелось учувствовать в его дерьмовом плане. Я начал подозревать неладное. Резко скинув винтовку с плеча и быстро перезарядив, я направил на него дуло.